– Из той, что справа, ближе к стенду с журналами.

– Я пойду взгляну, – сказал Мейсон.

Он подошел к телефонной будке, Делла Стрит последовала заним.

– Аптекарь явно наблюдает за вами, шеф, – прошептала она.

– Он принимает меня за агента ФБР, – сказал Мейсон. – Готовпоспорить, у нас один шанс из тысячи обнаружить то, что так напугало ее, но явсе же загляну внутрь. Если она торопилась уйти, то, возможно, забыла тутчто-нибудь: носовой платок, кошелек или…

– На полочке клочок бумаги и несколько монет, – сообщилаДелла Стрит, заглядывая в будку через стекло.

Мейсон открыл дверцу, и Делла Стрит проскользнула внутрь.

– Четыре пятицентовые монеты, сложенные столбиком, ибумажка, – подтвердила она.

– Что за бумажка?

– На ней какие-то цифры, накорябанные карандашом. И номер:Майн 9-6450.

– Позвони, – попросил Мейсон. – Посмотрим, кто ответит.

Опустив монетку в щель автомата, Делла набрала номер.

– Не удивлюсь, если так поздно никто не ответит, – заметилаона. – Это… о, да, алло, да, о… спасибо… нет, не беспокойтесь, я простоошиблась номером.

Она положила трубку на место и улыбнулась Перри Мейсону.

– Это, – сказала она, – номер «Золотого гуся».

– Вот черт! Я бы многое отдал, чтобы понять, как она узнала,что мы были там. Что еще на бумажке?

– Какие-то цифры на обратной стороне. Выведены аккуратно,как если бы это писала женщина, записывающая счета.

– На что они похожи?

– На какой-то сложный номер документа.

Цифры были выведены в строчку: 59-4R-38-3L-19-2R-10L.

Мейсон стоял нахмурившись.

К ним торопливо направлялся аптекарь.

– Что-нибудь нашли? – спросил он.

Мейсон улыбнулся и покачал головой:

– Я просто записал здешний номер.

– А, – протянул аптекарь.

Мейсон сунул клочок бумаги в карман, зевнул и пояснил:

– Это все пустяки. У меня есть кузина, которая страдаетамнезией. По какой-то необъяснимой причине она умудряется помнить мойтелефонный номер, даже забывая мое имя и имена всех наших родственников.

– Понятно, – протянул аптекарь тоном, явносвидетельствовавшим об обратном.

Мейсон повел Деллу Стрит к двери.

Моросящий дождик превратился в холодный проливной дождь.Делла Стрит забралась в машину и придвинулась поближе к Мейсону.

– Брррр… – произнесла она. – Я продрогла. В такую промозглуюпогоду коленям требуется что-нибудь теплей нейлона. Что вы думаете об этихцифрах, шеф?

– Цифры, – произнес Мейсон, извлекая из кармана бумажку, –это комбинация шифра сейфа. Четыре раза вправо до пятидесяти девяти, три разавлево до тридцати восьми, два раза вправо до девятнадцати, потом влево иостановиться на десяти.

– Аптекарь как бы невзначай приближается к двери, –предупредила Делла. – Сдается мне, он хочет запомнить номер вашей машины, так,на всякий случай…

Мейсон нажал на газ. Машина тронулась с места, и «дворники»задвигались, разгоняя с ветрового стекла струйки дождя.

– Этот аптекарь наверняка знает гораздо больше, чем говорит,– заметил Мейсон.

– Надеюсь, он разузнает, кто вы такой, и убедится, что выадвокат и имеете законное право брать с собой в ночной клуб секретаршу.Возможно, он и так знает, кто вы, но понятия не имеет, кто я. Видимо, он принялвас за женатого человека, который решил немного порезвиться.

– А тебя? – спросил Мейсон.

– А меня за сирену, коварную искусительницу мужскойдобродетели.

– Наверняка Пьер именно так о тебе и подумал и составил обомне определенное мнение, – сказал Мейсон.

– Вот как! – притворно рассердилась Делла Стрит. – Нечеговсе сваливать на женщину. Мужчине всегда хочется покрасоваться в роли ловеласа.

– О-о, – протянул Мейсон. – Можно взглянуть на это ипо-другому. Пьер наверняка решил, что ты настоящая вамп, а я несчастныйтрудяга, по неосторожности попавший в твои коварные сети…

– Да будет вам, – рассмеялась Делла. – Поскольку я нашбухгалтер, подскажите, как мне следует оформить эти пятьсот семьдесят долларовв нашем гроссбухе?

– Я думаю, – сказал Мейсон, – тебе следует записать их каквклад мадам X, пока мы точно не выясним, кто такая наша клиентка. Возможно,мистер Карлин просветит нас.

– Что вы намерены сказать ему, шеф? Я имею в виду – о нашейклиентке?

– Ни слова, – ответил Мейсон. – К тому же я оченьрассчитываю, что он не шутил насчет кофе.

Они задумчиво молчали, пока Мейсон не повернул машину наВест-Лорендо-стрит и они не оказались в Шестьдесят восьмом квартале.

– Поторопились повернуть, Делла, – обронил Мейсон. – Теперьмы не на той стороне улицы.

Он проехал через перекресток, снизил скорость, пытаясьрассмотреть номера домов.

– Вот он, как раз на той стороне, – объявил Мейсон.

– Какой старый! – воскликнула Делла.

Мейсон кивнул.

– Могу поспорить – у его хозяина лет эдак двадцать пятьназад вокруг дома имелось акров десять земли. Затем город начал наступать нанего, и он решил поделиться с ним землей, но, как видишь, сохранил достаточноместа вокруг. Должно быть, футов тридцать-сорок с каждой стороны дома, чтобы,так сказать, не терять сходства с усадьбой. Но дом явно пришел в упадок. Егодавным-давно не перекрашивали, и теперь можно лишь догадываться о его быломвеликолепии. Вот мы и приехали.

Мейсон развернул машину и поставил ее прямо перед входом.

– Ну как твои ножки?

– Еще не просохли.

– А я надеялся, что отопление в салоне согреет их. Смотри непростудись.

– Постараюсь. А как ваши ноги?

– Нормально. У моих ботинок толстые подошвы.

Мейсон погасил фары, заглушил мотор, обошел вокруг машины иоткрыл дверцу для Деллы Стрит.

– Ну вот, Делла, – сказал Мейсон, – мы продолжаем вестиследствие.

Они быстро прошли по цементной дорожке к скрипучему,неокрашенному крыльцу под навесом, с деревянными столбиками и резьбой по краям.

Мейсон попытался на ощупь отыскать дверной звонок, как вдругдверь неожиданно приоткрылась и мужской голос произнес: