— Хорошо. Я составлю тебе компанию. — Он заметил, что Аделина собралась было возразить, но передумала и лишь молча пожала плечами в ответ.

Они направились к лифту. Эрнесто всеми силами старался потушить в себе клокочущий огонь. Приток посетителей, медперсонала и пациентов превратил спуск в переполненной кабине в суровое испытание, и ему едва удавалось сдерживать раздражение.

На первом этаже располагался довольно приличный кафетерий. К счастью, там, во-первых, нашлись свободные столики, и, во-вторых, не оказалось Энрике Рибера. Эрнесто облегченно вздохнул. Щекочущий ноздри аромат, доносящийся из кухни, раздразнил его пустой желудок. Заказав себе сандвич с курицей, картофель фри и кофе, он немного расслабился.

— Что тебе взять? — спросил он Аделину.

Та холодно взглянула на него.

— Кофе без сахара. — Эрнесто кивнул, а она направилась к столику.

Когда он наконец принес поднос с заказом, то заметил, что Ад едина выглядит несколько осунувшейся. Выражение ее лица стало еще тревожней, когда та бросила взгляд на еду. Она побледнела, ее дыхание участилось, а пальцы нервно затеребили полу блузки.

— Что-то не так? — забеспокоился Эрнесто, усаживаясь с противоположной стороны стола и освобождая поднос от тарелок. — Ты уверена, что не хочешь перекусить?

— Уверена, уверена.

Она обмахнула лицо рукой, словно отгоняя аромат еды.

Что ж, он не виноват, что ей стало плохо.

Не стоило бедняжке морить себя голодом лишь для того, чтобы досадить ему.

Эрнесто взял сандвич и откусил огромный кусок. Прошло много лет с тех пор, когда ему приходилось питаться такой едой. Аромат сочного мяса навеял на него воспоминания о студенческих годах. И о том дне, когда ему довелось впервые увидеть жену своего дяди…

Поняв, что Аделина не собирается разговаривать с ним и даже села вполоборота, демонстрируя явное отвращение к его еде, он заговорил первым.

— Может, ты объяснишь свой отказ воспользоваться самолетом компании? Или расскажешь, почему хотя бы не предупредила, что не полетишь на нем? Если бы я знал о твоем решении, то не стал бы гонять на Сейшелы пилота…

Аделина глубоко вздохнула, не глядя в его сторону.

— Я догадывалась, что мой отказ возмутит тебя. — Она судорожно сглотнула и добавила:

— Повторяю, мне не нужна твоя помощь.

Эрнесто мысленно выругался. Способность этой женщины упрямо твердить одно и то же приводила его в бешенство.

— Это не мой личный самолет. Это собственность «Веласкес ворлд инвестмен». Ты имеешь такое же право пользоваться им, как и я.

— Это не имеет значения. — Аделина снова обмахнула лицо рукой. Эрнесто заметил, что ее лоб и верхняя губа покрылись испариной.

Она даже не притронулась к кофе. Господи, неужели они не способны мирно побеседовать?

— А я считаю, что имеет. — Внезапно он тоже почувствовал отвращение к пище и отложил то, что осталось от сандвича. — Неужели мы так и будем ходить вокруг да около вместо того, чтобы сразу обсудить истинную причину отсутствия взаимопонимания?

— Послушай, но ты…

— Я тебе не нравлюсь, понятно. Что же, и я не без ума от тебя. Но нам все-таки придется общаться. Исходя хотя бы из этого, разве не лучше заключить перемирие?

Ад едина посмотрела на него. В ее глазах застыла паника.

— Ты не знаешь, в какой стороне здесь дамская комната? — выдавила она, доставая из сумочки носовой платок и прикрывая им рот.

Пока он обдумывал ответ, она вскочила и бросилась к выходу в коридор.

Разумеется, Эрнесто поспешил за ней, но опоздал со своей помощью. Он вздохнул. Ему не оставалось ничего другого, как ходить взад-вперед, ожидая ее возвращения.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Аделина появилась. И выглядела она при этом совсем измученной: бескровные губы, покрасневшие глаза, дрожащие пальцы.

Бедняжка явно была нездорова, это очевидно. Неужели происшествие с Паолой так сильно ее расстроило? Он подошел и с тревогой оглядел ее.

— С тобой все нормально?

Аделина явно сделала над собой усилие, притворившись, что произошедшее с ней всего лишь недоразумение.

— Пустяки. Должно быть, я что-то не то съела. — Она на всякий случай еще раз приложила платок к губам. — К тому же свидание с Паолой… Я не ожидала увидеть этот корсет, бинты… — — Мне объяснили, что шею лучше обездвижить, чтобы восстановление проходило быстрее, — пояснил Эрнесто. — Спинной мозг не пострадал.

— Все равно…

— Не бойся, девочка не парализована, а просто плохо себя чувствует, что и немудрено после такой аварии. Согласись, было бы странно, если б она выглядела как вполне здоровый человек.

Но Паола поправится. — Он поморщился. — Доктора очень стараются. По их словам, твоей дочери еще повезло…

Аделина в раздумье закусила губу.

— Она говорит, что боль не очень сильная.

— И нет необходимости в операции.

— При чем здесь операция?

Ее глаза расширились, и Эрнесто выругал себя за то, что упомянул об этом.

— После такой аварии могли быть повреждения внутренних органов, — неохотно пояснил он. — Но Паола чудом избежала этого.

— Слава Богу.

— Точно. Пройдет несколько недель, и она снова будет на ногах.

— Ты действительно так считаешь?

Эрнесто Монтес кивнул, но Аделина с сомнением покачала головой.

— А что, если…

— Ты до бесконечности можешь терзать себя этими «если», — мрачно перебил он. — Если бы не то, если бы не это! Но Паола попала в аварию. Это случилось с ней. От нас зависит лишь одно — как можно лучше помогать ей сейчас. Облегчать ее состояние и всячески способствовать ее выздоровлению, правильно?

Аделина фыркнула.

— От нас?

— Да. — Эрнесто посмотрел в сторону кафетерия. — Может, вернемся и посидим еще?

— О, только не там, — поспешно ответила она и оглянулась. — Наверное, пора вернуться в палату. Паолу уже могли привезти с осмотра.

— А могли и не привезти, — передразнил ее Эрнесто. — Перестань. Мы все равно должны поговорить, так зачем откладывать? — На мгновение он задумался и добавил:

— Давай, может быть, присядем? Здесь где-то должно быть что-то вроде небольшого зала для посетителей.

Несколько секунд она колебалась, и Эрнесто решил было, что снова получит отказ. Но Аделина вдруг согласно кивнула.

— Ладно. Ты расскажешь мне, как произошла авария и почему именно с тобой первым связались врачи?

Эрнесто Монтес поджал губы. Да, конечно, мрачно подумал он. По ее представлению, это самая важная вещь. А то, что случилось между ними в ночь смерти Веласкеса, и то, как им жить с этим дальше, ее, похоже, не волновало. Это, по ее мнению, вообще не подлежало обсуждению. Наверное, она и разговаривала с ним лишь потому, что у нее не было выбора.