и открыла дверь. Внутрь ворвался морозный воздух, и вместе с ним Айлин увидела, как на склад влетело нечто белое. Она отступила и испуганно позвала:

– Кэрол?

Эльфийка обернулась, и на её лице появилось подобие улыбки:

– Кэрол здесь больше не живет, и моему другу тоже нужно тело.

Не раздумывая, что это значит, Айлин пригнулась и понеслась вперед, как разозленный бык. Огрев эльфийку мешком, она проскочила мимо неё и оказалась на улице. Белый вихрь метнулся за ней, но ему преградил дорогу другой, раза в два больше.

Пока они кружились, Айлин перебежала дорогу и свернула в переулок. Увидев открытую дверь одного из бараков, она кинулась к ней.

Но не успела. Большой вихрь стрелой вонзился в спину.

***

Кольцо смерча сжималось все плотнее. Ветер подхватил Эри и попытался унести вслед за остальным миром, но Рикки держал её так крепко, что перестал чувствовать руки. Не видя ничего из-за слез и пота, он зажмурился. Обоих подбросило, перевернуло вверх ногами и закружило. Дышать становилось всё труднее, но он лишь думал об Эри. Только бы не выпустить её.

***

Лаирэ вздёрнул голову, поняв, что ненароком заснул. В алых колосьях перед ним лежало мертвое тело Эри с бледным лицом, так похожим на его собственное. Прежде голубое небо заволокло густо-серыми тучами, слышались раскаты грома, а там, где мелькали молнии, появлялись разрывы, через которые проходили души людей, орков и эльфов.

Пока он спал, многое изменилось. Алое поле окутал туман, и теперь Лаирэ едва видел дальше нескольких метров. Ветер теребил колосья, как волосы на его лохматой голове.

Наклонившись, он подхватил тело сестры и поднялся на ноги.

«Здесь больше нельзя оставаться, – подумал Лаирэ. – Я ждал чуда слишком долго, и чудо не наступило».

Прижав Эри к себе, чтобы было легче нести, он снова пошёл.

Алый цвет поля постепенно становился бардовым, затем переливался в коричневый, и вскоре впереди показались совсем черные колосья. В воздухе запахло гарью, и становилось тяжело дышать. Поняв, что долго не продержится, Лаирэ направился к ближайшему разрыву, едва проглядывавшему сквозь плотный туман. Вблизи оказалось, что тот уменьшался, затягиваясь, как рана.

Решившись, полуэльф перешагнул через невидимый барьер. Туман окутал его плотным коконом, скрыв из виду остатки границы. Он почувствовал, как его тело стало легче, словно он больше ничего не весил. Не выпуская Эри из рук, Лаирэ закрыл глаза и сосредоточился.

Очнулся он в той же комнате, откуда они вместе с Рикки попали в загробный мир. Только сейчас здесь было пусто. Слой пыли покрывал пол и мебель, воздух стоял затхлый, словно давно не открывались окна.

Тело сестры снова стало тяжелым, и Лаирэ осторожно положил её на кровать. За спиной послышались легкие шаги.

– Кто здесь? – встревоженно спросила Ласка и шагнув к нему, посмотрела на кровать. – Что происходит? Как ты сюда вернулся? Кто это? – сыпала она вопросами.

Лаирэ поднял раскрытые ладони и медленно повернулся.

– Даже не знаю, с чего начать, – виновато проговорил он.

Из коридора за спиной девушки послышался едва различимый стон. Во взгляде Ласки мелькнуло отчаяние.

– Уходи, пожалуйста, – попросила она. – У меня сейчас время только на одного.

Лаирэ посмотрел на бледное лицо Эри и снова почувствовал, как в животе сжалось. Он должен был сделать больше, должен был уберечь её от этой участи. Вон Рикки, не имеющий никакого отношения к Орингу и пророчествам, попытался, а он, родной брат...

– Я могу попробовать помочь, – сказал он вслух. – У эльфов я часто занимался ранеными.

– Алекс не ранен, – мотнула головой Ласка. – Он болен.

– Проводи меня к нему.

Девушка посмотрела с сомнением, но все же решилась. Терять ей, видимо, было уже нечего.

Окна были зашторены, и комнату освещала небольшая лампа на столике у двери. На кровати со старым пыльным балдахином лежал друг Ласки и слабо постанывал. Когда Лаирэ подошел ближе, то узнал в нём говорливого человека с площади. Его закрыл собой Рикки. Возможно, нож убийцы до него все же добрался. Или яд.

– Давно он так? – спросил Лаирэ, разглядывая красивое лицо с безупречно-белой кожей. Глаза бегали под закрытыми веками. Длинные ресницы подрагивали, временами человек морщился, как от резкой боли. Казалось, он был в плену кошмара и никак не мог проснуться.

– Уже четыре дня, – ответила Ласка, опускаясь на край кровати. – Его зовут Алекс, вождь Грэйхалда.

Лаирэ был далек от аргонской политики, и это ему ни о чем не говорило.

– Ты видела, что именно произошло? – спросил он. – Может, он что-то съел или выпил?

Ласка мотнула головой.

– Я вышла из комнаты всего на минуту, а когда вернулась – он лежал на полу сам не свой. Дрожал и дергался, словно его били плетью. Но никого рядом не было. Только открытое окно, – она прикрыла лицо ладонью и всхлипнула. – Это мог быть кто угодно, убийца или... демоны.

– Демоны? – переспросил Лаирэ и на удивленный взгляд Ласки добавил: – Меня не было в Хаарглейде всё это... время.

Он даже смутно не представлял, какое сегодня число или месяц.

– Да, вы с Рикки так внезапно исчезли... А в городе началась неразбериха. Сначала мы решили, что это война кланов, но потом люди заговорили о демонах. Все так боятся выходить на улицу, что Тирку пришлось волочь лекаря силой. Только тот лишь развел руками.

Лаирэ осторожно коснулся лба Грэя. Жара не было. Переместив пальцы ниже, он прощупал пульс па шее. Сердце колотилось с бешенной скоростью, и грудь тяжело вздымалась.

– Что бы это ни было, твой друг – настоящий борец, – попытался он поддержать девушку, но Ласка лишь слабо улыбнулась.

Больной снова застонал, и его ладони схватились за простыню. На секунду Лаирэ подумалось, что он вот-вот проснется, но глаза оставались закрытыми.

– Я даю ему воду и мед, – сообщила Ласка. – Но если это... одержимость, – слово явно далось с трудом, – то надо идти за помощью к магам. А мне некого послать. Все, все, кто прежде клялся Грэю в верности, отказываются выходить на улицу. Только Тирк согласился, но от него со вчерашнего дня нет вестей, и я боюсь... – Ласка вздохнула, – что он тоже стал одержим. Я запираю окна и двери, стараюсь не пользоваться светом, чтобы не привлечь внимание. Но долго мы не продержимся.