когтями, которые гулко звенели, ударяясь о творение Кина, и мелодия лезвий била по помятым, едва справляющимся с работой механизмам. Буруу сосредоточился на груди Торра, стараясь пролить максимум крови, нанести как можно больше глубоких ранений в кости.

Но они падали.

Юкико предупреждающе вскрикнула, когда пара разорвала смертельные объятия, и каждый взмыл вверх, уносясь прочь от поверхности океана, оставляя за собой обрывки черных и белых перьев и окровавленной парусины. Морские драконы разочарованно зашипели, когда тигры по спирали ушли за пределы досягаемости, разбрасывая по воде ослепительные брызги.

Торр взревел, и сквозь бурю прорвались ярость и насмешка.

*СЛАБАК. ПРЯЧЕШЬСЯ ЗА ФАЛЬШИВЫМИ КРЫЛЬЯМИ.*

Черный арашитора летал, делая широкие круги вокруг Буруу, в котором бурлила ярость. Юкико чувствовала его боль в лапах, изрезанных о перья, которые не желали ломаться.

Хан не понимал, что за механизм у противника на спине и на крыльях – что он означает и как работает. И хотя тигр был столь же свирепо умным, как и Буруу, когда они впервые встретились, Торру недоставало разума человека и знания свойств металла. Он не представлял, что такое машина, как с ней справиться.

Ему было ведомо лишь одно: крылья – величайшая сила и величайшая слабость арашитор, и первым умрет тот, кто их потеряет.

*НЕ ХАН ТЫ.*

Новый рев разочарования. Ненависть.

*УБИЙЦА. ПРЕДАТЕЛЬ РОДА.*

Юкико потянулась через пустоту, шепнув что-то Буруу.

Твои крылья. Он не в курсе, что это такое.

ЗНАЮ.

Ты должен перестать использовать их в качестве щитов. Они сломаются, ты упадешь.

ВЕРЬ МНЕ.

Буруу, я могу убить его одной мыслью. Я могла бы протянуть руку прямо сейчас и…

ВЕРЬ МНЕ.

Гром разорвал небеса, и по спине Юкико прогрохотала целая батарея пушек. Сжав кулаки, с пересохшим ртом, она наблюдала, как кружат грозовые тигры. Торр изрыгал оскорбления в адрес Убийцы рода. Да кто он такой, чтобы бросать вызов? Домашний питомец обезьяны? Наверное, сукин сын сошел с ума!

Если бы не Торр, от стаи остались бы кости и перья! Если бы не Торр, Край вечных бурь давно бы стал кладбищем для арашитор.

Однако Буруу хранил молчание, как древняя гробница. Зачем тратить бесценное время и силы на ругань и на браваду? Человек, поселившийся и в нем, это понимал – сдержанные суждения разума, наложенного поверх звериной хитрости, глубокие душевные перемены, вызванные связью между ними.

Юкико сделала из Буруу нечто большее. Они оба сделали друг из друга нечто гораздо большее, чем можно было вообразить.

Торр оказался старше, мощнее. Но Буруу обладал способностью рассуждать здраво, изворачиваться, и, прежде всего, имел выдержку. И на миг Юкико поймала себя на том, что верит.

Верит в то, что он может победить и отпразднует триумф.

Но это длилось секунду.

Порыв ветра подхватил Хана под крылья, поднимая все выше. Он развернулся, поднырнул под край обрыва и налетел на Буруу подобно удару молнии. Обезумев, целился в металлические крылья, которые отражали удар за ударом, а теперь оказались в его когтях.

Торр сжал лапу в кулак, расплющивая механизм, бегущий вниз по позвоночнику Буруу, раздирая и разламывая конструкцию на хрупкие шестеренки, которые, кувыркаясь, падали, как латунные снежинки среди дождевых капель. Чувствуя, как они ломаются, наконец-то, растерзанные, Хан победно взревел.

Буруу извивался в своей упряжи, брыкаясь задними лапами. Спустя секунду пара снова рухнула с облаков, обагряя друг друга кровью и грязными парусиновыми клочьями.

И вся эта куча вместе с арашиторами, стремительно вращаясь в воздухе, неслась к океану.

Когти Торра впились в плечи Буруу. Разорвав ремни, крепившие механическое устройство к его спине, полностью оторвал фальшивое крыло, и вниз полетела сломанная шестерня, раскручиваясь по жалкой уродливой спирали. Юкико закричала, а Хан торжествующе зарычал. Вспыхнула молния, осветив соперников, представляющих собой свет и тень, приближающихся к кровавым волнам. Вцепившись друг в друга в ожидании смерти, которая неминуемо настигнет обоих.

Они летели вниз, словно дали друг другу слово не разлучаться до могилы. С отчаянным воем и гулким звоном распадающегося на части металла Буруу вырывался из упряжи, изгибался, и ему удалось схватить Торра за бок, уперевшись когтями под ребра Хана.

Буруу еще раз ударил лапами, полностью освободившись от исковерканной сбруи – кожа треснула, болты вылетели из отверстий и, ярко сверкая и вращаясь, умчались в пустоту. И в этот момент когти Буруу вспороли Хана от грудины до паха.

Торр надсаживал глотку, окровавленный и дерзкий, разорвав хитроумное устройство на куски, но тут его кишки вывалились наружу и поволоклись за тигром кровавым хвостом. Пара продолжала кубарем катиться вниз в воздушных потоках. Выделывая акробатические трюки. Истекая кровью. Издавая рев. Хан ударился о воду. Взметнулись сверкающие алые брызги, зашипели пеной гребни высоких волн, клыки, похожие на сверкающие мечи, исполнили опасный танец. Глаза Юкико широко распахнулись, и за стиснутыми зубами застыл крик, когда Буруу устремился навстречу тому же безумию, расправив крылья, чтобы замедлить спуск. Но он был слишком далеко от островов, чтобы успеть добраться до безопасного места, а вода между ними уже наполнилась золотистыми очами и полупрозрачными клыками. Даже если бы ему удалось проскользнуть…

Проскользнуть…

Ударила молния, осветив грозового тигра, улепетывающего прочь от кипящей пены. Крылья расправлены. Кончики перьев подрагивают от слабого электричества. Не жалкие обрубки, оставшиеся после удара клинка Йоритомо. Не уродливые, усеченные фрагменты, которые приковали его к земле на Островах-Стилетах, сделав ни на что не годным, кроме слабого неуверенного скольжения.

Это были самые настоящие перья – перламутровые, цельные, совершенные и прекрасные.

В своих воспоминаниях Юкико увидела оторванное перо, которое держала в руках во Дворце Пяти цветков, ожидая в темноте возвращения Буруу. Оно вырвалось на свободу во время столкновения с Кайей в саду даймё.

Нет, не вырвалось…

Вот они вдвоем летят над Йиши всего через несколько дней после смерти ее отца.

«Сколько еще до линьки?» – спросила она.

«НОВЫХ ПЕРЬЕВ НЕ БУДЕТ ЕЩЕ НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ. ПОКА НЕ ОТРАСТЕТ ЗИМНЕЕ ОПЕРЕНИЕ».

Вот они вдвоем сидят под дождем у ямы-ловушки Кагэ, одни в дикой местности, ожидая, когда охотники станут добычей.

«Отец сказал, что линяешь. Как птица. Правда?»

«ДВАЖДЫ В ГОД. ЛЕТОМ И ЗИМОЙ».

Летом.

На губах у нее расцвела улыбка.

И зимой.

Тогда она пропустила зиму мимо ушей. Запутанная в сети страхов перед Землекрушителем и ордами гайдзинов. Ослепленная грозовыми тучами над Семью островами и собственными травмами, Юкико не заметила следа из перьев, которые Буруу оставил разбросанными в садах. Ни слова не произнес. Хитрость тигра. Гордость орла.

Буруу взревел, и рык эхом отдавался среди раскатов грома и ярких, как день, вспышек молний. И Юкико подняла руки в воздух и