суда на Пылающих камнях города, будет выдана одна и две трети меры чи и сумма в пять железных кука». – Гильдиец свернул свиток, вглядываясь в толпу налитыми кровью глазами. – Есть ли кто-нибудь, кто желает выдвинуть обвинение?

– Я желаю!

Надтреснутый рев толпы. И будто море расступилось перед дородным мужчиной – на правой мускулистой руке нарисован крадущийся тигр, а на левой – три соединенных кольца. Символ торговцев.

Мужчина держал человека, голова которого свесилась на грудь, а сам он едва держался на ногах.

– Назови свое имя, гражданин! – потребовал член Гильдии.

– Тора Ватари, скромный торговец. Я управляю домом гейш на Бульваре арены.

– Выйди и будь услышан у Алтаря чистоты!

Торговец протиснулся мимо зевак, увлекая за собой несчастного. Йоши разглядел, что мужчина немолод – длинные седые волосы спутаны и в узлах, кожа потрескалась от жизни под красным солнцем.

Торговец застыл перед углублением, окинул пристальным взглядом Пылающие камни. Чистильщики посмотрели на него снизу вверх. Взор каждого гильдийца был сравним с горящими глазами насекомого, в которых не было ни капли жалости.

– Очищение нечистых – наша священная обязанность, предписанная в «Книге десяти тысяч дней» Богом-Создателем. Но ты должен знать, гражданин, что любой, кто даст ложное свидетельство против собрата, займет его место у Алтаря чистоты. Извращать священное право клеветой – значит извращать божественную волю. Ты понимаешь?

– Да, – кивнул торговец.

– Тогда обоснуй обвинение.

– Паршивый ублюдок… – Торговец встряхнул старика. – Он переехал на Бульвар арены несколько ночей назад. Играет на флейте, подрабатывает на углах. Я не придал этому особого значения. Но потом услышал от девочек, что он заставлял крыс-трупоедов танцевать на потеху бездомным. И увидел все самолично. Паразиты двигались под его музыку, вставая на задние лапы, как будто они люди. И когда какой-то ребенок спросил негодяя, как ему такое удается, старик ответил, что наделен даром богов.

– Богохульник! – закричал кто-то из толпы.

– Сжечь его! – раздался новый крик.

Йоши покачал головой. Вот оно – дерьмо, в котором мир погряз по уши. Ведь прямо за стенами творится настоящий хаос. Войска гайдзинов, готовые испепелить земли вместе с их обитателями. Люди готовы вступить в бой с армией железа и черного дыма и погибнуть. А городские идиоты тратят время на безумную дурь!

– Сохраняйте спокойствие, граждане! – Возглас чистильщика заглушил визг толпы. – Обвинение обосновано. Приведите его к Алтарю чистоты, братья, чтобы мы могли узнать подлинную правду.

Чистильщики вырвали старика из рук торговца и потащили к Пылающим камням. Короткая молния осветила небо, Йоши прищурился, выглядывая из-за очков, и поймал взглядом блеск металла в толпе. Перекошенное лицо. Внимательные глаза. Но человек исчез слишком быстро, чтобы его можно было опознать.

Чистильщики окружили старика, образовав заслон между ним и толпой. Даже привстав на цыпочки, Йоши не мог ничего разглядеть из-за людской стены, дождя и сверкающей латуни.

Ресницы Йоши затрепетали, он потянулся к десяткам крыс-трупоедов, кишащих на площади, и обнаружил мелкую полукровку, скорчившуюся среди щепок у подножия Пылающих камней. И когда по коже Йоши поползли мурашки от укусов призрачных блох, он заставил себя поднять крошечные глазки, словно отлитые из черного стекла, чтобы наблюдать за работой чистильщиков.

Гильдийцы держали старика безжалостной хваткой.

Блеснул клинок, помеченный иероглифами Гильдии.

Из разрезанного запястья потекла кровь, старик сопротивлялся, пока во флакон в руке чистильщика падали алые капли. Когда емкость наполнилась, один из гильдийцев отнес ее к помосту, собранному из полудюжины одинаковых железных ящиков, размером примерно в квадратный фут, тоже украшенных эмблемами Гильдии.

Украденными на время глазами Йоши наблюдал, зачарованный зрелищем, вопреки самому себе. В прошлые дни ритуал осуществлялся бы в стенах капитула. Он не мог понять, почему Гильдия решила проводить испытания на публике. Может, из-за чего-то, связанного с мятежом? Так или иначе, но ему словно разрешили заглянуть за стены капитула, и он увидел то, чего никогда даже и не надеялся узреть.

Секта фанатиков, их архаичные обряды, преданность богам. Ни Йоши, ни его собратья по несчастью не могли вообразить ничего подобного.

Безумцы…

Толпа напирала, людям не терпелось хоть что-нибудь разглядеть. Чистильщик, сжимая в пальцах флакон с кровью, произносил какое-то заклинание. Йоши услышал отрывки из «Книги десяти тысяч дней», призывы Бога-Создателя.

Наконец чистильщик отодвинул панель в одном из железных ящиков и, перевернув черный флакон, капнул внутрь кровь.

Над площадью воцарилась тишина, нарушаемая шелестом дождя. По облакам прокатился раскат грома. Зрители заморгали, забормотали что-то разочарованное, торговец, выдвинувший обвинение, явно смутился. Йоши нахмурился. Какого черта они ожидали? Что Идзанаги спустится с небес и погрозит божественным пальцем бедному ублюдку? А может, хор óни поднимется на поверхность из Йоми и завоет…

Белый шум.

Инверсия звука. Можно подумать, что череп вывернули наизнанку.

Йоши прижал ладони к ушам и обнаружил, что рана от сюрикена кровоточит. Он почувствовал себя так, будто кто-то ударил его кулаком в живот, ощутил вкус пепла на кончике языка.

Железный ящик на верстаке задрожал, задребезжав по поверхности помоста со скоростью триста ударов в минуту. И с гулом, который был не столько звуком, сколько его отсутствием, заклепки лопнули, стенки прогнулись, и коробка изогнулась и перекрутилась, словно невидимый великан схватил ее в могучий кулак и сдавил.

Из трещин поднимались тонкие струи белого дыма. А из разорванных швов просачивалось нечто черное. И хотя это было очередное безумие, Йоши мог поклясться, что чувствует сладкий запах. Вроде бы подуло ветром из Йиши, бодрящим запахом зелени и добра, прежде чем вонь выхлопных газов и пепла снова заполнила нос и горло, вызвав жгучие слезы на глазах.

– Нечистый! – воскликнул гильдиец. – Нечистый!

Старик закричал. Его повели к одному из Пылающих камней, руки осужденного были скручены за спиной. Запястья подняли над головой, с силой заковали в раззявившие голодную пасть кандалы, измазанные сажей, – останками сотен людей до него, женщин и детей, молодых и старых.

Фанатики в толпе заорали, воздев кулаки к небу. Торговец улыбнулся и поклонился, когда чистильщики вручили ему чи в маленьких металлических бочонках. Куплено и оплачено кровью.

– Сжечь его!

– Нечистый! Нечистый!

– Есть ли еще кто-нибудь, кто готов выдвинуть обвинение сегодня? – громко воззвал к толпе чистильщик. – Может, кто-нибудь запятнан духами, преследующими людей? Выводите их сюда, чтобы испытать и выявить, что они такие же ничтожества, как этот негодяй! – Перст был направлен на старика, трясущегося от ужаса.

– Я только хотел порадовать детей, чтобы они улыбнулись! Боги, смилуйтесь надо мной! – И вдруг старик посмотрел на Йоши, буквально пригвоздив его к земле испуганным взглядом. – Пожалуйста! Будьте милосердны!

Милосердны…

Йоши почувствовал под кончиками пальцев рукоять цуруги, твердую и прохладную. Правой рукой схватил железомёт, заткнутый за пояс на спине, уставившись позаимствованными глазами на трут у