Видеть и верить

Шатер был большим, как дом. Хане никогда прежде не доводилось видеть подобную конструкцию. Дворец из парусины, подвешенной на столбах шириной со стволы деревьев. Пол устлан грязными коврами и меховыми шкурами. В очаге, сложенном из почерневших камней, ярко горит огонь.

Хана моргнула, оторопев. Она едва могла вспомнить, когда именно сняла защитные очки, но теперь глаз привык к полумраку. В шатре разлилось слабое розовое свечение, снаружи пухла и раздувалась буря.

Приглушенный шепот. Голодный. Женский.

За спиной стоял Пётр, а гайдзин по имени Александр – рядом. Хане пока было трудно воспринимать его как дядю. Слишком уж странно смотреть мужчине в лицо и узнавать свои глаза и кривую улыбку Йоши.

Она оставила Кайю снаружи нести дозор, и тигрица, которая была на страже, взирала на десять тысяч воинов так, как кошка поглядывает на легион голодных мышей.

– БУДЬ ОСТОРОЖНА, ХАНА. —

Не волнуйся. Если ты мне понадобишься, я сразу тебя позову.

Хана различила несколько людей: мужчина в железных доспехах с лицом, слишком маленьким для головы в форме кирпича. Его окружали гайдзины-молотобойцы, закутанные в шкуры волков, медведей и других загадочных зверей. У его ног сидели шесть огромных гончих – таких собак она тоже видела впервые. Псы тихо рычали.

Хана подняла руку, коснулась их мыслей, и гончие моментально затихли, поджав короткие хвосты. Они жаловались на грязный дождь, отравленный воздух, на то, как скучают по родным местам. Она вселила в собачьи умы комфорт, мягкое, успокаивающее карамельное тепло, сдобренное ароматом зелени Йиши.

У горевшего очага она заметила двух женщин, стоявших друг к другу почти вплотную. Одна, лет тридцати, одетая в кожу гильдийцев из кованой латуни, с молниями, выжженными на щеках и подбородке, уставилась на Петра так, словно хотела выпотрошить его. Но заговорила вторая, лет пятидесяти, щеки – в шрамах, как будто от когтей, но слишком симметричных и потому вряд ли в действительности нанесенных зверем. В пепельно-светлые волосы вплетены кости и отшлифованные зубы, по плечам рассыпались черные перья.

Александр взял Хану за руку и, ободряюще сжав пальцы племянницы, подвел девушку к очагу. Собравшиеся в шатре пристально следили за ней, но ее взор прикован к женщинам, правые радужки их глаз сияли точно свежеполитые розы. Как и у Ханы.

– Хана Мостовая, – представил ее Александр, и девушка с трудом узнала в этом имени свое. – Представляю тебе Святую мать Наташу и Святую сестру Катю.

Несмотря на страх, Хана выпрямилась во весь рост, хотя ее ладони вспотели до запястий.

Старшая женщина что-то сказала, но Хана ее не понимала: речь на чужом языке путалась в выцветших обрывках детских воспоминаний.

– Святая мать говорит, что тебе здесь рады, – объяснил Александр. – Дочь Ани, дочери Саши, дочери Дарьи, матриарха дома Мостовых.

– Боги небесные… – выдохнула Хана.

Александр перевел, и женщины зашипели, качая головами. Вперед вышла старшая, сжала Хане руки, потыкала пальцами в ребра, как будто девушка была мясом на рыночном прилавке.

А затем, пока Хана вздрагивала от прикосновений, женщина стянула у нее с головы кожаную повязку, закрывавшую отсутствующий глаз.

Хана почувствовала себя обнаженной, к щекам прилил жар.

– Я РЯДОМ. НИЧЕГО НЕ БОЙСЯ. И НИКОГО. —

Старшая заговорила снова, а после зазвучал голос Александра:

– Святая мать сказала, что ты похожа на бабушку. Она видит в тебе ее силу. В будущем тебя ждут великие дела. Великие и ужасные.

– Моя бабушка? – Хана взглянула на Александра.

– Прославленная женщина. Истинная дочь Богини. Как и твоя мать. Зрячие. Так мы их называем. Те, кто видит.

– Что видят?

– Каждый видит свое. – Александр кивнул женщине свирепого вида, облаченной в кожу лотосмена. – Сестре Кате доступны тайны погоды, она чувствует импульсы солнечного света и бурь. Святая мать способна узреть то, что может произойти… и предупредить об опасности.

– Пётр упомянул, что ваша правительница тоже Видящая.

– Императрица, – подтвердил Александр.

– Что она видит?

– Истину человеческих душ.

– Что буду видеть я?

Александр повторил вопрос, и Святая мать улыбнулась и ответила на морчебском. Язык больше не казался Хане грубым или резким. Сейчас, в окружении этих людей, она погрузилась в произносимые ими звуки и почувствовала глубокую музыку в ритме и тоне, погружаясь в запутанные впечатления о днях детства, когда отец напивался в стельку, а мать пела детям колыбельные.

– Святая мать говорит, что все решит Богиня.

– Ты сказал, что моя мама была дочерью Зрячих. Но ее глаза не светились.

– В нашей семье течет кровь Богини, – ответил Александр. – Но дар проявляется только раз в несколько поколений. Дарья, твоя прабабушка, была Зрячей. Жрицей. После многих лет служения она покинула Святой орден, чтобы принять на себя управление домом Мостовых и передать дар Богини пока что нерожденным детям. Возникла необходимость сохранить родословную.

– Не понимаю…

– Это древняя традиция, Хана. Ты – Тронутая богиней. Мы считали, что родословная Мостовых прервалась. А дар передается только дочерям. Вся надежда была на твою мать. Мою сестру. Когда ее похитили… – Александр покачал головой. – И теперь, когда мы нашли тебя среди свиней-убийц, не только живую, но и Тронутую… – Он погладил Хану по правой щеке, нежно, как касаются щек первые снежинки. – Хвала Богине, случилось чудо. – Он повернулся к гайдзинам и прокричал что-то вроде краткой молитвы.

Мужчины повторили славословие вслед за ним, жрицы пробормотали то же самое, но вполголоса. Каждая обняла Хану, целуя девушку в щеки и губы, сияя глазами, согревая любящими улыбками.

Как давно потерянные сестры.

Как семья.

– Боги, я ничегошеньки не понимаю, – опять выдохнула Хана.

Александр взял ее за руки и ободряюще сжал пальцы.

– По крайней мере, ты в безопасности, кровинка моя. Ты – дома.

– У меня есть брат. Йоши…

– Ему тоже будут рады. Ты – моя кровь, а я – твоя. И когда мы очистим землю от работорговцев, мы…

– Очистите? – нахмурилась Хана. – Что это значит?

– Когда шиманцы будут мертвы…

– Мертвы? Нет, здесь есть хорошие люди…

– Нет. – Александр нахмурился. – Те, кто поработил наших женщин и детей? Кто превратил свой остров в пустошь и теперь пытается украсть наши земли? В этом нет ничего хорошего, Хана.

– Нет, Алек… – Хана замолчала. – Дядя. Послушай. Тут и правда есть зло. Группа, которая называется Гильдия Лотоса, – клан под флагом Тигра. Именно они толкнули нас начать против вас войну.

– Нас? – моргнул Александр. – Хана, но ты ведь не одна из них…

– Здесь есть хорошие люди, – упорствовала Хана. – И клан, который противостоит Гильдии. Некоторые рискуют всем, готовясь к борьбе с торговцами проклятым чи даже сейчас. Вы должны им помочь.

Александр взглянул на командира, Святая мать следила за происходящим, склонив голову набок, сестра