Когда поезд прибыл на станцию, мы зашли в полупустой вагон и сели на мягкие сиденья. Я нервно постукивала мысками туфель по полу. Меня беспокоила вся эта ситуация, и я, наконец, сообразила, почему.

Это похоже на свидание!

Кафе. Кофе. Он за меня платит. Босс и его подчинённая.

Сцена, как в тупой мелодраме!

— Эрин, идём, — окрикнул меня руководитель, когда мы доехали до розовой ветки. Я поспешно вскочила на ноги и вышла вслед за ним.

Эван зашёл в первое же кафе на ветке, явно не заботясь о выборе «особенного», утончённого и дорогого места, соответствующего его статусу. Он руководствовался примитивным желанием выпить кофе и поговорить в непринуждённой обстановке.

В его план закралась лишь одна загвоздка — обстановка не была непринуждённой.

Мне хотелось заказать веер и валерьянки — настолько было жарко и нервно.

Руководитель выбрал на экране нужный напиток и выжидающе посмотрел на меня. Ох… Я быстро ткнула в кнопку «расплатиться».

— Закажу после тебя, — пояснила хрипло.

Хорошо хоть ещё сидели друг напротив друга. А то я, кажется, вспотела. Дурацкие дезодоранты, зачем я их вообще покупаю, если они не помогают совсем…

— Я заплачу, — непреклонно сказал Эван.

Да совсем, что ли, с дуба рухнул?!

— Не надо. Я сама.

— Это не обсуждается.

— Обсуждается. Всё нормально.

Эван спокойно вернулся к опции заказа и выбрал обычный латте, после чего расплатился. Таким образом мне мягко намекнули: «Твоё мнение? А что это?»

Ла-а-а-адно.

— Я так понимаю, мы здесь, чтобы в «Берлингере» не услышали наш скандал?

— Нет.

Он всё ещё прожигал взглядом экран. Неприступная глыба.

— И что такого ты хотел мне сказать, о чём нельзя было поговорить в офисе? — сухо уточнила я, принимая позицию стервозной барышни.

— Что такого ты хотела мне сказать, о чём не могла поговорить в офисе? — с холодным расчётом перевёл он стрелки.

— Извини? — Я застыла. — Ты о чём?

— Судя по всему, тебя очень напрягает ситуация… — Он замолчал, пытаясь выразиться как можно деликатнее.

— Мы оба поняли, о какой ситуации идёт речь, — поспешно проговорила я. — Да, меня это всё очень напрягает.

— Значит, я объясню ещё раз. — Эван говорил спокойно. Даже слишком. — Всё, что произошло, останется строго между нами. И мы оба об этом забудем. Так же, как я забыл о выходке Джул, и позволил ей остаться на стажировке.

Я задумчиво поскребла ногтём поверхность стола, потом опомнилась и положила руки на колени.

— Если это всплывёт, нас уволят. — И зачем озвучила? Он и так знает.

— А это всплывёт?

Эван смотрел в упор, нанизывая душу на копьё своего вызывающего взгляда. «Раз такая смелая, чего же ты всё это время молчала?»

— Корни знает. Он говорил со мной без артефакта. — Я будто пыталась переиграть мнимого соперника в этом дурацком, бессмысленном споре.

— Хорошо.

Принесли кофе и расставили без лишних уточнений: ядрёный чёрный Эвану, латте мне.

— Никто не должен узнать, — кисло заключила я, когда мы вновь остались вдвоём, — но то, что знает Корни, тебя не пугает?

— Он будет молчать. — Эван ни секунды не сомневался.

— Может, прямо он не имеет права говорить, но что ему мешает…

— Он будет молчать.

Я непонимающе посмотрела на руководителя. Он будто что-то знал, но что? Как это выведать? Эван продолжил:

— Лонг готов тебя переманить. Если по-хорошему у него не выйдет, он сделает это по-плохому: старым добрым шантажом. Сейчас опасно носить такие мысли в свободном доступе. Кто ещё знает?

— Ну так-то ещё ты.

Я зло взглянула на мужчину, потом осеклась. Догадалась.

— Ты уже надел артефакт, да?

— Да.

Он сумел его замаскировать, я даже не заметила, хотя всегда умела быстро определять среди обычных вещей необычные.

— Почему только сейчас?

— Я хорошо контролирую свои мысли.

Видимо, не так уж хорошо, раз теперь на нём артефакт. Хотя, может, просто перестраховывается.

— Так что там насчёт Уоша? — начала выведывать, пытаясь не то что бы соскочить с темы, но хотя бы выяснить то, что было для меня действительно важно.

— Ты понимаешь, что сейчас старшие партнёры настроены против тебя? — выдержано уточнил Эван, кажется, не собираясь отвечать на вопрос.

— Да, понимаю. Но я же не виновата, что мой отец — Берлингер.

— Не виновата, но их больше волнует репутация фирмы, чем справедливость.

Я настороженно посмотрела на руководителя. Мне не понравилось, каким тоном он заговорил — будто готовил к плохим новостям. Опять.

— Можешь точно передать, что именно тебе сказал Стивен Лонг?

Это всё явно было не к добру.

— Ничего особенного. Дежурные фразы.

— Ты знаешь, кто такой Ник Юргес?

Я почувствовала себя так, словно присутствовала на допросе.

— Естественно.

— Он не просто хочет стать моим стажёром, он хочет на твоё место, — обрадовал Эван.

— То есть место Уоша его не устраивает? — нервно хмыкнула я.

— Эрин. — Младший партнёр устало помассировал виски. — Тебе нужно было просто поговорить со мной.

— О чём?

— Об этой… ситуации.

— О том, что мы целовались? Пьяные и полуголые.

Эван сердито посмотрел на моё довольное лицо.

— Тебе смешно? — Он выгнул бровь.

— Ну… я дочь самого известного артефактника современности и вынуждена выгрызать место на этой стажировке. Мне вешают лапшу на уши то отец, то руководитель. Каждый новый день — интрига, то ли артефактник умрёт в лифте рядом со мной, то ли поцелует, рискуя карьерой. Ну, так. Смешно. Да.

— И ты решила, что самым разумным будет свалить к другому руководителю? — Эван был ох как обозлён, а мне стало ох как приятно от этого.

— Может быть, другой руководитель не будет плести вшивые интриги за моей спиной, а потом нагло выезжать на моих достижениях. — Горло схватил спазм, словно внутри затаилась невыплаканная боль, которая почувствовала возможность вырваться.

— Ни один руководитель не будет делать для тебя столько, сколько делаю я, — в словах Эвана просочилась будто бы такая же обида и боль, тщательно и глубоко скрываемая.

Я молчала, терпеливо ждала продолжения. Младший партнёр отпил кофе, взял себя в руки, продолжил спокойно: