замерзнут, – отрезал Ванзаров. – Отсюда никто не уйдет. Прошу разойтись друг от друга на десять шагов. Находиться так, чтобы я видел. Любая попытка скрыться будет расценена как признание вины. Нарушитель будет объявлен в полицейский розыск. Прятаться в столице невозможно. Беглеца найдут к вечеру… Мадемуазель Петрушина, прошу со мной…

Он отступил к сугробу, из которого так удачно выбрался Тухля.

Паровозик дал сигнал отправления.

Петрушина пошла к Ванзарову. Она оглянулась, ища одобрения или поддержки. Лапланди и господа, недавно столь приятные, старательно отворачивались. Теперь каждый был сам за себя.

* * *

Ванзаров рассматривал барышню молча в упор. Что всегда производило нужное впечатление. Когда буравят взглядом, будто мысленно говоря: «Все-то я про тебя, голубушка, знаю, вижу до дна», невольно хочется покаяться во всем, что делала или не делала. Редкие барышни способны были ответить такому взгляду. Одних уж нет, а те далече. Как говорят в поэтических выражениях. Нам до них дела нет.

– Вы не актриса, не бланкетка, – сказал Ванзаров, когда девушка начала мелко подрагивать, не только от страха. – Не учительница, не работаете на телеграфе. Не прачка и не модистка…

– Откуда вам известно? – Петрушина робко подняла глазки.

– Сыску все известно, – ответил он, чтобы не раскрывать совместный фокус мгновенного портрета и психологики: о занятиях юной барышни говорят ее ручки. Лучше паспорта. – Вы гувернантка или компаньонка.

Она кивнула.

– Живете в Сестрорецке, летом нанимаетесь к состоятельным дачникам, зимой заработков нет.

– Все верно, господин полицейский.

– Квадри нанял вас на воскресную охоту. Платит красненькую?[42]

– Червонец, – тихо ответила Петрушина.

– Что обязаны исполнять за эти деньги?

– Ничего постыдного, – поторопилась она. – Гуляем, ну обнимемся, ну выпить с ними… Разве только легкий поцелуй… Никаких глупостей… Я не проститутка…

Пришла ненужная мысль: в снегу и медведи любовью не занимаются. И волки. И даже зайцы. И лисы, наверное… Куда уж воскресным охотникам со зверями тягаться. Чего только в голову не придет. Все из-за Тухли. Ванзаров отогнал всякую чушь.

– В этот раз были особые условия?

Петрушина покачала головой:

– Ничего такого. Все как прошлой зимой…

– Квадри говорил, что в компании будет новенький, на которого надо обратить внимание?

– Не было такого. Только почему вы, господин Ванзаров, Виктора Андреевича поминаете? Это Любушка Новоселова нас с Надей Лапланди в прошлую зиму наняла и теперь. Она расчет делала… Бедная, как жалко ее…

Этот момент логика отметила.

– Чем занимались с Кукульским? – спросил Ванзаров.

– С Игнатием то есть? Просто погуляли по леску…

– Когда он выстрелил?

Барышня засмущалась.

– Ну, поцеловал и пальнул… У них такая традиция.

– Кукульский отлучался?

– Все время были вместе, – последовал уверенный ответ.

Отпустив гувернантку, Ванзаров крикнул Лапланди. Девушка подошла с видом, будто намерена держаться до конца. Суровое молчание и мороз пыл поубавили. Барышня была готова.

– Проживаете в Сестрорецке, дружите с мадемуазель Петрушиной?

Она дернула плечиками.

– Что в этом такого?

– Госпожа Новоселова рассчиталась за нынешнюю охоту? – продолжил Ванзаров тоном, будто ему известно все и даже больше.

Лапланди поежилась, морозец свое дело знает.

– У нас уговор: деньги вперед… Сами понимаете…

– Что она говорила вам про новичка в компании?

– Про этого тюфяка? – Барышня сморщила носик. – Люба смеялась, сказала: как увидел ее, чуть с ума не сошел. Просила заняться им, чтоб не мешался под ногами. Но меня Петенька по старой памяти забрал… Не вышло помочь подруге…

– С этим тюфяком, как вы выразились, Любовь Новоселову познакомил Квадри?

– А кто же еще, – с некоторым вызовом последовал ответ.

– Малочаев долго искал вас в лесу?

– Что искать, место знакомое… Прибежал, чуть в сугроб не упал… Так мечтал обняться…

– Крепкий поцелуй?

Она хмыкнула, будто это была ее маленькая и приятная победа.

– Петенька такой горячий…

– При вас Малочаев выстрелил из ружья?

– Так пальнул, чуть не оглохла…

– Вас кто-то видел вдвоем?

Вопрос показался странным.

– Чего за нами следить? Все по своим уголкам разошлись…

– Заметили Квадри с Новоселовой?

– Нет, – твердо ответила Лапланди, – не до того нам было.

Конечно, охотник и спутница были слишком заняты друг другом.

Мадемуазель отпустили, на смену был призван Кукульский. Биржевой игрок старался держаться решительно, но выходило не слишком убедительно. К общению с полицией он явно не привык. Просил обращаться к нему Игнатий Карлович.

– Господин Кукульский, в ваших интересах отвечать честно, – начал Ванзаров так, чтобы поджилки затряслись. – Убиты двое. Убиты преднамеренно. Это не ошибочный выстрел, не несчастный случай, не драма на охоте. Убийство задумано и исполнено дерзко, с холодным расчетом. Вам достаточно ясно?

Игнатий Карлович проглотил что-то большое, застрявшее в горле.

– Разумеется… Мне скрывать нечего, – пробормотал он.

– Каким образом в вашей компании оказался господин Тухов-Юшечкин?

Кажется, Кукульский ожидал нечто более трудное. Рано обрадовался, трудности впереди.

– Видите ли… Дело в том… Впрочем, теперь секреты ни к чему… Ваш приятель, простите, господин Тухов, вложил крупную сумму в акции по совету Виктора Андреевича. Вложил в биржевое общество на паях, которым владеет Квадри…

– Насколько крупную?

Сумма была названа шепотом. И не зря. Тухля отдал все, что не успел проесть за пять лет семейной жизни. Буквально до копейки. Он стал нищим. Но еще не догадывается об этом.

– Такого важного клиента у нас принято… Принято дружески поддерживать, – продолжил Кукульский.

Нельзя сомневаться, что Тухлю водили за нос крепко.

– Акции, в которые господин Тухов вложил средства, прогорели, но ему об этом неизвестно, – сказал Ванзаров, чем вызвал смущенную улыбку жулика.

– Я бы не стал так прямолинейно… Биржевая игра – это падения и взлеты… Взлеты и падения… Все еще может вернуться с большим барышом…

– Сейчас господин Тухов разорен. И общество господина Квадри. Но вы с Малочаевым не являетесь пайщиками этого общества?

– О нет! – с радостью согласился Кукульский.

– Приводите ему клиентов?

– Бывает…

– Получаете за это процент?

– Мы деловые люди…

– Посоветовали господину Тухову вложить деньги в акции Квадри.

Жулики наживались на жуликах за счет наивных тюфяков. Кукульский понял, как глубоко и окончательно влип.

– Вы неверно поняли… – попытка оправдаться была не слишком резвой.

– Трудно не понять очевидное, – ответил Ванзаров. – Ваш внезапно заболевший приятель, господин Семеновский, имеет деловые отношения с Квадри?

Прежде чем ответить, Кукульскому понадобилось тщательно вздохнуть.

– Видите ли… Паша… Павел Михайлович фактически владелец общества… Формально Виктор Андреевич не передал ему свою долю, но…

– В случае смерти Квадри общество получает Семеновский.

– Со всеми долгами и… долгами, да, – поспешил уточнить разговорившийся охотник. – Сейчас на бирже не лучшие времена… И у нас, и в Москве…

– Но акции могут вырасти?

– Разумеется… На то и биржевая игра…

– Слышали крик о помощи?

Резкий поворот в разговоре сбил с толку.

– Крик о помощи? – переспросил Кукульский.

– Было два