– Господа, позвольте представить… Мой старинный друг Пух… – Тухля опомнился и свернул на шутку: – Пух-пух-пух!.. Ха-ха-ха… господин Ванзаров… Прошу любить и жаловать.

Ванзаров отдал сдержанный поклон. Ему ответили. Тухля продолжил церемонию. Приятный господин с бородкой оказался Кукульским. Его напарник с пышными усиками – Малочаев. Иных подробностей Тухля пожалел. Ванзарову ни к чему было признаваться, что он служит в полиции: это могло произвести не лучшее впечатление. Если не сказать удручающее. Многие образованные господа считали общение с полицейскими ниже своего достоинства. Руки бы не подали. Чтобы не запачкаться. Такие чистюли, брезгуют кровавыми палачами царского режима.

– Где же наш состав? – Тухля огляделся, как адмирал, случайно утопивший флот.

– А вот и он, – Кукульский указал пальцем в утреннюю мглу.

Шипя и пыхтя, выплыл будто игрушечный паровозик. Размером чрезвычайно напоминал вагончик конки. Это был настоящий паровоз, конструкции танк-паровоз, потому что котел у него находился не снаружи, как у больших собратьев, а внутри. Что делало его компактным и обаятельным. Маленький паровозик нес гордое имя: тип 0-2-0, модель 45 Коломенского завода. Из крыши торчала крохотная труба, зато настоящая, как у взрослых. Из трубы поднималось тонкое облачко пара. За собой паровозик притащил пару дачных вагонов. На большее сил не хватало. Да и не нужно больше.

Вагоны встали рядом с пассажирами. Из первого выпрыгнул обер-кондуктор, приветствовал и просил не задерживаться: несмотря на пустое расписание, лучше отправиться вовремя. Билеты не спросил. Из чего следовало понять: вагон на воскресную охоту выкуплен целиком. Правила позволяли, а владельцы дороги были рады заполнить пустующую кассу. В каждом дачном вагоне помещалось 36 пассажиров.

– Минуточку, любезный, – ответил Малочаев. – Наши прибудут, тогда и тронемся.

Оставался последний шанс спасти от беды. Извинившись, Ванзаров отвел Тухлю в сторонку.

– В «Аркадии» сейчас отменный завтрак, – сказал он в стиле вечного искусителя. – Многие приезжают специально ради него.

Сглотнув слюну, Тухля героически мотнул головой.

– Два шага – и мы в теплом ресторане, безграничный выбор закусок, вино, коньяк, ликеры, – продолжился соблазн.

Тухля держался из последних сил.

– На охоту поедешь в следующий раз. Да хоть летом. Обучу тебя в полицейском тире, и езжай на здоровье. А сейчас самое время позавтракать. Угощаю. Все, что пожелаешь.

Казалось, еще немного – и аппетит победит. Но тут чаша весов качнулась.

– Нет, не смей отговаривать, – заявил Тухля. И освободил локоть.

– Ты мало знаком с этими господами. Охота тебе с ними?

– Я так хочу, – капризно заявил Тухля. – Не смей мешать. Лучше помогай, раз сам вызвался.

Была веская причина, которая заставила обжору променять отличный завтрак в тепле на гулянье по снегу на морозе. Логика подсказывала, но подозрение Ванзаров держал при себе. Бесполезно уговаривать: Тухля уперся. Упирался он не хуже барана в новые ворота. Что жена его, несчастная женщина, многократно испытала на себе.

Со стороны площади к перрону подкатили высокие сани, в каких тесно-тесно помещаются два пассажира. Откинув меховое покрывало, выпрыгнул господин в распахнутом кремовом пальто, явно привезенном из Парижа. На голове у него была лихо заломлена поярковая[28] тирольская шапочка с перышком. Господин что-то сказал извозчику, лицо которого скрывал воротник огромного тулупа и надвинутый на лоб малахай[29]. Из саней он прихватил пару ружей с патронным подсумком и бодрым шагом направился к поезду. Извозчик дернул поводья, разворачивая лошадь, отъехал на некоторое отдаление и остановился.

Кукульский с Малочаевым дружно издали радостный возглас:

– Ну наконец-то! А мы заждались!

С ними господин поздоровался за руку и повернулся к Тухле.

– Господин Тухов, рад видеть. Это вам. – И протянул оружие.

Тухля опасливо покосился на друга, ища одобрения. Ванзаров был непроницаем. Собрав волю в кулак, Тухля ухватился за ложбину, где ствол переходит в приклад.

– Вы с приятелем?

Сжимая ружье, Тухля назвал друга и представил того, кто был душой и заводилой компании: господин Квадри. Главному охотнику было чуть за сорок, лицо чисто выбрито, взгляд задиристый, веселый и умный. Мизинец левой руки украшал массивный перстень с изумрудом и золотой буквой «К». Судя по брильянтовой заколке в галстуке и золотой цепочке с брелоками на жилетке, господин Квадри был состоятельным. К тому же женатым. Ванзаров ответил сдержанным поклоном.

– А где Семеновский? С вами должен был приехать, – спросил Кукульский.

Квадри отмахнулся, дескать, что тут поделать.

– Захворал наш Семеновский, утром прислал записку, что дома будет отлеживаться. Без него недурно проведем время. Не так ли, господа?

– Что же, Виктор Андреевич, не захватили ваш великолепный «Штуцер-Экспресс»?[30] – спросил Малочаев.

Вместо знаменитой двустволки на плече Квадри лежал карабин «Монтекристо» 12-го калибра бельгийской фабрики. Дешевое, но достойное оружие.

– В починку отдал, винт разболтался. Не будем терять времени, господа. В путь! – Он указал на вагон.

Кукульский вошел первым, за ним Малочаев, подхватив ларец в виде баула, что стоял у его ног. Тухля прошествовал в вагон, сжимая ружье как копье. Ванзаров с Квадри обменялись любезностями, уступая черед войти. На правах хозяина Квадри настоял быть последним. Обер-кондуктор захлопнул за ним дверь.

Паровозик отчаянно загудел, состав мягко тронулся.

Вагон освещали керосиновые фонари. Было зябко, изо рта шел пар. Охотники расположились на лавках в середине вагона. Малочаев раскрыл ларец, который оказался дорожным буфетом: из четырех гнезд торчали горлышки бутылок. Было предложено открыть охоту. Под взглядом, в котором слишком ясно читалось предупреждение, Тухля отказался от пива. Кукульский и Малочаев налили в серебряные стаканчики, снятые с пояса, Квадри поднял чарочку из комплекта ларца.

По молчаливому приказу Тухля отсел подальше, через две лавки, ближе к концу вагона. Забрав ружье, Ванзаров стал показывать, как разламывать стволы, куда заряжать патроны, как изготовиться к выстрелу, куда целиться и где нажимать на спуск. Попытка Тухли продырявить грудь друга двойным выстрелом успеха не имела: патронов у него не было. Охота обещала стать незабываемой.

– Серьезное оружие, – сказал Ванзаров, пресекая попытки Тухли вернуть себе двустволку. – Двенадцатый калибр, бельгийская фабрика «Янсен». Может завалить волка.

– Очень хорошо, мне все ясно. Отдай… – Тухля кивал, но от волнения мало что запомнил.

– Отдам перед тем, как пойдешь в лес.

– Просил научить, а не ходить за мной нянькой, – шепотом заявил Тухля, начиная обижаться. – Не вздумай за мной ходить… Пристрелю!

– Угрожаешь чиновнику сыскной полиции?

– Нет… Нет… Что ты, прости, Пухля…

– Не называй меня…

– Прости, прости… Ну пожалуйста, поверь, я справлюсь…

Ну что тут поделаешь? Ванзаров согласился с тяжким сердцем:

– Обязательное условие: заряжу ружье – понесешь строго вертикально, выстрелишь вверх. Даешь слово?

– Даю, даю… Пухля… Но только как же… Мне же надо тренироваться?

– Не называй меня… Тренируйся в воображении…

Между тем трое