и это я тоже знал. Он попросту бы не смог, даже не смотря на то, что он лучший мастер теней.

Я притянул к себе карту и каждому из присутствующих кинул в руки маленького дракончика.

— Фанир мы не трогаем. Там Трафирцы, думаю, они и сами справятся, — начал я расставлять фигуры, — А чтобы так случилось наверняка, мы им поможем.

Я ткнул пальцем слева от Трафира и посмотрел на Оджина. Там был большой приграничный гарнизон, и довольно разросшийся городок людей — Сказим. Советник тут же поставил туда красного дракончика, на что я кивнул и ткнул уже справа от леса Фанир, в ещё один слишком крупный город на земле драконов — Моров и посмотрел на Каплана, тот поставил туда своего зеленого дракончика.

— И сюда, — я ткнул в столицу людей имперский город Нивар, — Ластор, идёшь ты. Следить, по возможности вносить хаос, уничтожать припасы, вредить, но не высовываться.

Шерл кивнул, а я продолжил:

— Пока этого хватит и чтобы растянуть войска противника, и чтобы сбить их планы, и чтобы напомнить, что все их преимущества перед нами незначительны. Даже с устройствами гномов.

— Каплан, — обратился я к советнику зеленых, — своего мелкого племянника оставь при Ирис и пусть от неё не отходит. Хоть с магией у него и не очень, зато всем остальным он одарен весьма щедро.

— Это вы про Павлуса? — уточнил советник, и я кивнул, а потом кивнул и Каплан.

— А ты, — я посмотрел на старшего Шерла, — лично и прямо сразу доложишь мне, когда Ирис заявиться в столицу, — брови Ластора взлетели вверх, и я ответил на его немой вопрос, — А то, что она туда пойдет, я уверен. Есть у неё личное дело, и даже я не смогу её отговорить, — я вздохнул, — Приставишь к ней двух ребят. Пусть незаметно сопровождают и вытащат, если вдруг что. Только потолковей и посильнее.

Он кивнул, став совершенно серьезным, в прочем, как и остальные двое. Игры закончились. Может, в итоге, драконы и проиграют, но случится это точно не в этот раз. Я встал и пошел к выходу, а следом за мной и остальные. Началось.

Глава. 24. Наследие

Ирис.

Так как на договор уже всем пофиг, то и добиралась я до Трафира по воздуху и, думаю, на день другой обогнала Наруса и Дирта. Можно их и на себе было дотащить, конечно, но как мне потом ими командовать, если позволю использовать себя, как лошадь? Вот и я о том же, так что пусть по старинке, а у меня будет время осмотреться.

Скорость у меня была ниже, чем у Мала, так что до места я добралась уже ближе к вечеру. Трафир сверкал огоньками, над озером клубился туман, а лес всё еще дремал, хотя кое-где уже и слышались шорохи, клекот, стук когтей. Еще чуть, и его жуткие обитатели выйдут на ночную охоту.

Я сначала хотела сесть за городом, а потом уже пешком, но вовремя вспомнила, что могу и по-другому. Накинула на себя невидимость и села сразу на роскошный балкон Асире, который тут же жалобно подо мной затрещал.

— Да не такая я уж и толстая! — зло сплюнула я и тут же починила балкон магией, а заодно и сменила форму. Разгильдяи, совсем обленились, надо тут ремонт капитальный устроить будет. Хотя, война же, всё равно всё порушат. В общем, вопрос неоднозначный, так что стоит ещё подумать.

Большая дверь с витражными окнами была заперта, но это такие мелочи. Сделав из пальца коготь, я поковырялась в замке и оп, никаких проблем. Шагнула внутрь и остановилась. Всё внутри, каждая вещь были его. Сердце сжалось и стало так неприятно, почти больно. Казалось вот секунду и вспыхнет огонек, раздадутся шаркающие по-стариковски шаги, а сам Асире выйдет в своем смешном и нелепом ночном платье и колпаке, и начнет снова меня отчитывать.

Но комната оставалась темной, пустой и холодной. Я вздохнула и прошла дальше. Растопила камин, и стало чуть легче. Напиться бы, чтобы не помнить, не чувствовать, но я теперь не могу, да и помогает это на чуть, а проблем потом на две недели. Так что нет, не могу и не надо.

Я с ногами забралась на большой диван и сжала руками подушку. Достала маленький синий камушек из кулона на шее и посмотрела. Интересно, каково тому, кто внутри? Может ли Мал всё слышать, видеть, чувствовать? Об этом я ничего не знала, но решила, что да может, мне так было легче, словно он рядом, просто по странной причине не может говорить.

И так как последний день, после случившегося я держала камень в кулоне, то просто начала рассказывать обо всем произошедшем. О банкете, о совете, и об Асире, и о нас…. И в какой-то момент я поняла, что по моим щекам бегут слезы. Я плачу? С удивлением я вытерла мокрые дорожки и хлюпнула носом.

Я не плакала, когда поняла, что Асире, скорее всего, мёртв, я не плакала, когда поняла, что Мала, скорее всего, не вернуть. Да и раньше, я уже забыла или даже разучилась плакать, так я думала. Но я плачу!

Как-то вдруг навалилось всё разом, и там внутри, словно что-то сломалось. Я убирала солёную воду с лица, но она набегала снова, стекала дорожками, и я вытирала вновь, молча, с надрывом втягивая в себя воздух. Я просто физически никак не могла раскрыть рот, расцепить зубы, чтобы хоть часть этой боли из себя выпустить.

В дверь осторожно постучали, и я вздрогнула, крепче сжав подушку. Спрятала камушек и попробовала ответить, прогнать, но ничего не вышло. С большим трудом я всё же умудрилась расцепить зубы, но голос встал поперек горла и отказывался выходить.

— Я захожу, — предупредил знакомый голос и дверь открылась. На пороге стоял Павлус, фонарь за его спиной очень чётко высветил фигуру, и я непроизвольно отметила, что он как будто вырос или подтянулся? Несколько секунд он просто смотрел на меня, потом зашел и осторожно прикрыл за собой дверь. Тоже молча.

— Уходи! — наконец сумела я вытолкнуть голос, но вышел он чужой, избитый, поцарапанный.

Павлентий вздохнул, но уходить даже не подумал. Наоборот, он прошел внутрь и захлопал дверцами на шкафах. С удовлетворением хмыкнул возле одного и начал вытаскивать оттуда какие-то баночки. Я бы возмутилась, но то слово, что я только что сказала, было единственным, на что я сейчас способна и я снова его повторила, совсем тихо:

— Уходи…, — и боком