— Эльф дал нам приблизительное представление о том, на чтопохож этот континент. У одного из его товарищей была карта — хотя мы и несказали об этом твоему другу, пока не узнали, не лжет ли он; к счастью длянего, он не солгал. Отец поделил эти земли между моими братьями и мной.Тринадцать Королевств — теперь, когда Рендел мертв, а Геррод все равно чтомертв. Вчера в битве мы потеряли Зорейна — иначе их было бы четырнадцать.

Шарисса не имела понятия, кем был Зорейн — если не считатьтого, что он, очевидно, был еще одним из сыновей Баракаса. Скорее для того,чтобы заставить его болтать о чем-либо ином, помимо их гипотетическогобудущего, — а не потому, что ей было интересно, — волшебница спросила:

— А что относительно твоих сестер и родственников?

Риган пожал плечами.

— Будут герцогства и тому подобное; да это и неважно. Отецвсе продумал.

Неужели глаза статуи человека-кота, на которую она сейчассмотрела, уставились на нее в ответ? Невозможно… ведь так?

— А где собирается править он? Какое Королевство возглавиттвой отец?

Риган напрягся, и это, вопреки ее собственному решению,заставило Шариссу взглянуть на него.

— Об этом отец никогда не говорит.

Статуи снова привлекли к себе ее взгляд. Они почти чтозавораживали ее, завладевая вниманием.

— Это непохоже на Баракаса, повелителя Тезерени.

Больше Риган не сказал ничего, но еще один мимолетный взглядубедил Шариссу, что он в задумчивости нахмурился. Кроме того, он чесал горло;сухость кожи, вызванная сыпью, распространилась по всей шее и, вероятно, груди.Эта малоприятная картина сделала созерцание статуй гораздо болеепривлекательным.

— Лохиван! Риган! — Голос Баракаса снова и снова отдавался впроходах между пещерами. Небольшие отвратительные создания, потревоженныегромким шумом, выпорхнули из своих темных жилищ, обнаружили, что их освещаеткакой-то свет, и снова скрылись в свои затененные убежища.

— Тебе придется пойти со мной, — без всякой надобностинапомнил своей добыче Риган. Шарисса не спорила; это было бы бесполезно, и,кроме того, бесцельное пребывание здесь лишь больше нервировало ее. По крайнеймере, ей, возможно, удастся узнать что-либо, что может пригодиться для еесобственных целей.

Они прошли неподалеку от Темного Коня. Хотя в его холодныхсиних глазах не было зрачков, Шарисса знала, что он следит за ней. Размышляя освоем непростом положении, она взглянула туда, где все еще стоял Лохиван, явнопытаясь решить, как же поступить с вечноживущим. В конце концов он оставилбеднягу в том же состоянии, что еще больше привело волшебницу в бешенство.Похоже, Темному Коню суждено провести остальную часть существования в той илииной адской пытке — и только потому, что Тезерени находят в этом пользу длясебя.

Прежде чем этот день закончится, ей обязательно надо еще разпоговорить с Баракасом. Если разговор приведет к тому, что придетсяпожертвовать частью ее собственной свободы — какой бы малой та ни была, — пустьтак и будет.

Лохиван присоединился к ним, все время глядя себе под ноги.Он шел с таким видом, как будто не хотел иметь ничего общего с братом или сженщиной, которой он намекнул о своем глубоком чувстве. На таком расстоянииШарисса снова слышала его хриплое дыхание. Его походка также была странноватой— хотя в чем именно, Шарисса сказать не могла. Лохиван выглядел почти так, какесли бы у него оказались сломанными несколько костей и он позволил срастить ихкому-то, кто в этом не разбирался.

Она заметила, где сейчас находится ящик, — впрочем, безвсякой пользы для себя. Лохиван держал его подальше от нее, обнимая одной рукой,как младенца, — хотя она и не могла представить кого бы то ни было из Тезеренис ребенком на руках.

— Где ты, отец? — позвал Риган. Голос Баракаса доносилсяоткуда-то из-за полуразрушенного возвышения, но задняя стена казаласьиспещренной проходами, любой из которых мог оказаться тем туннелем, которыйвыбрал повелитель Тезерени.

Женщина-воин появилась из прохода, увидела, кто стоит передней, и тут же отдала честь.

— Вы разыскивали главу клана?

— Да, он находится там?

Она кивнула и как можно быстрее отступила в сторону.

— Он несколькими сотнями шагов ниже. Туннель резкоопускается и заканчивается в другой пещере. Вы найдете его там.

Риган кивнул, удовлетворившись ее ответом.

— Тогда занимайся своими обязанностями.

Когда женщина-воин ушла, Лохиван повернулся к брату. Голосего звучал не лучше, чем в прошлый раз.

— Бери госпожу Шариссу и иди вперед. А я… я скоро догонювас.

Риган быстро взглянул на младшего брата, затем кивнул.

— Может быть, это быстро пройдет.

— Конечно же. Это только вопрос воли. Как он всегда иговорил.

Не требовалось большой догадливости, чтобы понять, что ониговорили о сыпи — болезни, от которой так страдали многие из них. Лохиван,похоже, переносил ее тяжелее, чем другие; впрочем, Шарисса не так долгонаходилась среди Тезерени, чтобы знать это наверняка. Волшебница попробовалабросить на Лохивана еще один, последний взгляд. Но Риган намеренно повел еетак, чтобы она не увидела, что происходит с его братом.

Кто-то зажег сухие древние факелы, которые торчали в стенахкоридора. Искатели, как припомнила она, жили при свете, поэтому факелы непоказались здесь неуместными. А удивляло ее по-прежнему то, почему они жили вподобном месте, хотя явно любили летать.

Они почти достигли цели, когда из противоположного концатуннеля появилась фигура, преградив им дорогу.

Баракас и его старший сын, моргая, уставились друг на друга.Шариссу, разглядывавшую главу клана, удивило то, что тот также выгляделозадаченным.

— Лохиван следует за нами, отец. Он должен вскоре бытьздесь.

Шарисса постаралась сделаться как можно незаметнее — внадежде, что Баракас не обратит на нее внимания. В ней зрело подозрение, и онане знала, стоит ли рассказать о нем Тезерени.

— И что же он обнаружил? — спросил Баракас. Позади негопоявились два воина. Они, казалось, слегка недоумевали, почему их властителиперегородили проход.

Вопрос на некоторое время оставил Ригана в недоумении.Наконец он выпалил: