— Теперь мы можем начинать! Подготовить вылазку! Остающиесяздесь должны сохранять бдительность и не опасаться! Они получат равные состальными доли того, что мы обнаружим внутри! Уверь их в этом!

Тезерени, с которым он разговаривал, отдал ему честь иисчез, чтобы выполнить приказание.

Подойдя к волшебнице, Риган предложил ей руку. Шариссанеохотно взяла ее — но лишь потому, что мысленно представила себе лицо Фонона.Если она позволит наследнику такие маленькие победы, он станет менее склонным кубийству. Риган улыбнулся, как будто она только что одарила его своей любовью,и сжал ее руку. Воин, который привел Шариссу и ее охранницу, молча удалился,поскольку больше в нем не нуждались. Кроме многочисленных членов правящегосемейства Тезерени, поблизости находилось еще какое-то количество стражей.Только безумец попытался бы что-то предпринять против столь умелых, смертельноопасных бойцов.

Некоторое время она следила за тем, как Баракас отвернулсяот нее, поднял дьявольский ящик, который привязывал Темного Коня к повелителюТезерени, и подал его поджидающему Лохивану. Хотя ее глаза и сосредоточились наящике, она все же отметила, что, судя по позе Лохивана, боль все еще терзалаего. Он находился слишком далеко от Шариссы, чтобы она могла судить, затрудненоли по-прежнему его дыхание.

— Первым идет демон, — сказал повелитель Тезерени. Лохиванкивнул, взглянул в сторону Шариссы и пошел прочь, держа ящик под мышкой. Он шелнамного быстрее, чем казалось необходимым, — как будто он хотел оказатьсяподальше от отца прежде, чем тот заметит что-то неладное.

— Ваш летучий дрейк ждет, госпожа моя, — прошептал Риган.Шарисса взглянула туда, куда указывал наследник, и увидела дрейков. Волшебницане слишком задумывалась о том, как они достигнут входа в пещеру, сочтя, что уклана была в запасе по крайней мере дюжина различных методов. Верхового дрейкаона бы, наверное, не выбрала, но этот способ был, вероятно, относительнобезопасным. Материализоваться перед входом в систему пещер было бы, как Баракасоднажды указал, безумцем. Искатели могли и уйти — но почти наверняка ониоставили после себя подарки малоприятного свойства. Впрочем, какая-то частьискателей могла еще прятаться в пещерах. Удивительная легкость, с которойЛохиван вошел в пещеры во время первой экспедиции, казалось, указывала наобратное. И все же Шарисса не могла не думать, что в такой удачливости должнабыла скрываться ловушка. Захват гнездовья едва ли мог оказаться настолько ужпростым.

Она обнаружила, что по-прежнему думает об этом, когда дрейкиначали беспрепятственно садиться у входа в пещеру. Несколько воиновприземлилось там еще раньше; они выставили дозор — похоже, излишний. Необнаружили ни одной ловушки — а Тезерени вели поиск крайне тщательно. Передними взад-вперед расхаживал Темный Конь — как командир, проверяющий своевойско. Он свирепо смотрел на появившихся Тезерени, не обращая на Шариссу нималейшего внимания. Либо он все еще испытывал стыд в ее присутствии, либо егопросто задевало то, как бесцеремонно им пользовался ненавистный ему Баракас;сказать было трудно. Зная Темного Коня, Шарисса могла предположить и то, идругое.

— Не нравится мне это, — пробормотал Риган, но никто необратил на него внимания — кроме пленников.

Они слезли с дрейков и оказались у цели их путешествия.Несколько стражей примчались, чтобы принять у них поводья. Сюда должна былаприлететь лишь первая группа. Остальные Тезерени уже пробирались извилистыми,ненадежными тропами, которые были проложены в камне какой-то давно забытойрасой, но которыми давным-давно никто не пользовался.

— Мы берем с собой эльфа? — спросил один из тех, кто стоялсовсем рядом с Баракасом, всячески демонстрируя тому свое почтение. Шарисса немогла припомнить, кто из сыновей Баракаса принял участие в этой вылазке, но,несомненно, это был один из них.

— Конечно же, глупец! Зачем было тащить его сюда, если недля того, чтобы воспользоваться им! — проревел Риган.

Баракас кивнул, позволив вспышке старшего сына остатьсябезнаказанной — на этот раз.

— Развяжите ему ноги, но проследите, чтобы руки оставалисьсвязанными у него за спиной. — Баракас улыбнулся, любуясь огромным зевомпещеры. — Я не вижу никакой причины, отчего мы не можем продолжить.

Он тут же направился вперед, захватив этим врасплох многихиз его людей. Лохиван щелкнул пальцами в направлении Темного Коня, и призрачныйскакун, очевидно, зная, что от него требуется, подскакал достаточно близко — ноне слишком — к Баракасу, оставаясь слева от него. Далее последовали Риган иЛохиван, а за ними — остальные. Наследник помедлил лишь для того, чтобы жестомуказать двум стражам, чтобы те вели Шариссу вслед за ним. Фонон также оказалсяв первых рядах, но ближе к Баракасу, который сделал так, чтобы волшебница иэльф даже не могли взглянуть друг другу в глаза.

— Свет, — потребовал Баракас тоном человека, который знает,что любые его желания будут выполнены.

Один из его неразличимых сыновей поднял руку ладонью вверх.Из нее возникли два крошечных огненных шара. Один за другим они взлетели вверхи замерли высоко в воздухе над собравшимися.

Когда над их головами плясала уже дюжина огоньков, Баракасрешил, что этого достаточно. Тот, кто создавал их, сомкнул ладонь, затушивкрошечный шарик, только что появившийся в ней. Шарисса знала, что эти шарикинеживые, но не могла не подумать о том, что это походило на то, как скверныймальчишка давит пальцами бабочку. Тезерени, подобно многим враадам, безразличноотносились ко всяким крохотным созданиям. Их смерть для них значения не имела.

— Кровь Дракона!

Ошеломляющее проклятие — если учесть, что им предстояло, —показалось бы слабым, если бы не исходило от Баракаса, от которого менее всегоможно было ждать подобной впечатлительности. Что касается остальных — включая иШариссу, — они могли лишь изумляться тому, что предстало их взору.

Пещера лучилась историей. Свидетельствовать об этом могли,скорее, не глаза, а чувства. В невероятном ее возрасте сомневаться неприходилось. Возможно, разрушенный город и крошечная крепость-вселеннаяоснователей содержали в себе больше точных знаний, но они скорее принадлежалисамой расе основателей. С другой стороны, эта крепость внутри пещеры, словноковер, отображала жизнь следовавших один за другим — и терпевших неудачу —народов, живших в землях, ныне называвшихся Драконьим царством.