И закончив свою пламенную речь, Артем спросил:

– Она ведь была симпатичной?

Мариша подавленно кивнула. Фото Ирочки Красновой, раздобытое из милицейского архива, не позволяло сомневаться, девушка была не просто красива, в ней было нечто, привлекающее к ней сердца людей. Даже на фотографии из паспорта, где все люди получаются немного монстрами, Ирочка выглядела как ангелочек с целым выводком чертенят в глазах.

– Насчет ее друзей попробуй узнать в том детском доме, где она жила, – предложил Марише Артем. – Вряд ли у девушки было много друзей на стороне. Обычно детдомовские дружат между собой. В большом мире у них слишком мало шансов найти себе друзей.

Но оказалось, что Артем ошибся.

– Ирочка была уникальным ребенком, – сообщила Марише пожилая заведующая детским домом-школой, где прошло детство и отрочество Ирочки. – Может быть, это прозвучит высокопарно, но она обладала поистине редким даром, она умела привлекать к себе сердца людей. Любой человек, будь то ребенок или старик, моментально попадал под ее очарование. И учеба ей давалась удивительно легко.

И немного помолчав, уйдя в свои воспоминания, она сказала:

– Я предлагала ей выбрать профессию, которая позволила бы в будущем быть твердо уверенной в завтрашнем дне. Но она выбрала актерскую стезю. Впрочем, я не могу ее осуждать. Уверена, Ирочка, если бы не ее трагическая гибель, обязательно добилась бы признания и славы. Талант у нее был. Не было лишь умения постоять за себя. Она была такая безответная, мягкая и нежная. Словно цветок. Если бы нашелся человек, оградивший ее от всех жизненных бурь, то Ирочка вполне могла расцвести. Но, как вы знаете, судьба распорядилась иначе.

– А вы знаете, что с ней случилось? – спросила у нее Мариша.

– Конечно! – воскликнула заведующая. – У нас так заведено, что раз в год все выпускники навещают свой бывший дом и рассказывают, как у них сложилась жизнь. Делятся своими трудностями. И я по мере сил помогаю им. Ведь многие из них выходят во взрослую жизнь совершенно без какого-либо тыла. И зачастую не могут избежать многих ошибок, от которых их некому вовремя предостеречь. Но простите, я так и не поняла, кто вы. И почему вас вдруг после стольких лет заинтересовала судьба Ирочки Красновой?

– Понимаете, я ее родственница, – принялась объяснять Мариша. – Очень дальняя.

– Не может быть! – решительно покачала головой заведующая. – У Ирочки не было родных. Мы даже не знаем, кто были ее отец и мать. Знаете, обычно дети поступают к нам с документами. А Ирочку мы нашли буквально на пороге. Она была завернута в старенькое одеяло, а вместо пеленок была рваная наволочка. И никакого свидетельства о рождении. Вместо него у нее была бумажка с именем, фамилией и датой рождения.

– Ну да, – кивнула Мариша, уже слышавшая эту душещипательную историю от Климентия. – Так оно и было. Отец Ирочки был по совместительству и моим отцом. Только он ушел от нас с матерью с концами, когда мне не исполнилось еще и годика. Верней, мама его сама выгнала, потому что он и в молодости сильно пил, гулял и тунеядствовал. А тут недавно свалился к нам словно снег на голову и заявил, что он умирает. Поэтому и явился к единственно родным людям, которые остались у него на этом свете. То есть к нам с мамой.

– Представляю, как вы были этому рады, – хмыкнула заведующая. – Бывают же такие бессовестные люди! И что, вы с мамой его приняли?

– Но не выгонять же умирающего на улицу? – пожала плечами Мариша. – В конце концов, он и в самом деле был очень плох. И перед смертью, похоже, раскаялся в той беспутной жизни, которую вел. Во всяком случае, от него я и узнала об Ирочке. Он сказал, что у меня есть сестра. И что они с ее матерью сдали девочку в детский дом. Дескать, роды произошли прямо дома. Никакой врач не мог бы зафиксировать рождение ребенка. Своим знакомым они объяснили, что ребенок умер. А сами, не заморачиваясь оформлением документов, просто подбросили новорожденную в ближайший детский дом. Надо ли вам пояснять, что мой отец и его бывшая жена сильно пили?

– Не надо, – вздохнула заведующая. – Представляю себе эту семейку. Да уж, иногда я думаю, что, как это ни ужасно звучит, многим детям в самом деле лучше жить у нас, чем в родной семье. Тут они по крайней мере сыты и одеты. А там? Знаете, сколько младенцев гибнет от плохого ухода в таких вот семьях? А сколько из них вырастает моральными уродами? Или даже физическими от хронического недоедания. Ужасно. Так, значит, вы сестра Ирочки? Надо же, вы совсем с ней не похожи.

– Должно быть, мы с ней обе пошли в наших матерей, а не в нашего общего папулю, – сказала Мариша.

– А откуда вы узнали о ее смерти?

– Из Интернета, – любезно просветила заведующую Мариша, надеясь, что та не станет настаивать на более развернутом ответе.

– Ах да, – спохватилась та. – Все время забываю, что в наше время можно узнать автобиографию любого человека, прямо не выходя из дома. И что вам нужно от меня?

– Я бы хотела пообщаться с людьми, которые лично и близко знали мою сестру, – сказала Мариша. – С ее друзьями или подругами. Узнать от них, какой была моя сестра. Это возможно?

– Почему бы и нет, – пожала плечами заведующая. – Я дам вам адрес Пети.

– Пети?

– Да, это был ее друг, – кивнула заведующая. – Пожалуй, это был ее единственный друг. Потому что, несмотря на то, что Ирочка привлекала к себе людей, близкие отношения у нее сложились только с Петей. С ним, как мне кажется, она делилась всем. С другими людьми она себе такой откровенности не позволяла.

К удивлению Мариши, детдомовский друг Ирочки Красновой – Петя жил в престижном элитном новом доме на Петроградской стороне неподалеку от Елагина острова с парком и станции метро «Крестовский остров». Район был очень зеленым и, пожалуй, на данный момент, самым престижным в городе. Стоимость квартир в новых домах тут сильно зашкаливала за три тысячи за квадратный метр. И это еще в домах без отделки. Стоимость уже готовых квартир с отделкой Марише даже трудно было представить. А еще трудней было представить, что же делает бывший детдомовец Петя в таких роскошных хоромах.

– Хоть режьте меня, но я не верю, что сирота без связей и протекции мог заработать на квартиру в таком доме честным трудом да еще за такое короткое время, – пробормотала Мариша, стоя возле роскошного фасада, облицованного натуральным камнем и сверкающего темными стеклами.

Она нажала на переговорное устройство домофона и принялась ждать ответа.

– Кто там? – произнес приятный женский голос.

Мариша представилась. Дверь щелкнула и открылась. Мариша шагнула в светлый холл, застланный коврами и заставленный кашпо с жирными пальмами, прибывшими сюда прямо из голландских оранжерей. Весь холл был отделан в псевдо-мавританском стиле. В центре располагался довольно широкий бассейн с журчащими фонтанчиками. В бассейне плескались рыбки. А по стенам змеились резные арабески.