Как ни велико было искушение, Даша отказалась. Спрятатьпушку негде, а насторожить «клиентов» может. Остановились на газовомпистолетике в виде авторучки – патрон там, правда, был один-единственный,но будет достаточно, чтобы ошеломить, а там, заслышав выстрел черезнаправленный микрофон, придет на выручку бравая камуфляжная братия. Шеф хотелнавязать ей еще крошку-микрофон (подсуетившись, раздобыли все же миниатюрнуютехнику), однако Даша отказалась и от него, и от крохотного «маячка». ЕслиМастер и его особо приближенные чернокнижники – люди крайне серьезные, у нихможет среди прочего отыскаться и детектор таких игрушек. А если театр усатанистов все же устроен на уровне художественной самодеятельности сельскогоклуба – беспокоиться тем более нечего. В общем, приходится полагаться навезение и фортуну – что, как ни удивительно, сплошь и рядом, с завиднымпостоянством вывозит на кривой. Не зря говорится, что везение – такая жефизическая категория, как и особая склонность организма к алкоголю…

Конечно, со стороны уголовки самодеятельностью и не пахло.Объект был иной, непривычный, но методика для таких случаев отработана иобкатана. Машин, людей и техники выделено в достатке, предусмотрено вроде бывсе – и единственная загвоздка в том, что самые изощренные операции поройрушились из-за случайности или пустячка…

Даша волновалась, но не особенно. Привыкла. Сатанистскаяшпана выглядела противником похлипче, чем прежний, обычный. И потому она,облачившись для предстоящих гастролей, довольно быстро увлеклась обычнымженским наведением красоты, даренной Глебом косметикой превращая себя впроизведение искусства. За этим увлекательным занятием ее и застала прибывшая вдевятом часу вечера хозяйка «Бульварного листка». Украдкой бросая тоскующие и безнадежныевзоры на прилипшую к зеркалу Дашу, усатенькая сатанистка рассыпалась мелкимбисером перед «почтенной матушкой», заверяя ее, что на дне рождения, куда оназабирает обожаемую подругу Дашеньку, соберутся невероятно приличные люди, такчто никаких оснований для беспокойства нет. Почтенная матушка Вера Климовна,повидавшая за четверть века следовательской работы и не таких мастеров гнатьтуфту, про себя конечно же хихикала и ржала, но на публике блестяще сыгралароль слегка озабоченной старомодной дамочки – в ее времена приличные девушки неустраивали гулянок до утра, пусть даже в обществе невероятно приличныхкавалеров. Вы только поймите меня правильно, милая Екатерина, Дашенька у меняодна, никак замуж не соберется, сердце материнское – оно, конечно, не камень,хотя я понимаю, разумеется, что молодежь живет по своим законам…

Разменявшей шестой десяток Хрумкиной крайне льстило, что иее записали в «молодежь» – хотя, как тут же подметила Даша, блаженное состояниенезадачливой ухажерши и ненормально блестевшие глазки определенно былиследствием принятой внутрь дури (еще в прошлый раз, когда выяснилось, чтообъект вожделения безжалостно перехвачен Мастером, «милая Екатерина» приняласьпринародно кушать горстью таблетки).

На улице Дашу встретил приятный сюрприз номер один – уподъезда помурлыкивала мотором «восьмерка» Паленого, сидевшего за рулем с видоммрачным и нахохленным. Знаменитый шрам четко виднелся в свете уличного фонаря,шапка надвинута на глаза, у ветрового стекла болтается на резинке зеленый резиновыйчертик, а на переднем сиденье, рядом с «законным супругом» разместился томныйкудряш Дугин.

Дашу с Хрумкиной усадили в «западню», на заднее сиденьедвухдверной машины, и тачка, на семьдесят пять процентов нафаршированнаясатанистами, энергично рванула в неизвестность. Даша чувствовала на горле подшарфом пластиковый кулончик, полусферу размером с голубиное яйцо – это и быларация одноразового действия, впервые применявшаяся еще абверовскимидиверсантами в конце Второй мировой. Достаточно с силой раздавить не особеннопрочный пластик – игрушка и сработает, подав единственный в своей жизни сигнал.Но это, понятно, на самый крайний случай…

Когда они вырулили со двора, Паленый врубил какую-тодовольно неприятную музычку – резкие «космические» аккорды, словно то и делолопалась в атмосфере протянутая от Азии до Австралии великанская струна,булькающие вздохи и придыхания без капли эротического подтекста, странныйглухой звон и бормотанье на пределе слышимости – невнятный голос, совершеннонезнакомый язык, если это вообще был язык…

– Что это за кошачий концерт? – спросила Дашакрайне капризным тоном развязной фаворитки.

Паленого, похоже, эта симфония заворожила. Он не сразу иответил, а когда открыл рот, голос звучал придушенно-умильно, словно в этотсамый миг Дугин оказывал ему известные услуги, сгубившие героя одного из самыхизвестных романов Стивена Кинга:

– «Ноктюрн мрака»…

– Это наша музыка, – пояснила Хрумкинашепотом. – Прислали друзья из Европы, – и значительно добавила: – ИзЗападной.

– Тоже хочу такую кассету, – еще капризнее заявилаДаша. Она все время ощущала со стороны Паленого глухое недоброжелательство ипотому усиленно дразнила его, держась словно недалекая служанка, в одночасьеставшая пассией всемогущего короля. – Он подарит?

– Попросишь у Мастера, – тихо сказала Хрумкина.

Паленый безмолвствовал. Вряд ли он владел телепатией –скорее всего, виной всему была его пресловутая ориентация и откровеннаяревность. Насколько Даша знала, он у сатанистов был чем-то вроде членаПолитбюро – конечно, нелегко обнаружить вдруг, что на передний план моментальновыдвинулась провинциальная дурочка, оттого только, что загадочный Мастер еевозжелал…

– Ты объяснишь наконец, что мне там предстоитделать? – спросила она соседку.

– Дашенька, тебе отведена крайне почетная роль, самавсе увидишь… – Хрумкина придвинулась и прошептала ей на ухо: – А хитрая тылисичка, пришла скромненькой и вежливой, да быстро так освоилась…

– Значит, Он меня этим одарил, – беззаботноответила Даша. – Ты что, хотела бы быть на моем месте?

– Я в отличие от тебя на монетку с двумя сторонами непохожа, у меня одна устойчивая страсть, – грустно ответила ДашинаВергилиха. – Но в смысле почета – конечно, хотела бы, однако не дано…

«Пожалуй, не будут они меня привязывать к столбу и палитьзаживо, – подумала Даша. – Однако эротические поползновениянеизбежны. Уединиться бы с Мастером, вырубить, содрать маску – и… И – что?Казмина с паршивкой Анжеликой моментально опознают эту физиономию? Они иПаленого-то затруднились опознать, хотя подходит по всем приметам. Отчего мы, вконце концов, вбили себе в голову, что предстоящий шабаш что-то даст? Неужели ив самом деле насмотрелись ужастиков, где собравшиеся в глуши упыри громкопохваляются, перечисляя все пакости, устроенные ими за минувшую неделю роду человеческому?Нет, ну чем черт не шутит…»

Машина проехала мимо бело-синего «форда» ГАИ. Трое вбушлатах с автоматами на плече бдительно зыркнули, но останавливать не стали.Даша вдруг ощутила себя персонажем дурного сна – рядом только что были свои, аона в обществе накачавшихся наркотиками придурков проехала мимо навзаправдашний шабаш… Идиотство какое. Раньше такого не испытывала при любыхвнедрениях…