Дело в том, что охрану императора и его свиты возглавляли четыре ответственных сановника. Командовал товарищ министра внутренних дел и командир корпуса жандармов генерал-лейтенант П. Г. Курлов. Непосредственно руководили охраной два его заместителя – вице-директор Департамента полиции М. Н. Веригин и особо приближенный к императору полковник отдельного корпуса жандармов А. И. Спиридович. В самом Киеве в их подчинении находился Н. И. Кулябко.

Столичное начальство прибыло в город в конце августа. Кулябко (кстати, близкий родственник Спиридовича) сразу представил обоим заместителям своего секретного агента с 1907 г. Аленского – Д. Г. Богрова, по наводке которого к осени 1911 г. полиция уже арестовала 102 человека. Богров сообщил, что террористы готовят покушение на Столыпина.

В вечер спектакля, вопреки заведенному порядку не допускать внешнюю охрану к высшим чинам, по не выясненным причинам было решено посадить агента Богрова в зале. При этом Кулябко лично под руку провел его через полицейские кордоны и выдал билет в 18 ряду партера. При таком доверии со стороны начальства, Богрова никто не обыскивал на предмет наличия оружия. В дальнейшем все это списали на халатность Кулябко, но во многом его смог выгородить от существенного наказания своими допросами Богрова полковник А. А. Иванов. Он фактически диктовал обвиняемому желательные показания. Причины согласия Богрова подчиняться требованиям дознавателя по сей день остаются тайной.

Следствие велось чрезвычайно спешно. Процесс убийцы состоялся в военно-окружном суде уже 9 сентября 1911 г. От защитника Богров отказался. Обвинителем выступил генерал-лейтенант М. И. Костенко. В зале присутствовали министр юстиции И. Г. Щегловитов, командующий войсками киевского военного округа, киевский губернатор и другие высшие гражданские и военные чины.

Заседание длилось менее 6 часов. Протокол почему-то не вели, о самом процессе сегодня известно только по слухам. Богров заявил, что действовал в одиночку и ни о чем не сожалеет. Под конец был зачитан приговор – смертная казнь через повешение. Судом было вынесено особое определение о преступном бездействии П. Г. Курлова, М. Н. Веригина, А. И. Спиридовича и Н. И. Кулябко.

Подавать прошение о помиловании осужденный отказался. В ночь на 12 сентября Богрова повесили в тюрьме на Лысой горе. Там же его и похоронили.

Однако финальная точка расследованию еще не была поставлена. 31 декабря 1911 г. в парижской газете «Будущее» появилась статья, в которой, в частности, говорилось об убийстве Столыпина: «…охрана не только “попустительствовала”, но и “подстрекательствовала”, гарантировала Богрову спасение, в форме заранее подстроенного побега, и материальную обеспеченность дальнейшей жизни, в форме ассигнованных кем-то на это 200 000 (!) руб…Оказывается, ему было обещано, что в момент выстрела электричество в театре внезапно и нечаянно потухнет, чтобы он мог, пользуясь темнотою, броситься незаметно в известный, оставленный без охраны проход, в конце которого были припасены для него военная фуражка и шинель, а снаружи дожидался автомобиль с разведенными парами…» Весь этот набор сплетен был собран французскими журналистами в петербургской публике. Интеллигенция шумела. Больше всего удивляли поспешный суд и молниеносная казнь убийцы.

В связи с подозрением на участие в трагедии спецслужб депутаты Госдумы направили запрос правительству. Николай II вынужден был учредить особую комиссию Государственного совета по расследованию этого дела. Возглавил ее сенатор М. И. Трусевич.

Комиссия приступила к работе в марте 1912 г. Ее выводы: все четверо руководителей охраны подлежат уголовному суду за тяжкие должностные преступления. Однако в январе 1913 г. император начертал на заключении Государственного совета: «Отставного подполковника Кулябко считать отрешенным от должности. Дело об отставных генерал-лейтенанте Курлове и ст. сов. Веригине, а также о полк. Спиридовиче прекратить без всяких для них последствий». Кулябко отсидел в тюрьме 4 месяца.

Согласно ряду свидетельств, Николай II высказывал Спиридовичу желание избавиться от Столыпина, к тому времени фактически оттеснившего императора от власти. О тайных намерениях премьер-министра учредить в России конституционную монархию с парламентским правлением по образцу Великобритании Николаю постоянно доносила личная секретная служба царя.

Впрочем, согласно другой распространенной версии, история о причастности к убийству Столыпина охранного отделения целенаправленно распространяется сионистской пропагандой, пытающейся так скрыть широкомасштабный еврейский заговор, в котором Мордко Богров выступил национальным героем-жертвой.

Дело Бейлиса

Дело Бейлиса изначально было столь политизировано и по сей день столь активно используется различными политическими силами, что становиться на позиции одной из противоборствующих сторон значит преднамеренно лгать. Поэтому обойдемся кратким изложением фактов, предоставив читателям возможность самостоятельно делать выводы.

20 марта 1911 года в маленькой пещере киевского предместья Лукьяновка гимназисты обнаружили труп 12-летнего мальчика Андрюши Ющинского. Несчастному было нанесено 47 колотых ран, тело почти полностью обескровлено. Ребенок был в исподнем, руки его связаны, рядом валялся кусок наволочки со следами спермы. Экспертиза показала, что насилия над ребенком не было, но сделана попытка его инсценировать.

Следствие выяснило, что Андрей пропал из дома еще 12 марта 1911 г. – ушел в училище и не вернулся. По остаткам пищи в желудке покойного экспертиза установила, что его убили в тот же день, где-то около полудня.

Следствие сразу же стало получать анонимные письма, утверждавшие, что ребенок убит в ритуальных целях иудеями накануне еврейской пасхи, которая пришлась в тот год на 1 апреля. Однако никто не придал им значения, наоборот, стали преследовать распространителей таких слухов.

Розыск возглавил начальник Киевского сыскного отделения Е. Мищук; предварительное следствие вел следователь по особо важным делам Киевского окружного суда В. Фененко; наблюдение осуществлял прокурор Киевского окружного суда Н. Брандорф.

По доносу еврея-журналиста Барщевского Мищук обвинил в убийстве мальчика его мать Александру Приходько, отчима Луку Приходько и его родственников. Несколько человек арестовали, причем арестованную Александру даже не отпустили на похороны сына. Свидетелей, в том числе детей, следователи запугивали арестом. Обо всем этом стало известно прессе, и начался скандал. Невиновных освободили, Мищука отстранили от дел.

Сразу после того, как родители Ющинского вышли на свободу, в полицию явился еврей-журналист из газеты «Киевская мысль» Ордынский и сообщил, что прачка Клейман видела, как чета Приходько везла труп их сына в мешке на извозчике. Газета подняла великий шум о родителях-убийцах, но вскоре выяснилось, что и это обвинение несостоятельное.

Бейлис под стражей

Новым следователем по делу стал еще один начальник сыскного отделения Николай Красовский. Он, почти сразу получив донос хозяина местной пивной еврея Добжанского, арестовал дядю убитого – Федора Нежинского, который 12 марта пришел в питейное заведение в испачканном глиной пальто. Нежинского принудили дать показания против Луки, отца и других его братьев. Какими методами получили эти показания, можно только догадываться. Но все были арестованы, Лука даже дал признательные показания.

Однако фальсификация была столь очевидной, что следователи вынужденно отказались от обвинения родственников жертвы. После этого объявился издатель газеты «Последние новости» еврей Григорий Брейтман, который сообщил, что