первый Севастопольский Совет матросских, солдатских и рабочих депутатов; в городе началась всеобщая забастовка, поддержанная матросами флотской дивизии и частью солдат Брестского полка. В городе было объявлено военное положение.

13 ноября началось восстание на «Очакове». Офицеры вместе с кондукторами (унтер-офицерами) покинули корабль. Депутатская комиссия от семи судов и нескольких сухопутных частей пригласила Шмидта, как единственного офицера, сочувствующего матросам, возглавить восстание. Петр Петрович дал согласие.

14 ноября Шмидт поднялся на «Очаков». Дав сигнал: «Командую флотом. Шмидт», Петр Петрович отправил телеграмму царю: «Славный Черноморский флот, свято храня верность своему народу, требует от Вас, государь, немедленного созыва Учредительного собрания и не повинуется более Вашим министрам. Командующий флотом П. Шмидт». В течение суток на сторону «Очакова», поднявшего красный флаг, перешли больше 10 кораблей эскадры, в т. ч. бывший броненосец «Потемкин», лишенный всех орудий и переименованный в «Пантелеймона».

Попытки Чухнина усмирить мятежников переговорами не удались. С прибытием в Севастополь командира 7-го армейского корпуса генерала А. Н. Меллер-Закомельского, наделенного чрезвычайными полномочиями, события ускорились. Генералу тут же подали протокол, начинавшийся словами: «Офицеры флота не желают кровопролития».

Тем не менее 15 ноября войска, верные присяге, первыми начали обстрел мятежников. После того как на крейсере начался пожар и еще несколько кораблей получили повреждения, их команды выбросили белый флаг. Шмидта вместе с его сыном Евгением, бывшим вместе с отцом на борту «Очакова», поместили в каземат Очаковской крепости. (16-летнего Женю вскоре выпустили.)

Из 2000 задержанных матросов и солдат к суду привлекли около 300 человек. Повинуясь требованию самого Николая II – ускорить наказание зачинщиков мятежа, из бунтовщиков выделили лейтенанта П. П. Шмидта, матросов А. И. Гладкова, Н. Г. Антоненко, кондуктора С. П. Частника и еще 37 матросов с «Очакова».

Закрытый военно-морской трибунал заседал в Очакове с 7 по 18 февраля 1906 г.

По отзывам очевидцев, на суде Шмидт, при всей горячности и даже экзальтированности его натуры, держался с большим достоинством, защищал матросов и готов был пострадать один за всех.

«Верьте мне, что сама природа требует, чтобы ответил я один за это дело в полной мере, сама природа повелевает выделить меня. Я не прошу снисхождения вашего, я не жду его. Велика, беспредельна ваша власть, но нет робости во мне, и не смутится дух мой, когда услышу ваш приговор. Без ропота и протеста я приму смерть, но не вижу, не признаю вины за собой!»

Обвинение инкриминировало «лейтенанту Шмидту» подготовку заговора еще в бытность его на действительной службе. Адвокаты опровергали это ничем не обоснованное утверждение, а также настаивали на том, что «уже много лет не существовавший тогда чин флотского лейтенанта, предание которого военно-полевому суду – не просто юридический казус, а вопиющее беззаконие». (Этот чин в пропагандистских целях специально присвоили Шмидту.)

Из документов суда видно, что именно восстание сформировало легендарного «лейтенанта Шмидта». «Пораженный величием открывающихся перед ним целей, Шмидт не столько руководил событиями, сколько вдохновлялся ими» (Ф. Зинько). Здесь поправим «не столько руководил» на «не только руководил». Во всяком случае, Шмидт собирался соорудить батареи на Перекопе, отрезать Крым от России и потребовать от царя созыва Учредительного собрания.

18 февраля был вынесен приговор, по которому Шмидт, Гладков, Антоненко и Частник приговаривались к смертной казни.

«Приговор этот я ждал», – сказал Шмидт, а сыну написал: «Лучше погибнуть, чем изменить долгу».

Ходатайство дяди Петра Петровича – адмирала и сенатора В. П. Шмидта – о пересмотре дела, переданное Николаю II, было отклонено.

Приговор привели в исполнение 6 марта 1906 г. на о. Березань. Расстрельная команда из 48 матросов выполнила свою экзекуцию под стволами винтовок трех взводов солдат и орудиями канонерской лодки «Терец».

«По просьбе Петра Петровича их не привязали к столбам и глаз не завязали… Всего было десять залпов».

К бессрочной каторге приговорили 14 мятежников, к каторжным работам – 103, в дисциплинарные части направили 151 человек, более 1000 наказали без суда.

Существует практически достоверная легенда, что И. Ф. Анненский (великий русский поэт, директор гимназии. – В.Л.) разрешил отслужить в гимназической церкви Царскосельской Николаевской мужской гимназии панихиду по казненному революционеру.

После Февральской революции останки П. П. Шмидта дважды перезахоранивали – в 1917 г. распоряжением командующего Черноморским флотом А. В. Колчака в Покровском соборе Севастополя и в 1923 г. на севастопольском кладбище Коммунаров.

Самый таинственный процесс

Миф о премьер-министре Петре Аркадьевиче Столыпине – великом созидателе Земли Русской – делает судебный процесс его убийцы особо интересным для современных россиян. Тем более что отечественные СМИ, работая на этот миф, забили всем в головы два четких и на деле не имеющих никакого реального значения факта:

– Столыпин сказал: «Вам нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия. Дайте государству 20 лет покоя внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней России»;

– убийца Столыпина был евреем и осведомителем охранного отделения полиции.

Именно на эти сведения непременно педалируют, когда речь заходит о той давней трагедии.

Итак, вечером 1 сентября 1911 г., будучи в свите Николая II на открытии в Киеве памятника Александру II, Столыпин посетил городской театр. Давали оперу Н. А. Римского-Корсакова «Сказка о царе Салтане». Во втором антракте к нему, беседовавшему у оркестровой ямы с министром двора В. Б. Фредериксом и крупным волынским землевладельцем и известным путешественником по Африке графом И. А. Потоцким, подошел тайный осведомитель охранного отделения полиции Дмитрий Григорьевич (Мордко Гершкович) Богров и дважды выстрелил в премьер-министра из браунинга. Первая пуля попала Петру Аркадьевичу в руку, вторая – в крест Св. Владимира на груди (будучи отклоненной, она прошла через грудную клетку вниз и задела печень). Второе ранение оказалось смертельным: несмотря на успешную операцию Столыпин умер 5 сентября.

Фото Мордко Богрова, сделанное после покушения на П. А. Столыпина

Убийца не собирался скрываться. Лишь через несколько минут до публики дошло, что случилось, тогда на Богрова напала возмущенная толпа, его стали избивать… В суматохе один из начальников охраны полковник Спиридович вознамерился зарубить преступника саблей, но киевский жандармский полковник А. А. Иванов перекинул Богрова в оркестровую яму, чем предотвратил расправу. Преступника арестовали и заключили в одиночную камеру крепости «Косой Капонир».

В первые же дни работы следственной комиссии было арестовано более 160 человек, привлечено по делу еще больше… А дальше начались чудеса. Большинство арестованных даже не допросили и отпустили в считанные дни.

Самого Богрова допрашивали всего 4 раза. Киевский следователь по особо важным делам В. И. Фененко, тот самый, который ранее вел дело М. Бейлиса, непосредственно готовил материалы к суду. Он беседовал с убийцей только 1 раз – 2 сентября. Остальные 3 раза – 1 и 4 сентября, до суда, и 10 сентября, уже после провозглашения приговора, – допрос Богрова вел А. А. Иванов – личный друг и родственник начальника Киевского