Он прищурил темные глаза и сделал шаг вперед. Я отпрянула в угол, врезавшись спиной в шершавую каменную стену и задев макушкой кандалы, свисавшие с потолка.

Риан поставил руки по обе стороны от моей головы и впился в меня взглядом.

– Я скажу это лишь раз. – Его голос был ровным, пугающим, как лезвие заточенного клинка. – Ты не можешь ко мне прикасаться и говорить со мной так, будто я не отъявленный негодяй и твой мучитель. У меня нет друзей ни в замке, ни в этом королевстве, ни во всем мире. Если кто-нибудь узнает, что ты дорога мне, мне придется замарать руки кровью. – Он поцеловал меня. Самое сладкое, нежнейшее прикосновение его губ к моим. – Ты – моя единственная слабость. И если мир узнает об этом, он заберет тебя у меня.

Внезапно все встало на свои места.

Защитные барьеры. Перепады настроения.

«Ты – моя единственная слабость».

«Нужно слушать глазами».

Я замечала в нем проблески доброты, которые он тщательно маскировал ехидными комментариями и хмурыми взглядами.

«Нужно слушать сердцем».

Сердцем. Мое сердце меня не предало. Оно с самого начала все понимало.

Я хотела Риана с нашей первой встречи, когда он прижал меня к стене в сарае.

Я хотела его, когда он был милым. И когда вел себя ужасно.

Я хотела его, даже когда ненавидела.

Раньше я считала, что все сказанные шепотом слова – ложь.

Но Риан всегда шептал правду.

Существовало два Риана. Одного он показывал миру, а второго держал втайне ото всех.

Один подлый и бессердечный.

Другой дерзкий и смешной.

Один принадлежал всему миру. А другой…

Мог ли он принадлежать мне?

– Если бы мог, я бы крепко прижал тебя к себе и никогда не отпускал, – признался он, прижимаясь к моему лбу своим. – Я бы поцеловал тебя у всех на глазах. Овладел бы твоим телом посреди двора. Но здесь опасно. Намного опаснее, чем ты можешь себе представить. Единственный способ защитить тебя – вернуть обратно в твой мир и держаться от тебя подальше, – продолжал он, и в каждом его слове звучали чистейшие, неподдельные эмоции. – Но я слишком слаб, чтобы отпустить тебя.

У меня кружилась голова, сердце бешено колотилось в груди, а внизу живота разгоралось грешное пламя. Последнее, чего я хотела, – чтобы он отпустил меня.

– Тогда не отпускай.

Он завладел моими губами так же, как завладел моим сердцем. Полностью. Безжалостно и беспощадно.

Риан всегда был ошибкой, но он был моей ошибкой.

Ошибкой, которую я совершила по собственной воле.

Он был недостаточно силен, чтобы отпустить меня. А у меня не хватило сил заставить его. Он разбил бы мне сердце, и я бы вернулась за добавкой.

Риан сильнее сжал мои запястья и поднял их над головой. Мои пальцы коснулись холодного металла. Риан защелкнул кандалы и провел ладонями вниз по моим рукам, моему телу.

Его улыбка сулила боль и наслаждение, когда он схватил меня за бедра и прижал к стене. Я обвила ногами его талию, и Риан начал двигаться, медленно и мучительно.

– Я буду пытать тебя, человек.

Я ахнула, когда Риан прижался к моему центру.

У всего происходящего будут последствия. Всегда были.

Но как я могла думать о последствиях, когда каждый его твердый сантиметр в устойчивом ритме терся о мою сердцевину? К черту их. Мы не подходили друг другу – так сильно. И все же я не хотела, чтобы он останавливался. Я желала, чтобы эта сладкая пытка длилась вечно.

– Делайте все, что угодно, Ваше Высочество.

Его поцелуй карал, а язык завоевывал, господствуя с каждым идеально рассчитанным толчком. Он был порочной искрой, а я превратилась в извивающееся пламя, когда Риан призвал кинжал и срезал с меня платье, обнажая мою горящую кожу для нечестивых ласк его языка.

Сверкающие обсидиановые глаза с жадностью пожирали мое тело.

– Ты великолепна.

Впервые в жизни я почувствовала себя желанной и красивой.

Риан проложил дорожку поцелуев по моей груди, мимо пупка, к внутренней стороне моих бедер, снимая по пути остатки одежды. Опустившись на колени на каменный пол, он закинул мои ноги себе на плечи.

Я ожидала почувствовать его пальцы.

Но он пустил в ход язык.

Я хотела притянуть его ближе, хотела, чтобы язык двигался быстрее и жестче, но могла лишь стонать, извиваться и греметь цепями, сковывающими мои руки. Я бы не вынесла этой сладостной пытки, если бы он не продолжил в том же духе. Я бы умерла, если бы он остановился.

– Риан… – взмолилась я.

– Да, именно так, – прорычал он. – Кричи для меня. Умоляй о пощаде.

– Пожалуйста…

Он продолжал медленно истязать меня, даже когда у меня задрожали ноги и я взмолилась о пощаде. Его сладострастные мучения не прекращались до тех пор, пока я не вспыхнула пламенем, которое опустошило меня. Лишило дыхания. И заставило кричать от наслаждения.

Путы ослабли.

Я растянулась на холодном полу, застеленном тонким слоем соломы.

Меня не волновало, что камни царапали мне спину.

Меня ничто не волновало, пока я расстегивала пуговицы на его рубашке и проводила ногтями по широкой груди к животу.

Риан вмиг освободился от одежды, и я прижалась к нему, готовая принять его, но в то же время не ожидая, что он проникнет в меня одним, таким убийственно медленным толчком.

Его руки дрожали от напряжения, когда он перенес на них свой вес.

Я приподняла бедра, побуждая его двигаться.

– Мне казалось, что это я должен мучить тебя, – простонал он мне в шею.

– Сам виноват. Я позволила тебе делать со мной все, что захочешь.

Его черные глаза вспыхнули, и он выскользнул из меня, но лишь затем, чтобы войти снова. Сильнее. Глубже.

Наполняя меня. Двигаясь во мне.

Мое дыхание сбилось.

Мысли спутались.

Я не могла думать ни о чем, кроме него.

– Кричи для меня, – взмолился он, его взгляд отяжелел и затуманился. Движения стали более хаотичными.

Я выкрикнула его имя, и он уткнулся головой в изгиб моей шеи, рыча проклятия. Наши влажные, разгоряченные тела продолжили двигаться. Я вцепилась ногтями в спину Риана и прижала его к своей груди, когда он содрогнулся.

Кто бы мог подумать еще полгода назад, что этот прекрасный, порочный мужчина станет моей погибелью? Что я буду пленницей в его темнице, умоляя о пытках?

Риан рухнул на пол, тяжело дыша.

– Никогда не чувствовал себя таким живым, – прошептал он между прерывистыми вздохами.

Я улыбнулась, ощущая сладкую боль между ног и неистово стучащее сердце в груди. Я