Кроме, пожалуй, небольшой татуировки на левой груди – черной розы, стебель которой обвивала змея.

– А что она означает? – кивнув на татуировку, спросил Григорий.

– Да так, – поморщилась Маша, – ничего особенного… Ничего не означает.

– Ошибки молодости?

– Они самые.

В голове у Григория порядочно шумело. Перед ним снова оказался стакан с пивом.

«Надо притормозить немного, – подумал он. – А то свалюсь тут, как мешок. Неудобно перед девушкой-то. Мужчина называется – от двух бутылок пива упал…»

– Сколько у тебя вещей, – обводя взглядом комнату, проговорил Григорий. – А это что в углу? Кажется, картина?

– Картина, – без охоты подтвердила Маша. – Папашка мой, когда еще жив был, собирал всякую рухлядь. Давно выбросить собиралась, да…

Оставив свой стакан с пивом на столе, Григорий приблизился к картине.

Подошедшая сзади Маша положила ему руки на плечи. Ладони ее лежали на ключицах Григория, а большими пальцами она нежно поглаживала ему шею – вверх-вниз, вверх-вниз…

– Красивая… картина, – выговорил он.

– Хочу ее специалистам показать, – жарко зашептала ему в ухо Маша, словно шептала не эти слова, а совсем другие, – может быть, она кучу денег стоит. Ты не специалист по этой части случайно?

– Нет, – сказал Григорий, – не специалист…

– А по какой части ты специалист?

Тут он не нашелся, что ответить.

– Пойдем, – шепнула еще Маша, – у нас пиво стоит.

«И не только пиво, – сглотнув слюну, подумал Григорий, – неожиданный сегодня денек получился…»

Маша уже сидела за столом. Григорий и не заметил, как она отошла от него.

Он повернулся было, чтобы направиться к столу, но тут его внимание привлекло…

На подкосившихся вдруг ногах он подошел к привлекшему его внимание предмету.

– Куда ты? – удивленно и обиженно спросила Маша. – Я же тебя жду… Ну и мужчины пошли. Придут в гости к даме и по углам шарят, всякую ерунду рассматривают… Что ты там опять нашел?

– Маша, – выговорил Григорий, – скажи мне, где ты эту вещь взяла?

– Какую? – спросила Маша, поднимаясь из-за стола и подходя к нему.

– Вот, – показал Григорий пальцем, почему-то не смея дотронуться.

– Ах, это…

Перед его глазами вдруг появился стакан с пивом.

– Вот выпей, тогда скажу, – игриво произнесла Маша, – а то спрашиваешь, спрашиваешь…

Он принял от нее стакан и выпил пиво залпом, даже не почувствовав его вкуса.

– Теперь скажешь, где ты взяла эту вещь? – хотел спросить Григорий, но у него вдруг отнялся язык.

Он повернулся к Маше, но вместо нее увидел ровную белую поверхность с частыми желтыми подтеками и понял, что лежит на полу, уставясь в потолок.

Он попытался подняться, но не смог.

Голова кружилась так, будто Григория привязали за ноги к какой-то чудовищной центрифуге и раскручивали ее изо всех сил.

А потом он стал проваливаться в темную шуршащую безнадежность, как в бездонный мешок.

«Отравила, тварь, – уже не с ужасом, а с тупым безразличием подумал он, – вот ведь сука какая… Я теперь… умру…»

– Умру, – получилось у него шепнуть.

И он умер.

– Ночь, – констатировал Петя Злой. – Совсем темно.

Филин кивнул. Он покачнулся и едва не рухнул со ступенек ресторанного крыльца.

– Чего там Петрович возится? – спросил Петя, с хрустом потягиваясь.

– Расплачивается, – сказал Филин. – Ты ему бабок-то оставил?

– Оставил, – сказал Петя, раскуривая сигарету. – Немного.

– Немного? – скривился Филин. – Мы вообще-то погуляли неслабо. Да еще и весь зал ресторана заказали, чтобы никакие фраера не мешали. А, ладно, впрочем. Его проблемы. В случае если кто там залупаться начнет…

– Не начнет, – хмыкнул Петя, – нас в городе знают. Тем более в этом ресторане. Мы же с Седым гуляли там. Да, кстати, мне на мобилу сегодня Лом звонил.

– Какой еще Лом? – наморщил лоб Филин, вспоминая.

– Он со своей братвой на востоке стоит – на въезде в город, – напомнил Петя. – Под мусоров маскируется и тачки тормозит. А там – по обстоятельствам. Неплохо зашибает, неплохо нам платит. Короче говоря, полезный пацан.

– Ага, – кивнул Филин. – Знаю такого. И чего он? Проблемы какие-то у него?

– Наехали на Лома, – сказал Петя.

– Мусора? – удивился Филин. – С ними же все схвачено.

– Да не мусора! – отмахнулся Петя. – Какие-то гастролеры. То есть не наехали, а дали отпор. Покоцали братву немного. Они тачану остановили – Лом, Муха и Толстый, – в тачане денег до хрена было, как Лом говорил. Ну а те рванули с места – Муху сильно помяли, Толстого тоже. Два каких-то фраера.

– Круто, – оценил Филин. – Кто это такие были?

– А хер их знает, – ответил Петя. – Лом просил – если прихватим кого-нибудь случайно, не валить сразу, а ему отдать. Описание мне передал. Только я бухнул сегодня и мало что помню из описания. Ну, все равно имей в виду – если что услышишь, сразу мне говори. Лом – пацан серьезный. Он лавэ нам хорошо делает. Надо его поддержать, если что. Мы же все-таки его «крыша».

– Поддержим, – сказал Филин. – Я вот еще что думаю: нам бы сейчас того самого…

– Еще выпить? – предположил Петя.

– Ну, это само собой, – хмыкнул Филин. – Телок неплохо бы подснять. Я звякну этому придурку из фирмы «Киски Ваги-наги», пускай нам субботничек устроит.

– Хреновая фирма, – нахмурился Петя, – я вообще ее разогнать хочу. На той неделе пацаны пару телок оттуда дернули, и в итоге – у Вани Грошева сифак. С конца закапало. Давай, чтобы далеко не ходить, у халдеев ресторанных спросим, тут этого добра полно. Они и быстрее найдут.

– Давай, – согласился Филин. – Я пойду, спрошу.

Филин повернулся и направился обратно в ресторан. Петя постоял еще немного на крыльце, выплюнул докуренную до фильтра сигарету и похлопал себя по карманам. Извлек пустую пачку, чертыхнулся и пинком отбросил ее в кусты.

– В машине есть, – вспомнил он, – Филя покупал себе да так в бардачке и оставил.

Он спрыгнул с ресторанного крыльца и, слегка покачиваясь, направился к одной из стоящих неподалеку машин, на ходу доставая ключи.

* * *

В салоне машины было душно. Петя, почувствовав, как тошнотворная жара наполняет его тело, выдохнул, отравив атмосферу алкогольными испарениями. Он наклонился вперед, открыл бардачок, достал оттуда сигареты, выпрямился и вдруг замер, не до конца распрямив шею и ощутив, как к его шее прикоснулся теплый ствол пистолета.