— Агний! Колдун ты чертов! — зашипел Тимофей, влетая в столовую. — Ты что там ей наколдовал?

— Кому? — спросил богатырь, возя ложкой по тарелке.

— Александре! — теперь ученый не шипел, а рычал.

— Так ты же вроде все знаешь, — на рыжего посмотрели настороженно.

— Повтори!

— Ну, что судьбу она свою уже встретила и в обратно себе не вернется. Вроде все.

— А почему она тогда вернулась?! Я не чувствую ее в Отражающем!

Агний отодвинул от себя тарелку и уже буквально впился взглядом в Тимофея.

— Этого не может быть. Я никогда де ошибаюсь.

— Тогда… — кошак нервно дернул правым ухом. — Ульяна постаралась!

— Яга вмешалась в ход событий? — удивленно переспросил Вольга. — Но зачем ей это?

— Женская, чтоб ее, солидарность, — процедил усатый.

В помещение вошел Острослов. Он остановился возле стола, положил руки на белоснежную скатерть и прикрыл глаза. Вскоре в кружке, что стояла тут же, начала плескаться медовуха.

— Острослов, может, не стоит… — попытался вразумить мужчину Демид.

Залесный хмуро посмотрел на товарища и, с силой сжав края кружки, парой глотков осушил ее. Поставил обратно и вновь уперся ладонями о стол.

— Ну, все, — взвыл Тимофей, — не хватало еще, чтобы он спился.

— Нет, сейчас он спиваться не станет, — не очень уверенно сказал Агний. — А вот когда Берислава уедет…

— Не плачь, — мама гладила меня по спине, пытаясь успокоить.

А я не могла… Слезы сами текли по щекам. И плечи тоже против моей воли дрожали.

— Прекрати, говорю…

Если бы я могла! Видимо, просто нервы сдали.

Мама стояла в коридоре и все надеялась достучаться до меня. Умом я понимала, что надо взять себя в руки. Но как же это было сложно!

Я смогла более-менее прийти в себя спустя примерно час. Провела ладонями по пылающим щекам, стирая влажные дорожки, и только после этого сделала пару шагов назад, отстраняясь от матери. Она же смотрела на меня и следила за каждым моим движением.

Подняла на нее заплаканный взгляд и попыталась улыбнуться. Ничего не получилось. Лишь пару раз шмыгнула носом.

Владлена Сергеевна (именно так звали мою маму) уперла руки в бока, прищурила колючий взгляд голубых глаз и заговорила:

— Быстро снимай это безобразие, умывайся, мой руки и иди на кухню. Я заварю тебе успокаивающий чай. Вон, вся, как осиновый лист трясешься. Там и расскажешь, что произошло.

Послушно прошла в свою комнату и стала стягивать с себя сарафан. Ботинки, отдаленно напоминающие черевички, сняла еще в коридоре, чтобы не запачкать грязной подошвой светлый ковер.

Пока я переодевалась, вслушивалась в суету на кухне. Мама всегда была эмоциональной. А сейчас… видно было, что она тоже сдерживается из последних сил, чтобы не расплакаться. Не сказала бы, что пошла характером в нее. Да и внешне мы не были похожи. Цвет волос разный. У мамы они рыжие, с тонкими ниточками седины, у меня каштановые. Ростом она была чуть ниже. Вздернутый нос, всегда лукавая улыбка… Она по-прежнему эталон красоты. И мне было непонятно, что за столько лет без отца, она так и не вышла замуж еще раз. Я даже не знала, встречалась ли она с кем-нибудь.

— Ну, как ты там? — ворвался в мои мысли голос родительницы.

— Я сейчас! — выкрикнула, быстро натягивая на себя старые джинсы, в которых обычно ходила дома, и майку. Затем, забежала в ванную комнату, по-быстрому умылась, помыла руки и вошла, наконец, в кухню.

— Садись, давай, отпаивать тебя буду, — сказав это, мама поставила на стол большую кружку с дымящимся напитком.

Опустившись на табуретку, обхватила кружку руками и прикрыла глаза, вдыхая умопомрачительный аромат.

Раздался звук отодвигаемого стула, и мама присела напротив. Послышалось нетерпеливое сопение. Все ясно, от расспросов мне не отвертеться.

— Я попала в другой мир, — на одном дыхании выпалила, открывая глаза и в упор смотря на женщину.

— Хм-м-м… — протянула она, не торопясь мне верить.

— Я говорю правду, — упрямо пробормотала.

— И что это… за мир такой? — задав этот вопрос, мама отодвинула от себя чашку, которую до этого так же сжимала в руках.

— Отражающий, — нахмурилась, вспоминая слова Тимофея. Что он мне там про него рассказывал? — Этот мир является своеобразным отражением нашего. Мне кот рассказывал…

— Что? — округлила глаза моя собеседница. — Кот?

Вот ведь… гадство… И как я ей все расскажу? Еще возьмет и врача вызовет. А тот увезет меня… Далеко не в закат.

— Мам, ты только не нервничай. Это странный мир. Знаешь, такая своеобразная сказка с котом ученым, Бабой-Ягой, Кощеем, Горынычем и еще со множеством подобных вполне себе реальных людей и существ. И еще… я не задерживаю тебя?

— Да к черту, — махнула рукой родительница. — Сашенька, доченька, сама пойми, мне сложно поверить в подобное. И если бы не твой странный наряд… Да и ты никогда мне не врала…

— Мамуль, я говорю правду, — сказав это, я впилась в женщину изучающим взглядом. И что она скажет дальше? Поверит ли мне?

— Допустим, это так, — в задумчивости пробормотала Владлена Сергеевна. — Но как же ты тогда туда попала и… Ты отсутствовала всего минут десять не больше.

— Магия, — развела руками и продолжила свой странный рассказ.

Кот внимательно следил за Острословом. Даже скатерку подговорил хотя бы какое-то время не выдавать ему очередную порцию медовушки. Потому что богатырю еще надо было проводить мать на корабль. У женщины и так проблемы со здоровьем были, и если бы она увидела, что ее дражайший сыночек расхаживает по терему пьяный в стельку, то она бы навряд ли куда уплыла. И переживать бы стала. А ведь ей и так еще с Черномором объясниться надо.

Когда корабль с Бериславой отплыл из порта, мужчины, что решили составить Острому компанию (это разумеется были Агний, Демьян и Властислав) выдохнули с облегчением. Видно было, что супруга воеводы сама не рада перепадам настроения, которые у нее случались раз десять на дню. Однако, поделать ничего не могла. От этого молодцы и страдали. Потому что уже пару раз на эти самые перепады попали.

— Острослов, не наделай глупостей, — промурчал Тимофей, когда богатыри тронулись в обратный путь.

— Каких еще глупостей, кот? — угрюмо произнес Залесный. — Мне просто хочется напиться и хотя бы на пару часов забыть о произошедшем.

— Сам виноват, — зашипел лохматый. — Нечего было на девушку спорить.

— А откуда она узнала, что мы спорили? — спросил Агний у ученого.

Тимка покрутился, устраиваясь поудобнее на коне Властислава, прищурил зеленые глаза и посмотрел вдаль. Ему не хотелось отвечать на вопрос мужчины. Незачем им было знать, что зеркало в комнате Саши не простое, а волшебное. Им лично изобретенное. Тем более, что это будет правда лишь от части. Сообщать же Агнию и Властиславу о снах, что два года не давали нормально спать ни девушке, ни Острому, рыжик тоже не собирался.