Утро началось с суеты на кухне и тихого мурлыканья. Это мама, включив музыкальный канал, напевала себе под нос какую-то заводную мелодию.

Неужели я дома? И все позади?

Потянувшись, еле разлепила веки и посмотрела на белоснежный потолок комнаты. Сегодня я спала без сновидений. Я не увидела ни Острослова, ни Вольгу в обличие сокола. Неужели Тимка сжалился надо мной и решил не мучить более подобными видениями? Быть того не может. Вот кто-кто, а Тимка всегда преследовал только свои цели. И если бы он посчитал нужным, чтобы я видела Острого каждый день, он бы сделал это. Или все же решил дать мне хотя бы одну ночь передышки?

Мотнув головой, постаралась прогнать ненужные сейчас мысли. Нельзя подобным образом начинать новый день. Я и так заснула лишь под утро.

Встав с кровати, пошла умываться, а затем и завтракать. Мама как раз приготовила яичницу с обжаренной колбасой. И она так аппетитно пахла, что я не смогла отказать себе в удовольствии, чтобы не попробовать ее. А если быть точнее, съесть всю порцию из четырех яиц.

— Как самочувствие? — спросила женщина, когда я опустошила сковородку.

— Нормально, — невозмутимо ответила.

Я никогда не врала маме. Не считала это нужным. У нас были доверительные отношения. Но на данный момент, мне приходилось увиливать и лукавить. Потому что знала, что она будет переживать. Тогда зачем рассказывать всю правду? Пусть это будут только мои переживания.

— Сегодня побудешь дома?

— Да, — кивнула и, собрав со стола грязную посуду, прошла к раковине.

— Хорошо, — Владлена Сергеевна поднялась со стула и направилась в коридор. — А мне все же надо на работу. Вчера я отпросилась, а вот сегодня меня никто отпускать точно не будет. Сашенька…

— Да, мам, — произнесла, давая понять, что внимательно ее слушаю.

— И не выходи сегодня никуда, ладно? Если честно, я сама хотела попросить тебя остаться дома, если бы ты вознамерилась посетить университет. Но раз ты никуда не собираешься…

— Я поняла, — вымыв посуду, я вытерла руки полотенцем, что висело на стене с правой стороны от меня, и тоже прошла в коридор. — Не беспокойся.

— Ох, как тут не беспокоится, — вздохнула мама.

Собравшись, она поцеловала меня в щеку и вышла из квартиры. Я могла понять ее волнение и беспокойство. Сама испытывала что-то схожее. Ведь неизвестно, перенесет меня обратно в Отражающий или нет. Свою задачу же я вроде так и не выполнила. Но и сюда каким-то образом попасть смогла. Знать бы еще, кого благодарить за подобную передышку.

Вернувшись к себе в комнату, включила телевизор (чтобы не чувствовать себя одиноко) и стала бездумно нажимать на кнопки пульта. Опустившись на уже застеленную кровать, подперла подбородок кулаком и все продолжала мучить резиновые кнопочки. Взгляд зацепился за сказку Морозко. Сразу вспомнился рассказ рыжика про двенадцать месяцев и Декабря. Вот любопытно, а в жизни он такой же добрый седовласый старичок с длинной густой бородой? Или нет?

— Вот незадача, — застонал кот, прижимая уши к макушке. — Что же делать…

— Не понимаю, в чем проблема, — Агний вопросительно посмотрел на лохматого. — Перенеси Острого в Хрустальный и все. Делов на минуту.

— Не открывается переход, — рыжик упал на пол столовой мордой вниз. — Я столько сил затратил и все в пустую.

— Яга помогать отказалась, — вздохнул Вольга.

— Неужели переход не откроется? — спросил уже Острослов. — Какого лешего я здесь нахожусь, когда должен быть там?

— Это понимаешь ты, — Тим отлепил морду от пола и посмотрел на темноволосого богатыря снизу вверх. Тот стоял прямо напротив и сверлил ученого тяжелым взглядом. — Это понимают и остальные оболтусы. Но переход не открывается. Потоки не восстановились после вмешательства Ульяны. И сколько пройдет времени перед тем, как ты сможешь перенестись, я сейчас сказать не могу. Может это случится через час, может через неделю… Или год…

— Год? — рыкнул Залесный.

— А я что могу поделать? — захлопал зелеными глазищами усатый. — Дайте мне хотя бы день, и я смогу сказать если и не точно, то приблизительно.

Острослов понимал, что у него нет другого выхода. Однако, ему было невыносимо от мысли, что все это время он будет в неизвестности.

— И не смотри на меня так, — пробормотал ученый. — Сам виноват. Вот кто просил на девицу спорить? Взрослые детины, а все туда же. Нашли, чем мериться.

— Вот только не начинай, — поморщился Ивар. — Без тебя тошно. А как вспомним последнюю готовку Сашеньки, так сразу в ближайших кустах спрятаться хочется, да желудок прочистить.

— Ничего, — рыжий встал на все четыре лапы и потянулся, — вам полезно. Будет урок на будущее.

— И в чем он заключается? — подал голос Микула.

— Нечего недооценивать слабый пол. Он бывает очень коварен и мстителен, — охотно пояснил Тимофей. — В следующий раз вам могут не буженину по-травийски в тарелки положить, а дохлых лягушек.

Несколько богатырей разом позеленели.

Прошло три недели. За это время мне уже стало казаться, что необычный перенос в другой мир лишь просто померещился. На самом деле я стояла на остановке и закимарила. А что? Бывает же такое, когда спишь на ходу или стоя. Некоторые вон и с открытыми глазами умудряются спать.

Я вновь стала ходить в институт, гулять, общаться с одногруппниками. Короче, продолжила делать все то, что и делала до того злосчастного дня. Мама перестала опасаться, что я вновь исчезну.

В очередной выходной день решила посвятить себя уборке на балконе. Родительница ушла в магазин, так что я была дома абсолютно одна. Надев теплый свитер на пару размеров больше и джинсы, создала на голове пучок и вошла на балкон, держа в руке большой мусорный мешок. Давно собиралась это сделать. А тут… Когда не знаешь, чем себя занять, сам бог велел разобраться в этой обители хаоса и бардака.

Мешок был уже наполовину полон, когда в комнате что-то ярко засветилось. Пара секунд и все стало как прежде. Будто и не было этого света, что так резал глаза. И я бы, может, подумала, что мне просто почудилось, если бы не отборная ругань, что стала доноситься из комнаты.

— Отцепись, — рыкнул кто-то.

— Нет, — последовал ответ. — Я зарекся в этом мире больше никогда не появляться. На кой ты меня с собой притащил?

— Я притащил? Да ты сам мне в штанину вцепился!

— Потому что нечего было наступать на мой хвост!

Сглотнув, осторожно, стараясь не создавать шума, подошла к двери балкона, которая, между прочим, была наполовину стеклянной, и заглянула в комнату.

— Быть не может… — само собой сорвалось с губ, когда я разглядела тех, кто так бессовестно ворвался в нашу с мамой квартиру. А если быть точнее — перенесся.