— Полагаешь, он не в силах обойтись без подсказок? Ему нужны ориентиры, нужны опознавательные знаки? Без них он не сможет ее найти? Он что, слеп и глух? Считаешь его бесчувственным? Хорошего же ты мнения о брате.

Заира уперлась спиной в стену. Отступать больше было некуда. Ворон навис над ней.

— Ты играешь не по правилам. Краплеными картами, — он поднял ее руки вверх, обхватив за запястья. Лишая малейшей возможности защищаться. — Ты с самого начала подтасовала колоду.

Заира была полностью в его власти, но в ее глазах не было страха. Она смотрела на Ворона с вызывающей улыбкой.

— Я защищала ее. Кто-то должен был позаботиться и о ней. Она имеет право на свободу.

— Свободу?! — Ворон рвано дышал, вжимая ее напряженным телом в стену. Пространство между ними искрило. — Ты перешла черту, разве не понимаешь?!

— И что ты со мной сделаешь, полукровка? — Заира дерзко взглянула в его глаза.

На мгновение Рональду показалось, что Ворон доведен до такого исступления, что Заире действительно несдобровать. Он чувствовал, что тот не в состоянии больше сдерживать гнев. И Ворон действительно не сдержался — выплеснул агрессию в неожиданный короткий неистовый поцелуй.

Заира прикрыла глаза и чувственно застонала, а когда наказание закончилось, сказала тихо, уже без вызова:

— Да, я подтасовывала карты и дергала за ниточки. Но я лишь хотела, чтобы у нее было право выбора. Как и у него. Дай им свободу. Они ее заслужили. Хватит играть с ними в поддавки.

Странный звук, похожий на скрип закрываемой двери, раздался откуда-то сбоку. Рональд непроизвольно развернул голову, хотя и помнил, что с той стороны никакой двери нет. Он так и не смог понять, что стало источником звука. А когда вновь перевел взгляд на выяснявшую отношения пару, увидел только Ворона с досадой саданувшего кулаком по стене. Заира бесследно исчезла. Как ей это удалось?

Оцепенение, которое держало в тисках последние несколько минут, начало спадать. И Рональд смог, наконец, стронуться с места. Перед тем, как натянуть тунику, он машинально потер плечо. В том месте, где было клеймо, кожа показалась непривычно гладкой. Значит, Заира таки сделала то, что собиралась — избавила от метки?

— Да, больше у тебя нет родового знака, — Ворон уже взял себя в руки и направился к Рональду. В черных глазах мерцали отголоски гнева. А еще там светилось что-то настолько родное, что в груди невыносимо запекло. БРАТ!

Они обнялись. Крепко. Доселе незнакомые терпкие сильные чувства растекались по жилам. Брат! Человек, который никогда не предаст. Которому можно доверять, как себе.

— Ты справишься, Рональд, — Ворон отстранился, чтобы придать силы уверенным взглядом. — Справишься и без клейма.

Да, может, и правда, оно только мешало. В последнее время Рональд уже не знал, можно ли верить его сигналам.

— Прислушайся к себе. Ты уже и так знаешь все ответы.

Они пару минут стояли молча, изучая друг друга. Запоминая. Затем Ворон хлопнул по плечу:

— Идем. Провожу. Тебе нельзя здесь долго оставаться.

Он повел длинными темными коридорами. Рональд чувствовал, что как только Ворон доведет до безопасного места, им придется расстаться. А ему так хотелось поговорить с братом. Ему столько нужно было узнать у него. Тот будто прочитал мысли.

— Спрашивай, только самое важное. У нас мало времени.

— Почему ты сказал, что Заира играет краплеными картами? Что ты имел в виду?

Ворон помрачнел.

— Ее крапленые карты — это Изиаль, Ральфий, Текранц.

Двух первых Рональд знал, а вот кто такой Текранц? Не тот ли подпольный маг, которого Алитайя на допросе называла Владыкой?

— Она постоянно подтасовывала колоду. Я хотел, чтобы на вашем пути не было препятствий, но она назвала это игрой в поддавки. Я был против испытаний, но она считала, что только испытания даруют возможность сделать осознанный выбор. Она не слушала меня, не соглашалась. Она слишком своенравна. Она ветрена, порочна, независима и делает только то, что считает нужным…

— Ты любишь ее, — неожиданно понял Рональд.

Ворон помолчал и мрачно ответил:

— Давно и безответно… Я люблю ее, а она свободу… Но когда-нибудь она станет моей.

В этой последней фразе, в уверенной интонации, в упрямо поднятом подбородке Рональд уловил что-то знакомое. Отголоски каких-то своих эмоций и мыслей. А что он хотел? Брат есть брат — родная кровь.

Они вышли из замка. Ворон шел впереди, а Рональд следовал за ним. Магические нити послушно расплетались, давая дорогу. У мостка Ворон остановился.

— Пора прощаться.

В груди болезненно кольнуло. Встреча была слишком короткой. Рональду хотелось, чтобы у них с братом была возможность часто видеться, подолгу беседовать, узнать друг друга получше.

— У нас еще будет такая возможность, — пообещал Ворон.

Они еще раз крепко обнялись. И Рональд стремительно отправился прочь, не оборачиваясь. А что толку оборачиваться? Он чувствовал, что на том месте, где только что стоял брат, уже никого нет — он отправился догонять свою своенравную возлюбленную.

Ворон подошел к купальне и спрыгнул в черную пенящуюся жидкость. Там, у самого дна имелся особый лаз. Это тайный запасной ход к порталу. Основной ход, который находился в пещере рядом с Проклятым Замком, Ворон собственноручно разрушил несколько дней назад. На его восстановление потребуются силы и время. Пока было не до этого, и приходилось пользоваться запасным.

Ворон легко ориентировался в бурлящей мутной субстанции. Это для людей она казалась отвратительной черной жижей. Для него запретная магия была родной стихией. Даже такая концентрированная, сгущенная до состояния расплавленного металла, она беспрекословно подчинялась ему. Ворон быстро нашел округлое отверстие в стене купальни, больше похожее на воронку омута, и устремился в водоворот.

Через мгновение он оказался в особом месте — сумеречной пограничной зоне. Так называлось междумирье — небольшое пространство, не принадлежащее ни одному из миров. Тот, кто здесь ни разу не был, почему-то представлял это место, как мрачное туманное поле, нечто аморфное, бесформенное — никакое.

На самом деле междумирье прекрасно. Да, здесь никогда не светит дневное светило — всегда ночь. Но какая ночь! Бархатная, теплая, спокойная. С неба льется свет звезд. Отражается в черной глади озера, к берегам которого подступает древний густой синий лес.

Ворон сразу заметил костер, ярко пылающий невдалеке. А у костра, на теплом песке — алело ее платье. Заира не сбежала? Дожидается Ворона здесь? В подтверждение его догадки, раздался всплеск и он увидел, как она выходит из озера. Тонкая полупрозрачная ткань ее нижней рубашки облепила тело второй кожей. К гневу, что все еще бурлил в крови, в момент прибавилось еще одно чувство. Оно жгло не меньше, чем злость, но совсем по-другому.