Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дениза замолчала и закрыла глаза. Я тоже подумала, что она бредит. Через несколько секунд она открыла глаза и сказала:
– Это не бред, Сига. Я знаю, это не бред. Ты должна мне поверить.
– Ты знаешь его имя?
– Он не сказал мне, как его зовут. Он вообще ничего не сказал о себе, кроме того, что он бывал в этом месте до того, как оно стало называться клуб «Вотрен», и что ему нравится мелодия этого танго. И что он убийца. Больше я ничего не знаю. Но я хотела сказать тебе все это, дорогая, на случай, если…
Она замолкла, чтобы набрать в грудь воздуха. Она очень ослабела. Я сказала, что мне пора и скоро я опять зайду к ней. Она снова взяла меня за руку.
– …на случай, если я умру, а ты вернешься в «Вотрен». Остерегайся его. Главное, не подходи близко. А если окажешься рядом, не спрашивай, что он собирается делать.
И она опять закрыла глаза. Этот монолог отнял у нее все силы. Я поцеловала ее и вышла из палаты.
* * *
Весь остаток ночи я думала о рассказе Денизы. Думала о шестом номере. А главное, о том ощущении, которое возникло у меня, когда я зашла проведать Денизу: что за японской ширмой кто-то прячется. И еще о песне, которую я как будто слышала, но не узнала мелодию. Но все эти мысли не помогли мне разобраться в событиях, происшедших в шестом номере, или в бредовой истории, рассказанной моей подругой. Это был какой-то скудный и хаотичный набор неясных ощущений, смутных впечатлений и необоснованных предположений. Я пошла к своему дилеру Хафизу и попросила у него «шторм в открытом море», особую, сильнодействующую смесь, которую он бережет для самых верных клиентов. Я принадлежала к их числу. Хафиз дал мне инструкции по дозировке и настоятельно советовал не нарушать их, если только не случится форс-мажор. Он повторил: «Если только не случится форс-мажор».
В тот вечер я приняла небольшую дозу и работала с яростным вдохновением и энергией до рассвета. Я начала заново писать «Элегию черной ночи». На следующий день после полудня я узнала две новости, которые привели меня в отличное настроение. Первая пришла от гаитянской поэтессы. Она писала, что через несколько дней приедет в Париж. Она собиралась провести здесь неделю, перед тем как отправиться в отпуск в Аргентину. Писала, что скучает по мне. Ты можешь себе представить, как на меня подействовало это сообщение. Я не видела ее со времен Сенегала, и от мысли, что мы скоро воссоединимся, я почувствовала себя такой счастливой, какой не была уже давно.
Вторая новость пришла из больницы. Я позвонила узнать, как себя чувствует Дениза. Она спала, но ее тетя сказала, что за ночь ее состояние улучшилось.
В тот вечер я весело пошла в «Вотрен», уверенная, что Дениза скоро вернется, и счастливая от того, что через несколько дней снова увижу мою поэтессу. Остальное я забыла. К двум часам утра я закончила выступление и по дороге домой решила снова покурить смесь «открытое море», немного увеличив дозу. Я любила иногда после выступления пройти через соседний парк: по ночам там было тихо и безлюдно. Вот и сейчас я свернула в парк с косячком в руках. Но не успела я сделать и несколько шагов, как на некотором расстоянии от меня заметила незнакомца из «Вотрена». Без сомнения, это был он: как и тогда, его окружала пурпурно-зеленая аура.
Кроме нас двоих, в парке никого не было. Незнакомец, убедившись, что я его заметила, быстро зашагал по аллее вглубь парка. Секунду-другую я стояла как вкопанная,