Профессор оторвался от дымящегося напитка и добродушно улыбнулся, глядя на ребят небесно-голубыми глазами.

— Здравствуйте, молодые люди. Очень мило с вашей стороны. — Он сделал приглашающий жест рукой. — Присаживайтесь.

Мила и Ромка сели напротив профессора.

— Гм, — прокашлялась Мила и неуверенно начала: — Профессор, помните, вы сказали, что астрология — это говорящая наука?

— Помню, помню… — с довольным видом попивая свой напиток и улыбаясь в усы, отозвался звездочет. — Звезды говорят с нами, нужно только уметь распознать смысл их посланий.

— А-а-а… — Мила переглянулась с Ромкой, тот поощрительно закивал. — А что говорят звезды, профессор?

— О-о-о! — протянул восторженно звездочет. — Многое. Они могут рассказать о зарождении мира и даже предсказать его гибель. Они могут поведать тайны великих событий прошлого и рассказать о событиях грядущих. Звезды знают все. Нужно только спросить у них — и они ответят на любой вопрос.

Мила с Ромкой опять переглянулись.

— Э-э-э… — неуверенно промычала Мила, представляя какой несуразицей могут показаться профессору ее слова. — А звезды в последнее время ничего не говорили о том, что должен быть найден какой-то… а-а-а… свет?

— И о том, — продолжил Ромка, — что найти его нужно, пройдя через какой-то… э-э-э… мрак.

Звездочет вдруг поставил на стол свою дымящуюся кружку и с серьезным видом, удивленным голосом проговорил:

— Странно, что вы об этом спросили.

Он отодвинул кружку подальше, к центру стола, а сам наклонился над столом и доверительным тоном заговорил:

— Видите ли, дело в том, что некоторое время назад я отчетливо разглядел на небе совершенно особое расположение звезд. Это расположение указывало на события, которые должны случиться в ближайшем будущем. И касаются они…

Он вдруг замолчал и огляделся по сторонам.

Мила, охваченная волнением оттого, что неожиданно так близко подошла к разгадке таинственного послания, настойчиво спросила:

— Чего они касаются, профессор?

Он прокашлялся и зловещим шепотом изрек:

— Они касаются проклятой Долины Забвения.

Долина Забвения, к которой водила их Улита, стояла перед глазами Милы и сейчас. Заброшенная долина, где кроме мертвой земли и древних развалин больше ничего не было, не относилась к тем местам, где Мила жаждала побывать. Но самое главное: Мила не могла понять, какое она может иметь отношение к этому не слишком заманчивому месту.

— Звезды говорят, — продолжал тем временем звездочет, — что уже наступил тот час, когда должна открыться дорога к сокровищам Долины Забвения. Свет сокровищ: золота, серебра и драгоценных камней — таится во мраке проклятой Долины. Тот, кому будет знак, сможет войти в Долину и, пройдя сквозь мрак, найти несметные богатства. Но кто это будет, мне неизвестно. Это тайна, которую звезды пока не открыли мне.

Мила и Ромка слушали, затаив дыхание, и при слове «знак» в очередной раз переглянулись. В послании, из видения Милы, было сказано: «Ты та, кому дается знак…». Возможно ли, что это именно тот, недостающий фрагмент предсказания, который остался загадкой для профессора Парсека?

Несколько минут Мила молча обдумывала услышанное.

— Профессор Парсек, — она вдруг кое-что припомнила, — а что насчет той тайны?

— Какой тайны? — озадаченно переспросил звездочет.

— Ну… Луна в созвездии Близнецов, — напомнила ему Мила. — Вы говорили, что это признак какой-то тайны, и обещали подумать…

— А, да! — небрежно махнул рукой звездочет. — Ничего существенного. Ровным счетом ничего. Иногда звезды — это просто звезды и не более того. Не берите в голову… Ох!

В этот момент щур, который сидел позади профессора, за соседним столиком, поднялся и, набрасывая на голову капюшон своего серого балахона, одновременно локтем сбил с головы звездочета его колпак со звездами. Колпак упал на пол буквально в футе от ног Милы, и она наклонилась, чтобы поднять его. Над ней прозвучал гнусавый и тягучий голос щура: «Мои извинения», и совсем рядом голос профессора, который тоже наклонился за своим колпаком: «Ничего страшного…». Мила первая дотянулась до колпака и, разгибаясь, протянула его профессору.

— О, благодарю, — улыбнулся профессор, неуклюже свисая с края стола.

Он потянул руку за колпаком, и Мила краем глаза заметила, как что-то маятником качнулось чуть выше согнутой в локте руки. Она невольно перевела взгляд и замерла, как громом пораженная. Чувствуя, что сердце подпрыгнуло к самому горлу, Мила с ужасом смотрела на покачивающуюся на шее звездочета черную сургучную печать с изображением двух пауков: пожирателя и жертвы.

Выпрямившись, Мила вдруг очнулась и быстро отвела взгляд, пока Селенус Парсек не обратил внимания, что она заметила печать на его шее. Мила не знала, что и думать. Как, откуда у звездочета могла появиться эта Метка? Рассеянный взгляд Милы остановился на окне… и в этот момент она забыла и о Паучьей Метке, и о звездочете, и о пророчестве, касающемся Долины Забвения, и о послании, символами зашифрованном в ее видении…

За окном, в рамке из белых снежинок, нарисованных на стекле, нечетко проступала темная фигура высокого длинноволосого человека в накидке. Запотевшее изнутри стекло делало лицо человека размытым, казалось, что лица у него просто нет. Однако сердце Милы зашлось от страха — она узнала его. Это был тот же человек, которого она видела в Алидаде; тот же, который пытался напасть на нее в Театре Привидений. Он стоял неподвижно и заглядывал в окно переполненного посетителями кафе. Мила еще не успела подумать, что ей делать, как таинственный человек вдруг отстранился от окна и, сделав буквально два шага в сторону, исчез.

Не сказав никому ни слова, Мила подскочила и рванулась к выходу. Натыкаясь на посетителей и чуть не сбив Одноногого Шинкаря с полным пустых стаканов подносом, Мила стремительно вылетела на улицу. Мелькнула на углу кафе черная накидка, и таинственный преследователь Милы скрылся за поворотом. Девочка успела заметить, как его слабая серая тень, созданная неярким зимним солнцем, юркнула вслед за ним. Мила, расталкивая прохожих, бросилась вдогонку по заснеженному тротуару.

Она добежала до угла кирпичного здания кафе и свернула в узкий переулок, до отказа заполненный гуляющими в Рождественский сочельник горожанами. Вытягивая на ходу голову, она заметила, как мелькнули в толпе длинные черные волосы таинственного незнакомца. С трудом пробираясь сквозь поток троллинбургцев, которым некуда было спешить и ни за кем не нужно было бежать, Мила еле дышала. Она пыталась несколько раз подпрыгивать, в надежде увидеть еще раз длинноволосого человека в накидке, но тщетно. Добежав до конца переулка и оказавшись на широкой улице, ведущей прямо к Главной площади города, Мила огляделась. Улица казалась не столь запруженной народом, как тесный переулок, из которого она выбежала. Мила пристально посмотрела влево и вправо; она даже оглянулась назад, решив, что каким-то образом миновала переулок первая, но… Все было бесполезно. Ее таинственный преследователь исчез.