— Куда же ты денешься? Мне не составит труда доказать несостоятельность нашего брака.

— Это все из-за этой дряни? Из-за Ярки? Да? — она начинает судорожно одеваться, — конечно, да. Всегда все из-за этой овцы. Лезет везде…как потаскуха.

— Пошла вон. Чтоб я больше тебя не видел и не слышал.

— У вас все равно ничего не получится. Обещаю!

— Пошла отсюда. Живо!

Ольга выскочила из моего кабинета, словно пробка из бутылки и дверью хлопнула так, что даже стекла задрожали.

— Владислав Владимирович, все в порядке? — ко мне заглядывает встревоженная помощница.

— В полнейшем. Если эта особа еще раз заявится без приглашения — не пускать. Даже если будет биться в припадке и брызгаться ядом.

— Я вас поняла.

— Ладно, давай, что у нас там по плану. Встречи, звонки…

Она вываливает мне план действий на сегодняшний день, а я постепенно прихожу в рабочее состояние. После разговора с отцом и любимой женой у меня хорошее настроение. Я уже чувствую себя на полпути к желанной свободе. Ровно до того момента, как помощница произносит:

— Ах да, забыла сказать. К вам приходила Ярослава Борисовна.

— Когда?

— Когда вы общались со своей женой.

У меня аж в пупок кольнуло.

— Пожалуйста, скажи мне, что она пришла к концу нашего разговора и не заглядывала в кабинет.

— Она пришла сразу после Ольги.

— И-и-и-и?

— И все-таки заглядывала.

— Твою дивизию, — нетрудно догадаться, что она увидела.

Ох, Яся, умеешь же ты появиться не вовремя.

Вскакиваю со своего места и пролетаю мимо изумленной помощницы, на ходу набирая Ярославу. Она не берет трубку. Плохой знак. Я помню, чем обернулась ее ревность в прошлый раз. Мне надо все объяснить, до того, как она напридумывает всякой чепухи.

В кабинете ее нет. Я снова набираю заветный номер и слышу гул в верхнем ящике стола. Она оставила телефон, а сама ушла! Ну, Ярослава!

Выдвигаю ящик, чтобы добраться до ее мобильника, но так и не притрагиваюсь к нему. Вместо этого внезапно онемевшими пальцами беру пластиковую штуку, похожую на градусник, в центре которой окошко с двумя полосками.

***

Что вы знаете о страхе?

Я думал, что фраза «перепугаться до смерти» — это просто так, для красного словца.

Но когда нахожу тест с двумя полосками, меня простреливает до самых пяток. Потому что я вспоминаю, то, что было раньше. То, как Яська, после наших скандалов молча приняла решение, от которого я несколько лет отойти не мог.

И сейчас все снова повторялось. Какие-то бабы возле меня, недосказанность… У нас ведь только все налаживаться начало! Только решили прошлое оставить в прошлом, и на тебе, жри, не обляпайся!

Представляю, что увидела Ярослава, заглянув в кабинет. Я на кресле, эта «жена», будь она неладна, прямо передо мной в одном белье. Ну что за непруха, а?

Лучше бы Яська зашла и устроила разнос. Наорала бы на сестру, мне бы по морде дала, но главное осталась бы на виду. А теперь, где ее искать? Мутит от одной мысли, что она снова разочаруется в наших отношениях и снова сделает ЭТО!

Зачем-то звоню еще раз, потом понимаю, что держу в руках ее телефон и бросаю его обратно в ящик.

Абзац. Просто абзац!

Выскакиваю из кабинета, на ходу набирая, пост охраны:

— Чернова, уходила?

— Ярослава Борисовна? — охранник раздражает своим неторопливым тоном. Тормоз! Или это просто я уже стал конченым психом.

— Она самая!

— Нет.

— Если вдруг попробует уйти — не выпускайте. Сразу звоните мне. ясно?!

— Но…

— Без но! — сбрасываю.

Уже лучше. Из здания она не выходила, это существенно упрощает задачу.

Где искать обиженную женщину, которая увидела, черт знает что, и наверняка сделала убийственные выводы? Я бы предположил, что в туалете, рыдающей над раковиной, только Ярослава не из таких страдалиц. Она, наоборот, схватится за работу, как всегда, находя в ней новый смысл, полезет с самое пекло. Поэтому я пробегаю по основным стратегически важным местам. Вспоминаю, какие поручения у нее были на сегодняшний день, пытаюсь предугадать, где она может быть, но все тщетно.

Яська, как сквозь землю провалилась. Это вымораживает и доводит до такого состояния, что люди, даже издалека завидев меня, торопливо сворачивают в первый попавшийся угол, лишь бы не сталкиваться со мной.

И вот, когда я уже накрученный до самых небес, злой и дерганый, как неврастеник, ни на что не рассчитывая, заглядываю в комнату отдыха, моя пропажа находится.

Она стоит из окна, неторопливо пьет кофе и отсутствующим взглядом, смотрит куда-то вдаль. От облегчения у меня шумит в ушах. Нашлась!

Теперь хочет-не хочет, а выслушает меня.

Я иду к ней, не отрывая взгляда от тонкой, напряженной спины.

— Ясь!

Она вздрагивает и медленно оборачивается. Я сталкиваюсь с ее растерянным взглядом, и всю злость сметает за один миг. Потому что я внезапно понимаю. Вижу всю картину целиком.

И вместо всех тех слов, которые собирался сказать, я просто опускаюсь перед ней на колени, притягиваю ее к себе, прижимаясь лбом к животу.

— Влад, — ее трясет.

— Прости меня.

— За что?

— За то, что раньше не верил в тебя. За мои попытки посадить на цепь и обесценить твои стремления. За виноград.

Спустя столько лет, я наконец делаю то, что должен был сделать давным-давно. Я извиняюсь, за свое свинское поведение, за то, что довел тогда ситуацию до абсурда, за то, что толкнул на страшный шаг. До меня наконец дошло, почему она тогда так поступила и почему ушла. Она сделала это из-за меня! Я сам подвел ее к обрыву, а потом толкнул в спину.

— Влад! — она пытается отстраниться, но я держу. Слышу, как бешено бьется ее сердце и задыхаюсь.

Я не понимаю, почему не извинялся, когда еще был шанс все остановить, исправить. Наверное, был слишком горд и самовлюблён, а еще меня бесило, что она не слушается, делает так, как считает нужным. Идиот.

— И за Ольгу, прости. То, что ты увидела — это просто фарс. Она приперлась, разделась… Я ее выгнал. И сказал про развод. И отцу сказал.

Я много чего говорил, а вот конкретно сейчас красноречие подводит. Я не знаю, что еще сказать, как убедить Яську в том, что ничего не было.

Эту проблему решает сама Ярослава:

— Влад, я, по-твоему, совсем дурочка, да? — хмуро спрашивает она.

— Я тебе не вру! — повторяю с нажимом.