Итак, вот он, Костя Катков... О бог ты мой, даКостя, оказывается, несостоявшийся наркокурьер (так было сказано в статье)!Причем погиб он по трагической случайности: цыгане из Толоконцева, промышлявшиепродажей всякой «дури», как самой низкопробной, так и высшего качества, ждаликрупную партию нового синтетического зелья «2004-D». В УВД, в отделе по борьбес наркотиками, получили наводку на курьера. Константин почуял неладное,ударился в бегство, пытаясь унести свой груз. Надеясь напугать его, милиционердал предупредительную очередь, но Катков не остановился, более того – выхватилпистолет. Стали стрелять по ногам, но Катков в это время споткнулся, началпадать – и оказался буквально прошит очередью.

Бог ты мой, тупо думала Алена, вглядываясь вфотографию мертвого Каткова, да неужели Саблин и в самом деле был такимблистательным хирургом? Ну вылитый Делончик! Приз бы взял на конкурсе двойников!Какая жалость, что Саблин связан с преступным миром, что оказался столь жестоки мстителен в расправе со своими врагами!

То есть ты, дорогая, по-прежнему веришь, чтокаждое слово этого измышленного романа – правда-истина?..

Ладно, бог с ним, с романом и Саблиным. НоКатков, вернее, Катковы...

Итак, метель мирозданья намела очереднойсугроб совпадений! Теперь понятно, что приятель Равиля не имеет к лесномусанаторию никакого отношения, о нем и думать не стоит. А подумать в первуюочередь стоит о... ну, об Игоре, конечно, это само собой разумеется, ну азатем...

А странно все-таки: почему Катков вдругударился в бегство и начал отстреливаться? Видимо, боялся, что если егозадержат, то обнаружат какие-то прошлые делишки. Ведь в бытность своюизготовителем фальшивых документов он имел крупные нелады с законом, не зря жеСаблину пришлось менять его внешность.

Ну и как эти следы, интересно знать, были быобнаружены? В заказном романе сказано, что Саблин менял не только лицо, но дажекожу на подушечках пальцев пересаживал!

Может быть, Костя кинулся бежать просто постарой памяти? В том смысле, что на воре шапка горит?

Ну, теперь уже не узнать, разве что пошаритьеще по сайтам, потешить любопытство.

Алена вновь принялась просматривать списоксайтов, но тут до нее долетел какой-то далекий звук, напоминающий птичьи трели.

Прислушалась. Да нет, не канарейка завелась вее квартире – это телефончик поет свою песенку «Hummingbird». Понадобилосьнекоторое время, чтобы обнаружить мобильник в спальне, на сиденье стула, кудаАлена ночью, уже с закрытыми глазами, побросала всю свою одежду.

– Алло!

– Ленка! – послышался злобный голосИнны. – Ты где?

– Дома, – сообщила Алена, на всякийслучай оглядевшись. – Ну да, дома, а что? Кстати, здравствуй.

– У тебя телефон не работает, что ли? –так же сердито спросила Инна, начисто игнорируя такие общечеловеческиеценности, как вежливость.

– Почему? Работает.

– Да ведь занято беспрерывно. Целый часзанято. Ну и с кем ты треплешься? С Жанночкой своей? Ужас какой-то, я усталазвонить!

– Ты извини, ради бога, – смиренносказала Алена, – я тут малость во всемирной паутине запуталась. Ой, у меняже до сих пор...

Она подскочила к компьютеру, выключила модем иотсоединилась от Интернета.

– Так ты бы сразу перезвонила на мобильный,если городской занят, – сказала она Инне.

– Лучше ты потом проверь количество неотвеченных звонков, – сухо ответствовала та. – Я звонила две тысячираз!

– Две тысячи?! – усомнилась Алена. –А ручонка не устала кнопочку повтора нажимать?

– Да ну тебя! – все еще обиженно протянулаИнна. – Не в цифрах дело, а в том, что мы, Тюленины, выздоровели! Тыпонимаешь, что это означает?

– То, что вы, Тюленины, больше не кашляете, нечихаете, не сморкаетесь, у вас, у Тюлениных, нет температуры? – приняласьгадать Алена.

– Да нет! – вскричала Инна. – Тоесть да, но самое главное – что мы, Тюленины, решили наконец отметить мой деньрождения! И чем скорей, тем лучше. Желательно завтра!

– Да ты что?! – с ужасом в голосевскричала Алена. – Я не успею.

– Ты не успеешь – чего? – полюбопытствовалаИнна. – Подарок мне куплен, как я понимаю, и даже ананас имеется. Или ужене имеется?

– Ананас... пропал, – уклончиво ответилаАлена, чувствуя легкую дрожь от воспоминаний о том, где и каким именно образомпропал этот несчастный ананас. Она тогда подумала на мгновение, что это головатого парня разлетелась на части! То есть в чистом виде по классику: «Голова –прочь! Правая нога – хрусть, пополам! Левая – хрусть, пополам!» Хотя нет, ногиу него, к сожалению, остались целы, иначе на чем бы он бежал быстрее лани,быстрей, чем заяц от орла, от выстрелов неведомой особы, предположительно –Моськи?

– Жаль, что пропал, – прорвался в еезатуманенное сознание голос Инны. – Но у тебя куча времени купить другойананасик. Сегодня день да завтра, считай, день. Ты можешь выехать часа в три, аесли не успеешь, то в пять – и даже в этом случае будешь у нас уже в семь.Самое время сесть за стол и хорошенько поужинать.

– После семи лучше не ужинать, – вздохнулаАлена. – На верхнем прессе образуется «ночная складочка», которую потомзнаешь как трудно согнать?!

– Живи проще, – хихикнула Инна, котораябыла самой уютной и обворожительной толстушкой из всех, кого знала Алена. Иннебыло глубоко плевать на те лишние двадцать кэгэ, которые она носила на своихплечиках, бедрышках и прочих частях тела. Если какая-то юбка становилась ейтесна, она решала проблему кардинально: покупала новую, на размер больше,только и всего. – Знаешь, как говорят: тощая корова – это еще не газель!Поэтому забудь о ночной складочке и получай удовольствие от жизни. Кстати,позавчера соседи принесли в жертву свою чушку, поэтому завтра мы будем вкушать– угадай, что?

– Инка! – с отчаянием в голосе простоналаАлена. – Я не приеду!

– Я те не приеду... – с тихой угрозойответила Инна. – Как это вообще можно – не приехать на мой день рождения?!В мою любимую Маленькую?!

В Маленькую?!