– А Лариса с ними ладила? Как вообще у них складывалисьотношения?

– А никак. Они Ларисе были неинтересны. И она им тоже.Когда Анита или Любочка приходили, Лара посидит минут двадцать с ними, максимумполчаса, а потом уходит. Даже мне было видно, что ей с ними скучно. Аниту онастарухой называла, все-таки двадцать лет разницы, а Любочку – клушей.

– Почему клушей? – заинтересовался Селуянов.

Ему было интересно все, что касалось Кабалкиной.

– Она полненькая такая, толстушечка, у нее двое деток,так она только про них и рассказывает, ну, сами понимаете, как любая любящаямать. Я, например, с удовольствием слушала, и Валерик, мне кажется, тоже. А вотАнита раздражалась. У нее своих-то нет, видно, она из-за этого переживает, ипро чужих детей ей слушать больно. И вообще, Любочка такая добросердечная, завсех беспокоится, обо всех заботится, всем помогает. За это Лариса и называлаее клушей. Недобрая она была, Лариса. Людей не любила.

– А мужа? – наугад спросил Селуянов.

И попал. Совершенно неожиданно, вовсе не собираясь попадатьв какую-то определенную цель. Просто язык сам повернулся, повинуясь инерцииразговора, которому никак нельзя дать угаснуть и любую возникающую паузу нужнонемедленно заполнять какими-то репликами.

Римма Ивановна внимательно посмотрела на него.

– Что-то вы долго тянули с этим вопросом, Коленька, яуж думала, вы никогда его не зададите.

– А надо было?

– Обязательно. Так вот, Лариса Валерика никогда нелюбила. Она его терпеть не могла. Не спрашивайте, откуда я знаю. Знаю – и все.Я прислуга, я знаю о своих хозяевах такое, что они сами про себя не всегдазнают.

– Хорошо, я не буду спрашивать, – покладистоответил Николай, про себя тут же добавив: «Пока не буду, но потом обязательноспрошу». – Зачем же Лариса вышла замуж за Валерия, если не любила?

– Чтобы он ее продвигал. Чтобы делал ей рекламу, чтобыплатил за статьи о ней, чтобы платил за все остальное. Разве это не очевидно?Он мотается за границу по делам и обязательно пристраивает пару Ларисиных работв какой-нибудь салон, авось кто заметит. Или дарит ее картины влиятельным людями просит, чтобы те непременно при каждом удобном случае ее рекламировали.Валерик из-под себя выпрыгивал, чтобы как-то Ларису протолкнуть. А кто бы ещестал это делать? Только для этого она и вышла за него. Чистая корысть. Он имастерскую ей купил на Чистых прудах, чтобы ей было где творить своибессмертные картины.

В голосе Риммы Ивановны послышался нескрываемый скепсис, иСелуянов тотчас вцепился в ее последние слова.

– Вы хотите сказать, что Лариса не была талантливойхудожницей?

– Я хочу сказать, что совершенно неизвестно, чем она насамом деле занималась в этой своей мастерской. Может быть, она и талантливая, яв этом не понимаю, но одно ведь другого не исключает, верно, Коленька? Можнобыть безумно талантливой и при этом водить в мастерскую любовников, делая вид,что старательно пишешь картину.

– Ах вот даже как, – протянул Селуянов. –Значит, у Ларисы был любовник?

– Ну, не знаю, любовник там или любовница, в этих вашихнравах современных сейчас не разберешься.

– Стоп-стоп-стоп, Римма Ивановна, только не надо делатьвид, что вы совсем глупая темная баба и ничего не понимаете. Вы мне уже не разпродемонстрировали мощь своего интеллекта и выдающуюся наблюдательность.Значит, Лариса была лесбиянкой?

– Не знаю, наговаривать не хочу, но если жена не спитсо своим мужем и при этом ей все время звонят какие-то женщины, которые непредставляются и ничего не просят передать, то это наводит на определенныемысли. У каждой нормальной женщины, особенно молодой, должны быть подружки.Почему ни одна из них никогда не была у нас в доме, а, Коленька? Почему Ларисаих не приглашала в гости? Почему она их прятала от мужа и от свекрови? Так явам скажу, почему. Потому что боялась, что любой, кто увидит их вместе, сразуобо всем догадается.

Стало быть, наркоманка, лесбиянка, да еще и корыстная.Ничего себе коктейльчик. Такой выпьешь – мало не покажется. И где при такомраскладе искать убийцу, застрелившего Ларису Риттер из пистолета «беретта»?Среди наркоманов, заполонивших Москву? Среди лесбиянок, которых тоже немало?Или в ближнем окружении, в семейной, так сказать, среде, потому как ее выходкивсем смертельно надоели? И в первую очередь мужу, который, если веритьвсезнающей домработнице Римме Ивановне, вгрохал кучу денег в раскрутку своейбеспутной супруги.

* * *

Коротков сдался первым. Собственно, после звонка КолиСелуянова можно было уже и не темнить, а притвориться наивным и задаватьвопросы. Что он и сделал.

– Валерий Станиславович, ваша жена болела?

– Чем? – недоуменно откликнулся Риттер.

– Не знаю. Чем-нибудь. Болезнями какими-то.

– Нет, Лариса была совершенно здорова, она же молодаяженщина, откуда взяться болезням.

– Насколько мне известно, она принимала лекарства…

Коротков посмотрел на листок, куда вносил под диктовкуСелуянова названия препаратов, упаковки от которых находила бдительная РиммаИвановна, и перечислил их, не отрывая глаз от записей.

– Для чего Лариса Сергеевна все это принимала, еслиничем не болела?

Риттер молчал. Он был готов к чему угодно, только не кэтому.

– Значит, так, Валерий Станиславович. Ваша жена быланаркоманкой, только вы почему-то упорно пытаетесь это скрыть. Не понимаю,почему. Вы хотите запутать следствие? Ее наркомания позволяет выстроить целыйряд версий, объясняющих убийство, а вы молчите. Вы что, не хотите, чтобы мы нашлиубийцу? Ваше поведение можно понять только в одном случае: если убили ее высами. Это так?

– Это не так, – твердо ответил Риттер безмалейшего промедления. – Я понимаю, что вы хотите сказать. Вы правы, яведу себя глупо. Но в нашей семье всегда принято было не выносить сор из избы.Я привык скрывать Ларисино… пристрастие… О нем знали только мать и моя старшаясестра, даже домработница не знала.

«Да уж, не знала твоя домработница», – с каким-тонепонятным злорадством подумал Коротков. Он вспомнил все, что торопливойскороговоркой поведал ему вполголоса Селуянов, и внезапно поймал мысль, котораядо этого момента не приходила ему в голову. А если все дело не в наркомании, ав ревности? Вдруг Лариса Риттер была беременной, а муж точно знал, что не отнего, потому что с момента последней близости прошло достаточно много времени?И вообще, если они редко занимались любовью, то по срокам могло не совпасть,это легче легкого высчитать. Домработница уверяет, что интимные отношения междусупругами Риттер имели место крайне редко, во всяком случае в спальне. Хотя онамного чего может не знать и даже не представлять себе. Возможно, она считает,что любовью люди занимаются только в постели и больше нигде… Но проверитьстоит.