– Он коханый[89] мой, друг отца. Я мечтала, он на мнеженится, хотя у меня иной был жених. Жених-то меня татарину и продал, будьпроклят во веки веков! Обманом из дому увез, а потом бросил. Татарин вел насворке какого-то жалкого монаха, и лишь увидел его Славко, начал за него любыеденьги давать, коня, а потом и меня в придачу, словно тот монах был ему братродной. Гореть бы ему в огне адовом, не сгорая, тому Славку! Век не знать душеего спасения…

– Чечек… – схватила ее за руку Лиза, но та отмахнулась:

– Не кличь ты меня сей кошачьей кличкою! Дарина – имя мне.

– Дарина, голубушка, о чем это мы?! На что время тратим?Того и гляди придут сюда, твой башмак отыщут. Такового малюсенького следочканичья нога, кроме твоей, оставить не могла. Бежать нам надобно!

– Куда бежать-то? – печально усмехнулась Дарина. – В окошконе выскочить, по саду шагу не ступить – тут же схватят.

– Куда? А вот куда! – Лиза подскочила к окну, потянулакованую розу. – Смотри!

Дарина даже за сердце схватилась, когда мраморная плита стихим шуршанием отъехала в сторону, открыв тьму подземного хода.

– Так вот оно что… А я твердила: мол, той скаженный[90]Мансур к тебе хаживал, а что да как, толком и знать не знаю.

Вспомнив, каким боком чуть не вышла Лизе ее клевета,покраснела.

– Ты уж прости меня, сестра. Когда Славко продал меня ни зачто ни про что, я во всех на свете изуверилась. Он ведь любил меня, а потом…Озлилась я тогда, озлобилась. В каждом врага видела, от Бога отворотилась, душусвою продала за спокой, за тепло, за ласку, чтоб горя и страха не знать… Простименя!

– Замолчи, Дарина, – глухо перебила Лиза. Комок слезподкатил к горлу. – Думаешь, я лучше тебя? Кабы я сейчас прощенья началапросить у всех, пред кем виновна, мне бы всю Россию пришлось изойти, да еще ина небеса, на тот свет заглянуть! Ну, полно лясы точить. Бери дитя и бежим,пока не поздно.

Дарина, понурясь, села на постель.

– Сама посуди, ну куда бежать мне теперь? К Леху? Может, они думать обо мне забыл. А тут все ж дитятко родимое. Вырастет без меня таким женехристем и лиходеем, как отец его да этот Гюрд, сила нечистая. А кольостанусь, хоть изредка буду видеть его, говорить с ним, может, и сберегу емудушу живую!

– Да ведь Сеид-Гирей тебя… – Лиза не договорила.

– Чечек! – внезапно раздался в коридоре голос султана.Словно бы гром небесный грянул. – Где ты, Чечек?

Дарина метнулась к Лизе и трясущимися руками подтащила ее ктемному отверстию в стене.

– Беги, ты беги, – бормотала она. – А я, Бог даст, иотговорюсь от господина моего. Глядишь, вспомянет про сыночка и дрогнет рука, амне ведь и не надо больше ничего. Глядишь, он меня пожалеет, опять полюбит,коли ты поперек дороги стоять не будешь!

И она толкнула Лизу с такою силой, что та не удержалась наногах и скатилась по ступенькам в подземелье. А Дарина кинулась к окну,вцепилась в узорчатую решетку, наудачу ища скрытую пружину, и вот плита началамедленно наползать на стену.

– Прощай, сестрица! – донеслось до Лизы. – Коли встретишьВолгаря, скажи ему… – Потайная дверь затворилась, и сырой полумрак воцарилсякругом.

* * *

Если бы Лиза знала, как открыть дверь с этой стороны, она бывернулась во дворец, такой страх обуял ее вдруг! Но мгновение слабости тотчасминуло, и, подобрав полу рубахи, она пустилась бежать со всей прытью, на какуюбыла способна.

А вдруг Дарина выдаст ее, чтобы купить благорасположениеСеид-Гирея? Вдруг вот сейчас откроется дверь, и он кинется вслед?

Лиза летела со всех ног, пока не добежала до поворота, здесьс трудом выдернула факел из светца и, не переводя духу, углубилась в новый ход.

Теперь главное – не сбиться с дороги. Она спешила,напряженно вслушиваясь, не звучит ли позади шум погони, однако ничего, кромешелеста собственных шагов, не раздавалось в тишине. Лиза напряженноприсматривалась к стенам; и скоро слева мелькнуло знакомое туманное пятно –дорога в заброшенный зиндан. С замиранием сердца миновала его и, торопливоперекрестившись, поспешила дальше. Но, очевидно, она все же проглядела нужныйповорот, ведущий к сакле Давлета, потому что под ноги начали вдруг попадатьсякамни, а она ведь точно помнила, что путь был гладок, когда они шли здесь сБаграмом и Гоар.

Лиза воротилась было, но вскоре вновь оказалась у прохода взиндан. Неужто опять мимо прошла?! Озадачившись, она приблизила факел вплотнуюк стене и через несколько шагов увидела свежую каменную кладку как раз там,где, по ее расчетам, должна была отыскаться нужная ветка пути. Не веря глазам,Лиза ощупала грубые булыги да так и села под стеною. Это нагромождение камнейозначало лишь одно: Сеид-Гирей велел заложить проход, чтобы обезопасить дворецот внезапных вторжений. Получалось, он все же поверил словам Гюрда о том, чтоМансур похитил Рюкийе?!

Что же делать сейчас? Идти куда?

Оставался всего один путь, но Лизе даже думать о нем быложутко. Ведь это означало пройти через древний зиндан Гиреев… Волосы дыбомподнимались, мурашки бежали по коже, стоило вспомнить седую тьму! Нет, чтоугодно, только не это… Но что, что тогда?!

Так и сидела Лиза под стеной. Сидела бесконечно долго, покавнезапно звук голосов и слабое мерцание вдали прервали ее оцепенение. Онавскочила, затоптала факел и замерла, вжавшись в сырую стену.

Господи Боже! Шум доносится со стороны главного хода.Погоня! За нею погоня!

Легче пушинки Лиза долетела до поворота, откуда шла дорога кзиндану, и, будто в омут, кинулась в туманную мглу.

Какое-то время она стремглав бежала, представляя, что будет,если погоня отыщет ее след.