Палестро вновь обрел красноречие университетского преподавателя. Он говорил так, словно читал лекцию в аудитории.

— Этот предмет является очень сильным символом. Он — часть воображения, которое является частью повседневной жизни людей. Он очень современен. Сюрреалисты не смогли бы сделать лучше.

В пещере Труа-Фрер — она находится в Пиренеях, в департаменте Арьеж, — на расстоянии нескольких сотен метров от ее входа расположены два маленьких зала — Святилище и Часовня Львицы. В них много очень изящных рисунков резцом, возраст которых приблизительно тринадцать или четырнадцать тысяч лет.

На одном из них хищник кошачьей породы смотрит на кого-то, кто наблюдает за ним. Такое встречается очень редко. Зверь покрыт знаками и абстрактными геометрическими фигурами. Хорошо виден его член, значит, это самец. Одна его верхняя конечность человеческая. Но на ладони вместо ногтей — кошачьи когти. Это фантастическое существо — наполовину человек и наполовину зверь. Есть и другие подобные изображения — бизон с повернутой назад головой и человеческой нижней конечностью; носорог, в задней лапе которого прячется крошечная сова; он изображен в фас и смотрит на зрителя. Еще один рисунок — маска, изображающая получеловека-полузверя.

Человек-бизон смотрит на голову бизона, изображенную слева от него, и его взгляд пересекается со взглядом этой головы. Но у него туловище северного оленя. Олень с головой бизона! Перед этим оленем-бизоном, на том же участке поверхности, нарисован северный олень, самец, с человеческими руками вместо передних ног. В этих двух рисунках есть очень сильные сексуальные мотивы.

Вы знаете про «Рогатого бога», которого описал аббат Брейль в 1952 году?

— Да, — ответил де Пальма, который видел этого «бога» с очень ярко выраженными половыми признаками на иллюстрации к одной из статей Кристины. В этом рисунке сочетались сексуальность и звериное начало.

— Наконец психоаналитики или психиатры и историки первобытной эпохи оказались на одной и той же территории и встретились лицом к лицу с бессознательным началом, о котором говорит Фрейд. Перед самым истинным из того, что есть в нас. Это одновременно страшно и восхитительно, — так закончил свой рассказ профессор Палестро.

Администрация исправительных учреждений всегда предупреждает о своих действиях в последний момент. Этой ее привычке нет никаких убедительных объяснений. Начальство тюрьмы перемещает и освобождает заключенных в обстановке величайшей секретности.

Кристину должны были освободить завтра утром. Эта новость вызвала переполох в уголовной полиции Марселя. А поскольку ни одна новость, хорошая или плохая, не приходит одна, полицейские узнали, что поручителем Кристины стал не кто иной, как профессор Палестро. Де Пальму это не слишком удивило: обмен информацией между органами правосудия и полицией уже давно шел плохо.

Лежандр отдал особое распоряжение. Половина бригады должна была следить за Кристиной и Палестро, не спуская с них глаз ни на секунду. Высшее руководство уголовной полиции считало мысль воспользоваться ими как приманкой гениальной идеей. Но это был старый прием. Ни де Пальма, ни Бессур не верили, что он сработает. Разве Отран может быть таким глупым? Кто презирает своего врага, тот в итоге сбивается с пути.

Де Пальма и Бессур должны были обеспечить слежку на отрезке от тюрьмы Ренна до Кенсона, где теперь собиралась жить заключенная номер 91890, то есть Кристина Отран. Это была не самая лучшая идея Лежандра: те, за кем должны были следить два сыщика, знали их в лицо. Но это был хороший способ держать де Пальму подальше от того места, где мог появиться Тома Отран. Но до этого был еще целый рабочий день.

Утром этого дня Карим нашел документы, в которых была описана смерть Пьера Отрана.

Смерть наступила мгновенно в результате перелома третьего позвонка. По словам жены, Отран хотел сменить лампочку, но не выключил ток. Обычная история. Но Бессур в это не верил. Чтобы сломать третий позвонок, нужен очень сильный удар по затылку. Значит, Пьер Отран упал на край стола или другого предмета мебели.

— Совершенно верно, — согласился де Пальма. — Я думаю, что Палестро прав. Кто-то ударил его по голове сзади.

— И этот кто-то силен, как черт. Чтобы сломать позвонок, надо бить, как зверь. Значит, жену можно исключить из числа костоломов.

Бессур заказал себе вегетарианскую пиццу и стакан воды «севен-ап». Часть этого он предложил де Пальме, но майор отказался: Ева, должно быть, приготовила ему что-то более достойное цивилизованного человека. Бессур проглотил один треугольный кусок пиццы. Глядя на него, де Пальма словно вернулся в те годы, когда его напарник так втягивался в работу, что отключался от всего вокруг. Тогда ничто не могло отвлечь Карима от расследования.

— Очнись, сынок. Пьер Отран умер больше тридцати лет назад. Ты идешь по неверному следу!

Карим открыл свою записную книжку.

— В свидетельстве о смерти сказано, что Отран умер в девятнадцать часов. Но тут есть проблема.

— Какая?

— Это был вторник. И мертвец работал в тот момент, когда врач констатировал его смерть.

— Говори яснее.

— Пьер Отран был инженером, выпускником Школы мостов и дорог. 17 сентября 1970 года в девятнадцать часов он торжественно открывал инженерное сооружение — а именно последний участок Северной автострады между Марселем и Эксом.

Де Пальма свистнул от восхищения:

— Как ты это узнал? Вызывал души доисторических колдунов?

— Нет, просто обратился к великому духу Гуглу. Мы знали, что Отран-отец был гражданским инженером. Оставалось только заглянуть в электронные архивы.

— Вывод: он не мог быть сразу на автостраде и у себя дома. Разве что он был приверженцем квантовой физики.

— Не будем заходить так далеко. Просто предположим, что смерть констатировал доктор Кайоль.

Дверь тюрьмы Ренна то и дело открывалась, впуская посетителей. Бессур почти безошибочно определял, кто из входивших адвокат, кто психолог, а кто чиновник.

— Если бы мне сказали, что перед самой пенсией я буду торчать на посту перед тюрягой, я бы не поверил, — проворчал де Пальма.

— Должен признаться, что я бы тоже не поверил, — сказал Бессур.

— Я бы выпил кофе.

Де Пальма был одет в потертые джинсы, на ногах — кеды, на носу — солнцезащитные очки. В кармане куртки лежал картуз — на случай, если слежку придется вести пешком. Более предусмотрительный Бессур взял с собой вторую смену одежды.

Кристина Отран должна была выйти из тюрьмы в десять часов утра. Судья по вопросам применения наказаний сказал, что Пьер Палестро должен приехать за ней на машине. Палестро и поручился за Кристину, и предоставил гарантии, позволившие освободить ее условно. Он пообещал доставить свою подопечную прямо в Кенсон. Завтра Кристина Отран должна была прийти в жандармерию и в первый раз отметиться там как условно освобожденная.