Де Пальма посмотрел на приборную доску служебного автомобиля. Часы показывали 10 часов 5 минут.

— У тебя есть идеи насчет того, где может находиться этот милый Палестро?

— Нет, Мишель. Я чуть не свернул себе шею, высматривая его. И ничего. Я думаю, он появится неожиданно.

Вдруг дверь тюрьмы открылась. Бессур навел на нее свой бинокль. В проеме двери появилась Кристина. Она помахала рукой — видимо, прощалась с кем-то, кто стоял сзади, и вышла за порог. Дверь почти сразу же закрылась. Кристина поставила свой маленький чемоданчик на землю рядом с собой и стала ждать, держа руки по швам. Через несколько минут к ней подъехал старый «мерседес» с зажженными фарами. Из него вышел, сутулясь под дождем, мужчина лет пятидесяти, обнял Кристину и положил ее чемодан в багажник.

Де Пальма переехал в противоположный конец парковки. Ни Кристина, ни Палестро не заметили полицейскую «вектру» без отличительных знаков и проехали мимо нее. Отъехав немного от тюрьмы, они свернули на улицу с быстрым движением. Сыщики следовали за ними на расстоянии двухсот метров, а потом увеличили разрыв и приближались к их машине только раз в пятнадцать минут.

Бессур позвонил Лежандру и в нескольких словах описал ему выход Кристины Отран на свободу.

— Пока нет никаких причин для беспокойства, — добавил он. — Палестро и Кристина едут в сторону Парижа.

В Кенсоне сыщики получили от начальства более внятные распоряжения. Два лейтенанта из бригады уголовного розыска должны, сменяя друг друга, постоянно наблюдать за движением вокруг издательства «Отпечатки». Все телефоны издательства и мобильник Палестро поставлены на прослушивание. Лежандр предпочел действовать скрытно, чтобы не предавать огласке освобождение Кристины. Он хотел одержать победу, которая поможет ему занять должность генерального контролера и позволит управлять одной из региональных служб уголовной полиции.

Де Пальма включил радио и попытался найти какую-нибудь музыкальную станцию, но попадал только на обличительные речи рэперов по поводу копов и общества богачей.

— Быть полицейским часто значит быть тем, кого ненавидят, — вырвалось у Карима. — Я это чувствую слишком часто.

— Это не ново, — отозвался де Пальма и выключил приемник.

Дождь усилился. Эти внутренние районы Бретани были похожи на сельскую Англию — серая равнина, разделенная на квадраты облысевшими живыми изгородями. Время от времени среди нее возникали безжизненные черные деревни, где из общей массы построек выделялись шпили колоколен. Коровы смотрели друг на друга, ожидая, пока кончится ливень.

— Тебе не хочется спать? — спросил де Пальма у Карима.

— Нет. Можно сказать, я привык.

Примерно за тридцать километров до Ле-Мана Палестро и Кристина остановились на площадке для отдыха при автостраде. Де Пальма воспользовался этим, чтобы заправить свою машину, а заодно купил сэндвичи. Бессур тоже зашел в магазинчик при автозаправке, а когда вышел, увидел на площадке Кристину. Она стояла под дождем и, выпрямившись, смотрела на лес у края автострады.

— Она девять лет не видела леса. Вот и любуется им как диковинкой, — пробормотал де Пальма.

Что-то шевельнулось в его душе при этой мысли. Палестро подошел к своей подопечной с зонтом и увел ее в ресторанчик при автостраде.

Пейзаж за окнами машины казался размытым. Начавшийся ветер швырял водяные брызги в брезентовые чехлы, которыми были укрыты припаркованные под углом полуприцепы.

— Включи все-таки радио, — попросил Бессур. — Мне хочется услышать, что там говорят о погоде.

Вердикт небесной канцелярии был таким: дождь в северной половине Франции, облака над остальной частью страны и лишь кусочек солнца на южном побережье. Обжаловать его было невозможно.

— Хреново! Это меня добило! Смени станцию, Мишель!

Де Пальма наткнулся на концерт оркестра Берлинской филармонии. Пятая симфония Малера. Барон обнаружил, что ее мрачные звуки хорошо сочетаются с мутным светом за окном, пеленой дождя, которую пронзает желтый свет электрических фонарей, и грузовиками, которые мчатся по шоссе, рассекая лужи.

— Ладно, пусть будет классика, — неразборчиво проворчал Бессур, жуя свой сэндвич. — Лишь бы не опера!

Через двадцать минут Кристина и Палестро вышли из ресторанчика и быстро направились к своей машине. Де Пальма откусил кусок второго сэндвича, уже поворачивая ключ зажигания. Полицейский оказался на подъездной дороге раньше «мерседеса» и припарковался под прямым углом к правой полосе автострады. Скоро Палестро проехал мимо него. Теперь ученый вел машину гораздо быстрее, чем до остановки на станции обслуживания. Что-то произошло, и по какой-то неизвестной причине профессор и Кристина сократили время на еду. Де Пальма увеличил скорость и стал держаться на расстоянии пятидесяти метров за ними. Его спидометр указывал скорость сто семьдесят километров в час.

— Думаешь, наш ученый брал уроки у бандитов? — спросил Бессур.

— Не знаю, но бандиты действительно именно так проверяют, есть за ними слежка или нет. Должно быть, Кристине рассказали про эту уловку в тюрьме. Но она не знает, что я играю в эти игры уже тридцать лет.

«Мерседес» резко замедлил ход и перестроился в правый ряд на скорости сто десять километров. Де Пальма обогнал один тяжелый грузовик, затем второй и тоже снизил скорость. Сыщики уже проехали Ле-Ман и теперь увидели указатель, объявлявший, что они приближаются к Шартру.

— Они хотят знать, едет ли кто-нибудь за ними. Это очевидно, — сказал Карим.

— Но зачем? Теоретически им не в чем считать себя виноватыми.

— Это паранойя заключенных! Кристина прожила почти десять лет под присмотром охранниц, которые суровы, как немецкие овчарки.

— Свобода сбивает ее с толку. Она считает, что невозможно, чтобы за ней никто не наблюдал.

— Ив этом она права. Но есть еще одна причина.

— Ты имеешь в виду ее брата?

— Да.

— Она боится его?

— Разумеется.

Прошло еще два часа. Дорога шла теперь через бескрайние равнины края Бос и стала однообразной. Спящие поля вдали сливались с небом. Иногда на этом ровном горизонте появлялся силуэт одинокого голого дерева.

Ночью они проехали город Гап — ворота Верхнего Прованса. Его тротуары были усыпаны снежной крупой, и кое-где на них лежали лепешки грязного снега. Вверху, блестели под лунным светом горные гребни, окаймляющие долину Шамсор.

Еще через час они въехали в Кенсон. Кристина, видимо, жила в доме с участком земли, возле дороги на Марсель. Пустая квартира в доме, стоявшем через дорогу, была занята наблюдателями из уголовного розыска. Оба наблюдателя, лейтенанты Мартино и Фернандес, уже были на месте.

— «Мерседес» только что подъехал, — сообщил Мартино по рации.

— Сообщение принято, — отозвался Бессур. — Мы подъедем сзади и встретимся с вами.