– Вижу, каким чайком, – поморщилась Графиня, уловив ввоздухе запах дешевого портвейна. – Что за гадость ты вечно пьешь? Купилбы водки «Пшеничной», все лучше, чем эта бормотуха...

– Сбегать? – тут же встрепенулся Свирский. – Длятебя я... Даже коньяку могу...

Он задохнулся от переизбытка чувств. Но что самоеудивительное – даже не заметил ее преображения. Эллина решила, что спьяну,а на самом деле для Андромедыча она всегда была юной и прекрасной, такой, какойон когда-то ее полюбил.

– Если хочешь сделать мне приятное, – сказала онасухо, – лучше оставь меня одну!

Радость с лица Андрона в один миг испарилась. Понурившись,он встал из-за стола и двинулся к выходу.

– И чашку за собой убери! – бросила ему вследЭллина.

Свирский послушно вернулся, сграбастал со стола чашку и,залпом допив портвейн, поставил ее в мойку. Затем он покинул кухню, но проследовалне в свою комнату, а ушел из квартиры совсем. Эллина услышала, как хлопнула заним дверь. Буквально через минуту раздался второй хлопок, это, по всейвидимости, убралась Шурка Кузнецова. Порадовавшись тому, что ее больше никто непотревожит, Эллина достала из шкафчика печенье, налила морса из клюквы и пошлак себе. По коридору передвигалась осторожно, глядя под ноги, чтобы неспоткнуться о строительный мусор. Поэтому она не сразу заметила, что в прихожейкто-то есть...

– Здравствуй, – услышала Эллина и вздрогнула всемтелом. Стакан выпал из ее руки и разбился, брызнув в разные стороны осколкамистекла и красными ягодами клюквы. – Извини, что испугал...

Эллина подняла глаза и посмотрела на незваного гостя снадеждой. Ей хотелось, чтобы она ошиблась, узнав по голосу Малыша. Но нет. Этобыл именно он! Все тот же Малыш, которого она помнила, несмотря на то что всегоды замарывала его образ черным дегтем, только сильно повзрослевший. Именноповзрослевший, а не постаревший, потому что выглядел он прекрасно, был так жестроен и гладколиц, как когда-то, но стал гораздо солиднее и как будтоблагороднее. Мальчишеского обаяния в нем осталось мало, зато появиласьпородистость, делавшая его еще более привлекательным.

– Здравствуй, – поздоровался с ней Малыш. – Могу япоговорить с тобой?

– Нам не о чем разговаривать, – отрезала Эллина ледянымтоном. Внутри у нее все клокотало, но она умудрилась сохранить спокойствие.

– Пожалуйста, выслушай меня...

Графиня молча повернулась и прошла к себе. Егор, хоть его ине пригласили, последовал за ней. В руках он держал какую-то папку. Войдяв комнату, Егор протянул ее Эллине со словами:

– Я хочу показать тебе это!

Она упрямо тряхнула головой.

– Не будь ребенком, – сердито буркнул он. –Я пришел к тебе, чтобы поставить точку в нашей истории...

– Ты ее поставил в 1946 году, когда написал на меня донос.

– Эллина, милая, да пойми ты наконец, что я вынужден был такпоступить, – взмолился он. – Мишка взял меня за горло...И потом... Я же тебе говорил, что он клялся мне, будто с тобой ничегоплохого не случится...

– Я прекрасно помню все, что ты говорил, –оборвала она его. – Да только тебя это не оправдывает. Я знаюодно – ты меня предал. Предал, чтобы спасти свою шкуру! – Эллина,почувствовав, что начинает терять над собой контроль, сделала глубокий вдох.Подержав воздух в легких, она выдохнула: – Все, остальное не имеетзначения...

– Даже то, что я по-прежнему тебя люблю? – тихо спросилон.

– А это – тем более. Во-первых, потому, что сие неправда(ты можешь любить лишь себя), а во-вторых, мне все равно, как ты ко мнеотносишься, потому что Я тебя НЕНАВИЖУ. – Ее глаза полыхнулиогнем. – Я прокляла тебя много лет назад. Тебя и твое отродье...

– Эллина, разве можно говорить так о своем сыне?

– Нет у меня сына, – яростно прошептала она.

– Есть, и он чудесный мальчик. Добрый и ласковый. А какон похож на тебя! У Саши твои глаза, твой нос и улыбка... – Онпотянулся к карману своего роскошного кожаного пиджака. – Я принесего фотографию. Хочешь посмотреть?

– Нет, – закричала она и с силой стукнула его поруке. – Не желаю на него смотреть! И тебя видеть тоже не хочу!Убирайся!

Но он не уходил. Тогда решила уйти Эллина. Развернувшись накаблуках, она выбежала из комнаты. Попав в прихожую, схватила с полочки подзеркалом ключ, оставленный Шуркой, и подскочила к их двери. Отперев замок, онавлетела в чужую комнату, но этим себя от общества Егора не избавила –оказалось, он шел за ней по пятам.

– Я не уйду, пока ты меня не выслушаешь, – сказалон, взяв ее за плечи.

– Руки убери! – закричала она, брезгливо сбросив еголадони.

– Хорошо, хорошо, как скажешь... – Малыш обошел Эллинуи встал к ней лицом. Он хотел заглянуть ей в глаза, но Графиня упорно отводилавзгляд. Тогда Егор вздохнул обреченно и проговорил: – Называй меня какхочешь: предателем, сволочью, слабаком. Наверное, я заслуживаю эти эпитеты, ноДубцов еще хуже меня. Он просто монстр. Я все эти годы борюсь с желаниемпридушить его собственными руками. Правда, я по-своему ему отомстил... –Он усмехнулся. – Я соблазнил его тетеху жену. Да не просто уложил вкойку, а довел до того, что она готова была за мной как собачка бегать.И бегала, пока мне не надоела... Сначала меня тешила мысль, что я обладаюженой своего врага, и я успокаивался, но не надолго... Желание уничтожить еговозникало вновь!

– Точно слабак, – скривила губы Эллина. – Взял быда уничтожил... Придушил, как мечтал... Если так ненавидишь... Или кишка тонка?

Малыша эти слова укололи, но он постарался сохранитьспокойствие:

– У меня сын. Я не могу сесть в тюрьму, иначе оностанется один... – Егор не сдержался и нанес ей ответный удар: –Матери-то у него нет! Даже в свидетельстве о рождении в этой графе прочеркстоит.

– Я не хочу об этом. Да и вообще ни о чем...С тобой! Так что заканчивай поскорее свою речь и выметайся!

– Ты помнишь фон Штайнберга? – спросил вдруг Малыш итут же сам себя поправил: – Впрочем, о чем я? Конечно, помнишь, ведьименно из-за него ты была репрессирована...

– О нет, я была репрессирована из-за тебя, Хайнц тутсовершенно ни при чем, и я искренне надеюсь, что у него все хорошо...

– Он умер, Эллина. В прошлом месяце. Я тебе статьюо нем принес, если хочешь, почитай... – И Егор, вынув из карманагазетную вырезку, протянул ей.

Она нехотя взяла ее и с трудом начала читать статью оХайнце. Естественно, она поняла не все, что в ней было написано, но сутьуловила.

– Его убили из-за архивов, да? – уточнила она,возвращая вырезку Егору.

– Если быть точным, его УБРАЛИ, чтобы правда об архивах невыплыла наружу.