– Это, кажется электролюбовник? – догадалась она.

– Это вибромассажер. Он доставит тебе те же ощущения,которые ты испытала, когда я тебя водила в одно купальное заведение. Но онзаставит тебя ощутить это в самом твоем нутре, а не на периферии, как было там.

– Так это должно быть забавным?

– Да неплохо, но есть кое-что и получше. Вот здесь. И Арианавытащила из сундучка новый предмет. Он выглядел столь убедительно, что сердцеЭммануэль забилось: так это именно то, что есть у каждого настоящего мужчины!Крепость, подвижность этого инструмента, линии и складки его кожи и дажетеплота, как будто исходящая от него, – поразительно! Эммануэль схватила его, ион тотчас же напрягся и вспух, словно она прикоснулась к живому существу.Эммануэль пронзительно вскрикнула и уронила игрушку.

«Слава Богу, – подумала она неожиданно, – он упал напостель, ему не больно».

– О, это уж слишком, – протестует она. – Это, наверное,подарок самого дьявола.

Ариана усмехнулась:

– Я никак не думала, что ты из секты манихейцев.

Она поднимает этот плод своего договора с Князем Тьмы,поглаживает его. Мгновенно он словно переполняется, делается пурпурного, цвета,пульсирует в ее руке. Железы набухают, натягивается кожа – он готов к работе.

– Видишь, он уже как будто в тебе, а ты ведь ничего еще сним не делала. Ты можешь спокойно лечь и лежать совсем неподвижно, а всеостальное – это уже его забота. Он будет двигаться туда-сюда, становитьсятоньше, короче, потом снова расти и делаться твердым, как палка. Будет менятьсяего температура, ритм, он сможет даже посылать волны, от которых ты будешьизвиваться и кричать. И, наконец, когда он убедится, что ты уже не один разиспытала оргазм, он прольется в тебя.

– Послушай, ты что, принимаешь меня за идиотку?

– Ну, если ты мне не веришь, попробуй его прямо тут же.

Но Эммануэль не соблазняется. Дивный прибор, по правдеговоря, даже пугает ее.

– У него внутри ведь что-то есть?

– Сплошная электроника: батарейки, транзисторы, всякаявсячина. Он великолепно оборудован, если ты понимаешь что-нибудь в таких вещах.Знаешь, честно говори, он для меня слишком кибернетичен.

– Ну, не знаю. Иногда хочется попробовать что-тоэкстравагантное.

Ариана размышляет некоторое время:

– Вообще советую тебе быть в этих делах поэкстравагантней.

Обиженный вид Эммануэль снова вызывает улыбку Арианы:

– Мне хотелось бы посмотреть на тебя в доме одного моегознакомого. Там ты могла бы поиграть с более искусными механизмами, а не с такойигрушечкой, как эта. Но ты, кажется, противница прогресса.

Ее гостья не реагирует на это провокационное заявление, иАриана продолжает:

– Я вижу, тебе неинтересны вещи, о которых я могурассказать?

Любопытство Эммануэль оказывается явно сильнее ееосторожности, и, уяснив себе это, Ариана становится хозяйкой положения:

– Что ты мне пообещаешь в обмен на мою историю?

– Я отброшу последний стыд.

– Хорошо, тогда вот что. Сегодня вечером, на теннисе, тынадень свою плиссированную юбочку и чтобы под ней ничего не было. И не обращайна это внимания, прыгай, как горная коза.

– И для кого же этот бенефис?

– Для Каминада. Он еще не встречался с тобой и очень этогохочет.

– Ты никогда мне о нем не говорила.

– А мне нечего о нем сказать. Он для меня сплошнойвопросительный знак.

– Он молодой или старый?

– Твоих лет.

– Бедняга, ему не повезло!

– А разве ты вышла замуж не за молодого? И, кажется, ты неотказываешься от совсем невинных.

– Чтобы учиться чему-то, мне нужны люди постарше, поопытней.Или ты думаешь, что я уже настолько продвинулась в своем обучении, что могусама давать полезные уроки?

– Уроки мальчишкам, которые выстраиваются в очередь, чтобыувидеть твои ноги и умереть от желания?

– Ну, пусть так. Но я думаю, что ты поможешь мне обучать ихчему-то лучшему в жизни. Мы могли бы вести наши занятия вместе.

– Вот для начала ты и можешь попробовать моего приятеляКаминада.

– В чем он наиболее слаб?

– Ему пока не хватает удовлетворения. Но вот, представьсебе, что ты ведешь урок в своем классе. Что ты будешь делать, чтобы твойученик не занемог от неудовлетворенного желания?

– Я постараюсь претворить его мечты в действительность.

– Но тогда ты ни в чем не должна будешь отказывать! Этобудет совсем новый мир.

– Ты мне сказала, что первую фазу уже втайне изучила.

– Только не думай, пожалуйста, что роботы заменяют мужчиноттого, что они, так сказать, сверхчеловечны.

– А что же в них тогда хорошего?

– Они помогают нам ждать.

– Ну так, значит, люди стоят не меньше, чем их изобретения.

– Перестань спрашивать. Я сейчас тебе кое-что расскажу.

Ариана устроилась поудобнее, положив голову на животЭммануэль, медленно лаская ее соски одной рукой, другой она занималась своейгрудью.

– Прежде всего, представь себе стальную стену, холодную, какледяная скала, всю испещренную циферблатами, ручками, микрофонами ивыключателями. Три другие стены покрыты шелком лилового, коричневого или ещекакого-нибудь пастельного мягкого тона, у каждой стены – кабины. Кабины этиневелики: шесть футов длины, пять ширины, а высота такая, что вполне можностоять во весь рост. Окон нет… да, разумеется, нет. Свет струится из какого-тоскрытого источника. Кондиционеры. И все время слышится музыка, скореебеспокоящая, чем успокаивающая. Такое впечатление, что ты в какой-толаборатории или современной клинике, безликой, равнодушной. Ничего, чтонапоминало бы будуар. Ты стоишь там и не имеешь ни малейшего представления, чтоже надо делать. Нет ни кровати, ни кресла.

Ариана замолкла на мгновение, наслаждаясь прикосновениемсвоих пальцев к двум мягким полушариям, слегка вздохнула и продолжала:

– Но вскоре ты понимаешь, что тебе придется лечь на пол, иубедиться в этом тебе помогает покрытие пола. Это шелк, но более роскошный имягкий, чем настенный, напоминающий о комфорте старины. И в самом деле – тамбольшое стеганое пуховое одеяло и подушка из мягкой пористой резины. Так…Опытный ты человек или нет, но дверь, тоже покрытая шелком, за тобойзакрывается, и ты остаешься одна или вдвоем с ассистентом, мужчиной илиженщиной, это уж как ты пожелаешь. И он начинает тебя вводить в курс всей этоймашинерии. Объясняет значение всех этих кнопок, ручек и циферблатов. Ты,конечно, ни черта не можешь понять, и вы оба весело смеетесь над этим. Если быв этой кабине была ты, Эммануэль, я боюсь, что ты плюнула бы на всякуюмеханизацию и всласть понатешилась с ассистентом… Но ладно, предположим, чтоэто был кто-то менее импульсивный…