Девушка тяжело оперлась на мраморную столешницу, пытаясь устоять на подгибающихся от ужаса ногах. Голова казалась невероятно легкой, тела она не чувствовала.

«Риэль, пожалуйста, успокойся и сядь. – Голос Кориена звучал непривычно мягко. – Ты упадешь и ударишься головой».

«Я лучше постою», – отрезала она.

«Очень хорошо. Я могу что-нибудь сделать, чтобы помочь тебе?»

«Ты мне лжешь». – Она, наконец, смогла произнести то, что ее мучило.

«Ты же знаешь, что это не так».

«Все ангелы изгнаны из нашего мира. Они пребывают в Бездне. Святые изгнали их туда, заперли за Вратами».

«Ни одни врата не могут стоять вечно», – перебил ее Кориен.

Риэль пересекла комнату и встала перед огромным позолоченным зеркалом у дальней стены. Она выглядела растрепанной и испуганной, ее широко распахнутые зеленые глаза лихорадочно блестели, темные волосы выбились из косы. В своей свободной ночной рубашке она чувствовала себя маленькой и ничтожной в этой огромной, облицованной мрамором комнате.

«Только представь, какие хоромы они отведут тебе, когда объявят тебя Солнечной Королевой и ты станешь всенародной любимицей, – заметил Кориен. – Ошеломляющая мысль, не правда ли?»

«Перестань разговаривать со мной».

«Но ты ведь на самом деле вовсе не хочешь, чтобы я замолчал».

Риэль начала в волнении расхаживать по комнате. «Полагаю, мне лучше знать, что у меня в мыслях».

«Я тоже знаю, что у тебя в мыслях. И это такое захватывающее зрелище!»

«Убирайся. – Она остановилась на полпути, в ярости сжав кулаки. – Прямо сейчас. Убирайся из моей головы и оставь меня в покое».

Наступила тишина.

«Они начнут использовать тебя, Риэль, – произнес он спустя некоторое время. – Будут возносить все выше и выше, увенчают короной, облачат в роскошные одеяния, усыпанные драгоценными камнями, но когда поймут, кто ты есть на самом деле и какой силой обладаешь, они тебя с презрением отвергнут, и ты останешься в одиночестве против всего мира…»

– Убирайся! – закричала она в голос, и когда Кориен повиновался, почти физически ощутила его уход, будто нить, которую бесконечно тянули из полотна, наконец-то, оборвалась.

Это ощущение непонятной пустоты привело ее в полное смятение. Она тяжело опустилась на край ванны.

Эвилин ворвалась в комнату с поднятым мечом.

– Миледи! На вас напали?

– Нет. – Риэль вытерла глаза дрожащей рукой, она и не заметила, что плакала. – Все хорошо, Эвилин, мне просто приснился кошмарный сон. Я немного не в себе.

Эвилин вложила меч в ножны и поспешно подошла к девушке.

– Давайте, миледи, я помогу вам вернуться в постель и пошлю за чаем. Может еще принести кусочек пирога с корицей?

Риэль тяжело оперлась на сильную руку Эвилин.

– Возможно, пара кусочков помогут вернуть душевное равновесие.

– Вообще говоря, пара кусочков и в самом деле лучше одного, миледи.

Риэль слабо улыбнулась, на глаза снова навернулись слезы.

– Благослови тебя Бог, Эвилин. Мои наставления не прошли даром.

Эвилин довела Риэль до постели и помогла лечь.

– Я скоро вернусь, миледи. А пока пришлю Дашиэль присмотреть за вами.

Риэль кивнула и плотно завернулась в одеяло. Ее била дрожь.

«Все ангелы ушли из нашего мира», – прошептала про себя Риэль, глядя в потолок. Она невольно содрогнулась. А вдруг это порождение ее собственного разума, ведь она думала об этих созданиях довольно часто и могла ненароком призвать их в реальный мир, как смогла изменить металлический лабиринт и подчинить его своей воле.

Она зажмурилась и постаралась больше не думать о сладкой, томительной боли, от которой все еще покалывало кожу на спине, там, где она ощутила прикосновение Кориена.

Все ангелы ушли.

Ушли безвозвратно.

Но молитва не помогла.

* * *

Остаток ночи Риэль так и провела без сна, и на следующий день, когда отец безжалостно гонял ее на тренировке, чувствовала себя скованной и неуклюжей. И даже на следующую ночь, когда она рухнула в постель, изнемогая от усталости и боли во всех мышцах, сон ускользал от нее.

Кориен, очевидно, внял ее просьбе и решил не нарушать ее покой. Она больше не слышала и не чувствовала его. В голове образовалась непривычная пустота.

С одной стороны, она была этому рада.

Но с другой… Она беспокойно металась на чересчур большой кровати, томясь от одиночества и тревоги. Ей так не хватало хоть кого-то, кто был способен ее понять.

Она вспомнила его последние слова: «Они тебя с презрением отвергнут, и тогда ты останешься в одиночестве…», пустота, возникшая в ее мыслях, захватила и сердце, и теперь она испытывала лишь отчаянную, бесконечную тоску.

– Я не хочу остаться одна, – прошептала она в подушку.

Затаив дыхание, она ждала. Ответит ли ей Кориен? Пошлет ли ей хоть какой-нибудь знак в утешение?

Пять вдохов. Десять.

Кориен молчал.

Она отбросила в сторону одеяло, сдернула со стоящего у кровати стула тяжелый, расшитый золотом бордовый халат и направилась к двери.

Эвилин вытянулась в струнку.

– Мы куда-то идем, миледи?

– Да, Эвилин. Мне нужно подышать свежим воздухом.

Она сначала намеревалась пойти прямо к Талу и признаться ему во всем.

Рассказать о Кориене, об ангелах, о том отчаянии, что жаркими языками пламени пронизывало ее тело.

Но вместо этого Риэль проскользнула в коридоры погруженного в темноту замка, в поисках утешения, в поисках общения с самым близким из ее друзей.

Она шла по залитым лунным светом коридорам Бейнгарда, втайне безрассудно надеясь, что, повернув за угол, вдруг увидит Кориена, ожидающего ее со смущенной, манящей улыбкой и обещанием поцелуев на устах.

– Ты можешь ходить?

Элиана осторожно поднялась и кивнула Саймону.

Она надеялась, что ей достаточно правдоподобно удается изображать боль от полученных ранений. Реми сжал ее руку, и она посмотрела на него с ободряющей улыбкой.