Дракоша сидел рядом; он, как и я, грустно взирал на стекающие по оконному стеклу капли и молча подрагивал хвостом, выражая то ли осуждение, то ли поддержку.

— Ты его любишь, — в тишине раздался голос Настиши. Она вошла в комнату и осторожно прикрыла за собой дверь. — Точно любишь.

— Почему ты не с женихом? — Я обернулась.

— Тамир спит. Да и вообще, не пристало проводить ночи в его покоях до свадьбы. — Она села на диван и поджала под себя ноги. — Твой влюбленный северянин все еще ждет?

— Нет. Ушел.

— Значит, умный. Я бы расстроилась, если бы он и дальше стоял, сгорая от безответного чувства.

— Почему? Разве это плохо?

— Что? Стоять под дождем?

— Любить.

— Любить хорошо. — Настиша хмыкнула. — Но любить тебя то еще испытание. Кстати, Тамир обещал к утру дать ответ, что случилось с несчастной Валесией.

— Я знаю, отец сказал.

— Не рада?

Я пожала плечами и вновь уставилась в окно. Меня одолевали печальные мысли.

— Камелия, скажи честно, — попросила Настиша. — Если шах подтвердит, что Бастиан виновен, ты его примешь обратно?

— Конечно, виновен. Он сам признался, — угрюмо заметила я, не желая давать сердцу надежду.

— Понимаю, но все же ответь.

— Не знаю. Это важно?

— Очень важно. — Настиша подсела ближе. — Я говорила с Тамиром, и он сказал замечательную фразу: «Когда по-настоящему любишь, можешь простить что угодно». И я поняла, что он прав, действительно, если человек тебе дорог, то простить ошибку не так сложно.

— Это не просто ошибка.

— Нельзя судить о человеке по одному поступку.

— Не хочу его оправдывать! — Я порывисто встала и отошла от окна. — Это ничего не изменит.

Настиша проводила меня внимательным взглядом.

— Хорошо, оставим этот разговор. Как насчет чашечки крепкого кофе?

— Посреди ночи?

— А почему нет? Мы обе не спим и, как понимаю, спать не будем. Дождемся ответа моего всесильного жениха. — Она усмехнулась. — Так почему бы не потратить время с пользой и не выпить кофе?

Я кивнула. Настиша вызвала служанку и приказала принести кофейник. Подвинула маленький столик, поставила на пол блюдечко с молоком для Пакости и уже собиралась позвать дракошу, как вдруг тот яростно захлопал крыльями.

— Что такое? — Настиша нахмурилась.

— Бастиан! — ахнула я, разглядев за спиной Пакости сосредоточенное мужское лицо. Оконная створка распахнулась, и на подоконник с самодовольным видом уселся северянин.

— Не Бастиан, но тоже, надеюсь, не чужой, — с усмешкой сказал он.

— Николас, — поморщилась Настиша, — иди-ка ты подобру-поздорову, пока стражу не позвали.

— Эй! Я с благими намерениями. — Герцог поднял обе руки вверх. — Честно! Поклясться?

— Не надо. — Я скрестила руки на груди. — Чего хотел?

Измирский вмиг стал серьезным.

— Поговорить надо. О Бастиане.

— Зачем?

Он покосился на Настишу. Та, хмыкнув, пожала плечами.

— Так и быть, подожду за дверью. Обидишь мою подругу, пожалуюсь берийскому шаху, и он сотрет Северные земли с лица земли, понял? — ласково предупредила она.

— Яснее ясного.

— Вот и чудно.

Настиша вышла, но Измирский еще некоторое время косился на входную дверь, словно проверял, не подслушивает ли.

— У тебя интересная подруга, — сказал он наконец.

— Самая лучшая.

— И она на самом деле может пожаловаться шаху?

— Да, он ее жених со вчерашнего дня.

Измирский присвистнул.

— Ничего себе…

— Ты хотел поговорить. — Я пристально посмотрела в его глаза. Бывший жених вызывал не самые приятные чувства. — Что-то с Бастианом?

— Почти. — Николас прошел в комнату и, спросив разрешения, сел в кресло. — Я не успел с него снять обет молчания.

— И что же?

— Но раз я тут, то готов исправить недоразумение, — поморщившись, пояснил герцог.

— Почему?

— Почему? Хороший вопрос. — Он откинулся на спинку кресла. — Даже не знаю, как ответить…

— Попробуй ответить честно. — Я уселась напротив. — Зачем тебе это?

— А в добрые намерения не веришь?

— Уж прости, но тебе я вообще не верю.

Измирский усмехнулся.

— У нас с тобой не задались отношения с самого начала, — пробормотал он. — Грустно, не находишь?

— Николас, не испытывай мое терпение.

Мужчина опять усмехнулся, но на этот раз более грустно, на мгновение я даже почувствовала жалость, но тут же отогнала подобные мысли прочь.

— Бастиан не виноват, — неожиданно сказал он.

— В чем именно?

— В том, что случилось с моей сестрой. Валесия сама все устроила. — Измирский немного расслабился, видя, что я не собираясь его прогонять. — Их обручили в детстве, но любви никакой не было — легкая привязанность, не более. Кажется, они даже ни разу не целовались.

— И зачем ты мне это рассказываешь? — Я опустила взгляд.

— Мне казалось, ты хотела услышать правду. Разве нет?

— Хотела…

Герцог потянулся вперед и взял со столика мою чашечку. Отхлебнул, поморщился.

— Никогда не нравился армонтский кофе, — признался он.

— Другого нет. — Я вновь посмотрела на мужчину. — Так что с Бастианом и твоей сестрой?

— Да ничего особенного… В наших землях появился посланник шаха, молодой наследник благородной ветви берийской знати, красавец Тэх Оолат. И Валесия влюбилась.

— Слишком сказочно звучит.

— А то ты не знаешь, как это бывает у подростков! — Измирский хмыкнул. — Любовь с первого взгляда — и на всю жизнь. Но самое интересное, Тэх тоже начал проявлять интерес к девочке, но мой отец был против. Война с Берией только разгоралась, и визит посланника прошел впустую, о мире никто слышать не хотел, поэтому о браке Валесии и речи не было.

— А Бастиан?

— А что Бастиан? — В глазах Измирского мелькнула грусть. — Они с ней были друзьями и не имели тайн друг от друга, поэтому секрета из запретной любви не делали. А потом было несколько лет мечтаний, обмена тайными письмами и маленькими подарками. Валесия выросла и ее любовь тоже. О семейной жизни с Басти она даже не думала, все время стараясь уговорить отца послать переговорщиков в Берию.

— Он не согласился? — недоверчиво спросила я.