На экранах стало заметно, как все штурмовики намертво приклеились к корпусу «Ломоносова». Значит, предстоит не гиперпереход, но это вообще ни в какие рамки не влезает, такой дальности микропрыжок никакой энергоисточник не осилит. Либо мы просто не всё знаем о нашем крейсере, либо началось применение полученных от Ар-Ва-Кор сведений.

Комната вокруг меня рассеялась. Вместо неё тело оказалось в виртуальном ложементе управления бортовыми излучателями. Одновременно вспыхнула фокусная рамка и раздался голос Умника.

– Лейтенант Ежов. Согласно боевому плану, вы назначаетесь огневым оператором на время предстоящей операции. Ваш сектор 11–14 правого борта, переключение между целями согласно цветовому приоритету. Поддержка сопредельных секторов при угрозе прорыва.

– Принято.

Просили пристроить к делу? Будьте любезны поработать канониром. Нет, если вы думаете, что Умник не способен поразить корабли блинков – это ошибка. Вот только мне, при использовании темпа и ментальных способностей, удастся протолкнуть невидимый фазовый импульс длительностью в пять миллисекунд точно в момент выхода вражеского штурмовика из противофазы. Кораблю же придётся стрелять случайным образом, накрывая каждую малую цель непрерывным огнём. Никакой энергии не хватит на это, да и блинки не идиоты, чтобы всплывать, когда по тебе ведёт огонь тяжёлое орудие. Вот и приходится заниматься этим делом всем свободным ментальным операторам. И судя по тому, целей ожидается достаточно, если уж за боевой пульт и стажёров поставили. Блин, никак не могу привыкнуть к лейтенантским нашивкам.

В моём распоряжении оказался прямой канал от преобразователя таргов. Фазовый аннигилятор, четыре десятых процента мощности источника и никакого резерва. Видимо, вся энергия уйдёт на переход. Ничего, три импульса в секунду мне вполне хватит.

Соседние сектора подсвечены синим. Один контролирует Мишка, второй – Марина. Ещё пара занята штатными операторами, которые в случае необходимости поддержат непроверенных новичков. Всё может случиться, но думаю, мы вполне справимся с обязанностями комендоров, этому нас тоже учили.

За десять секунд до перехода, по рекомендации корабельного интеллекта, вошёл в темп восемь. Мигнуло. Мама родная! Вот такого от капитана я не ожидал.

Между орбитой Снежи и Галладом двигался поток кораблей блинков. Основательный такой, двунаправленный. С одной стороны пустые корабли спешили в сторону обитаемой части пояса. А с противоположной шёл самый настоящий караван, заполненный трофеями.

Я задействовал оптику, которая позволила различить внутри случайно выбранного корабля часть жилого купола. То есть там и люди могут оказаться. Но не стрелять нельзя, всё равно добытое скидывается возле носителей, которые наполняют внутренние хранилища уже самостоятельно. Будем надеяться, что всех эвакуировали.

Мысли пронеслись в голове мгновенно, а сознание, подхлёстнутое темпом, уже срисовало тактическую схему целей. Но открыть огня я не успел.

«Ломоносов» появился в самой плотной части потока блинков. И в тот же миг сработали стабилизаторы, выбросившие все штурмовики врага из противофазы в нормальный космос. Ясно, чем занимались учёные и отчего противник старался держаться как можно дальше от планет и тяжёлых кораблей. Единственная их защита перестала действовать, а без неё ни один корабль блинков в радиусе шестисот километров не сможет совершить переход.

Первый залп ушёл вдаль, туда, где вражеские цели не были готовы к появлению человеческого левиафана. Затем понадобилось три лучевых залпа, чтобы уничтожить сто шестьдесят оказавшихся в радиусе поражения дезориентированных целей.

Оставшиеся в живых блинки сразу прыснули в стороны от зоны контролируемого «Ломоносовым» пространства, сбросив добытое и уйдя в противофазу. Любо-дорого наблюдать, как они улепётывали.

Впрочем, замешательство противника не продлилось долго. Почти четыреста штурмовиков рассредоточились с двух сторон «Ломоносова», выждали и с четырёх тысяч километров открыли массированный огонь. Блинкам уже приходилось сражаться против тяжёлых кораблей людей, и они не особо волновались, зная, что подобного залпа не выдержит ни один из них. Ни один, кроме новейшего крейсера дальнего поиска.

Темп пятнадцать. Время замедлилось. Непрерывная волна тысяч импульсных разрядов перестала казаться однородной, рассыпавшись на отдельные вспышки. А система наведения тем временем закончила обработку и распределение целей.

В моём секторе оказалось двадцать две точки. Стоило сосредоточиться на самой опасной, как в отдельном окне возникла оптическая привязка к цели. Треугольное тело маневрирует, уклоняется по заданному алгоритму, всплывает в нормальное пространство, наносит удар и вновь исчезает.

Первые шесть импульсов я смазал, приноравливаясь к необычному внутреннему чувству, ловя траекторию блинка и стараясь предсказать его действия. Манёвр, доворот на несколько градусов, ещё один, ага, попался!

Точное попадание. Всего на миг тело вражеской машины блеснуло в пространстве, когда невидимый фазовый клинок пронзил его насквозь, заставив рассыпаться на атомы. Яркая вспышка, и целей стало на одну меньше.

Противник заволновался. Скорость манёвров строя резко возросла. Теперь блинки старались перекрывать друг друга, стрелять из-за спин товарищей, пока те уходили в изнанку. Огонь начал кромсать защиту «Ломоносова». Пространственные стабилизаторы действовали на грани возможностей, ослабляя с двух сторон несущиеся к крейсеру реки огня. Силовая защита принимала потоки, рассеивая, накапливая, отражая. Но даже перестроенная, она не могла сдержать всё. А силы врага не уменьшались – всё больше штурмовиков выходило на рубеж атаки и открывало огонь.

Я плюнул на всё, ускорившись до сорока. Теперь я мог контролировать сразу до трёх целей, ведя их и дожидаясь момента, когда смертельный луч сможет поразить одну из допустивших ошибку. Не хватало энергии, но Умник по первому требованию повысил мой приоритет и выделил часть резерва.

Последующий час слился для меня в хаотическую череду однотипных действий. Я целился, стрелял во врагов, помогал соседям, если те не справлялись, а они в свою очередь вели огонь по моим целям.

«Ломоносов» выдержал бой, заставив отступить потерявших почти триста судов блинков. Теперь их тени скользили в удалении, как косяк хищных рыб, не приближаясь, но и не теряя жертву из виду, выжидая момента, чтобы напасть и растерзать.

Крейсер тоже получил повреждения. Бившие по обшивке волны пламени повредили броневое покрытие, в одном месте даже прорвались внутрь корабля, но были остановлены бортовой защитной системой. К сожалению, это не спасло троих членов экипажа, погибших на боевых постах.

Ещё врагу удалось подбить шесть «терминусов». К счастью, защитные системы вовремя катапультировали четверых пилотов, но двое, которым не повезло, уже никогда не смогут нырнуть в бездну космоса. Одним из погибших оказался Сергей, напарник Мишки.

Несмотря на то что мы находились вне гравитационного предела, корабли-защитники системы не имели возможности прийти на помощь. Их силы замкнули сеть в глубине Новороссии и постепенно выдавливали наседающие корабли блинков наружу.