Эта тактика сработала и большая часть внутреннего объёма очистилась от врага, но для «Ломоносова» это означало одно – надеяться можно лишь на свои силы, да ещё на помощь защитников Галлада.

Имелись и положительные моменты в нашем положении. Разорвав пуповину, соединяющую основные силы блинков и промышленный комплекс Галлада, мы на некоторое время отсекли подлёт подкреплений, заставив уже имеющиеся в поясе силы врага перегруппироваться. Единственная оснащённая стабилизаторами станция флота медленно сдвинулась вправо, а наш корабль ушёл в противоположную сторону, туда, где отчаянно защищались немногочисленные штурмовики и истребители, не позволявшие пока грабителям добраться до основных производств.

Из вирта я выбрался по настоянию Умника, сообщившего об окончании боевой смены и порекомендовавшего восстановить силы. Каких-то пять минут, и моё тело погрузилось в энергетический гель, поглотив перед этим семьсот граммов приторного раствора алкалоидного коктейля. Покачиваясь на тёплых волнах, перекатывающихся по телу, я сам не заметил, как уснул, растворившись в тишине и покое прозрачной капсулы.

Пока не откроешь глаза – всё замечательно. Лёгкое щекотание пробегающих по коже разрядов приятно расслабляет. Постоянно меняющееся давление гравитационной подушки, имитирующее прикосновения профессионального массажиста, стимулирует каждую мышцу. Тело буквально поёт, насыщаясь энергией и отдыхая. А потом раздаётся «дзинь».

Автора этого милого и доброго сигнала я бы удавил собственноручно. Дребезжащий, резкий, пробирающий до костей, он явно призван пробуждать мёртвых. И вот же подлость – по-иному никак нельзя. То есть можно, но если просто отключить все приборы камеры, вам предстоит надолго погрузиться в сон. В себя после этого человек приходит не ранее чем через пару часов. А другие способы, мягкие и не очень, должного эффекта не приносят.

Едва заслышав режущий ухо протяжный стон, я чуть не подпрыгнул, распахнул глаза, сразу увидел свет потолочных осветительных полос, с трудом проникающий сквозь синеву биогеля, и вынырнул на свежий воздух. Как только голова показалась над поверхностью, поле-маска, позволявшая дышать в погружённом состоянии, исчезла, а на лицо упали напоминавшие слизь гигантской улитки капли. Одна даже просочилась в рот.

С ненавистью отплёвываясь (до чего же противно) я, начисто позабыв о последствиях, принялся вытирать с лица синюю жижу, измазался ещё больше и, плюнув остатками восстанавливающего и совершенно безопасного (по уверениям медиков) геля, пошлёпал босыми ногами в душ, благо кабинка находилась здесь же, в углу.

Четверть часа спустя неприятный эпизод ушёл в прошлое, а я, натянув свежий, пахнущий ландышами комбинезон, нежился в глубоком кресле, поджав под себя ноги и поглощая травяной чай в комнате отдыха. Заодно с последними новостями ознакомился.

За три часа моего отсутствия «Ломоносов» достиг астероидного поля и завис неподалёку от неровной ленты перерабатывающего комплекса «Полиметалл».

Созданный по принципу замкнутого цикла космический завод автоматически выполнял все этапы обработки, разделения, очистки и выплавки, поглощая бездонными пастями приёмников мегатонны породы, доставляемой трудолюбивыми старателями. На выходе образовывались аккуратные цилиндры идеально чистых металлов, тут же передаваемые командам грузовозов, которые и развозили ценные ресурсы по всей системе – на орбитальные заводы и пространственные верфи.

Расположение технически сложных производств вне зон добычи ресурсов не должно казаться нелогичным. Всё предельно просто – нельзя класть все яйца в одну корзину. А ну как нападение? Кроме того, следует учитывать и социальный аспект – далеко не каждый житель планет способен подолгу работать в глубоком космосе, многим по сердцу зелень планетарных лесов, свежий воздух и ощущение настоящей земли под ногами. Ну а до орбиты долететь – такой пустяк, полчаса делов.

Что касается самого Галлада, беззащитным он отнюдь не был. Наоборот, система обороны пояса представлялась военным достаточно надёжной. Судите сами. Находится астероидный поток на значительном удалении от гравитационного предела, благодаря чему ни один корабль не может воспользоваться гиперпереходом вблизи него. Придётся вываливаться из гипера в нескольких миллионах километров, заново набирать скорость и лететь до промышленных объектов несколько часов. Та ещё кутерьма.

Да и откуда вываливаться-то? Тут следует учесть важное обстоятельство – векторную постоянную. В случае перехода в гиперпространство, что возможно при наличии гравитационного поля определённой напряжённости, вектор перехода может быть направлен исключительно в геометрический центр равнозначного гравитационного поля на том конце струны.

Иначе говоря, если вы прыгаете от Альфы Центавра на Землю, для вашего корабля существует область на поверхности солнечного гравитационного предела, размером всего несколько километров. Только в её границах, плюс-минус в обе стороны предела в зависимости от затраченной энергии, и может быть открыт гиперпортал.

Так вот, никаких векторов, ведущих к Галладу, не существует. Ближайшая зона перехода – в шести с половиной миллионах километров, где, собственно, «Ломоносов» и появился. До сих пор не понимаю, как корабль умудрился одним скачком преодолеть такую бездну пространства.

Тем не менее, несмотря на столь удачное расположение, вариант появления неприятеля из глубины космического пространства имел своё место в планах генерального штаба. Пояс получил собственную станцию слежения и небольшой флот прикрытия, требующийся для связывания вероятного противника до подхода подкреплений от Снежи, которая, к счастью, располагалась практически на одном векторе к центральному светилу и имела усиленный гарнизон.

Представляете себе, как «обрадовалось» флотское начальство, когда блинки, в нарушение половины физических законов, появились из ниоткуда, разом спутав все планы обороны связки Снежа – Галлад. Флот Снежи сам-то еле устоял после нападения, что говорить о подкреплениях силам обороны золотого пояса.

Рука, держащая чашку горячего чая, дрогнула от беззвучной вибрации вызова. Полоска кипятка пролилась на запястье. Кожа сразу посерела, защищая от ожога, а я ругнулся, отставил недопитый напиток в сторону и махнул перед лицом, обозначая место открытия экрана.

– Васька! – прервал мои размышления на отвлечённые темы Михаил. – Ты где есть вообще?

– Ты всё верно подметил, я именно есть, – пошутил я, – а ещё пить и спать.

– Да когда же ты нажрёшься, в конце концов, – возмутился мой друг, – короче, дуй в ангар, наклёвывается возможность полетать.

Каким это образом, хотелось бы знать? В последнем столкновении парк штурмовиков на борту сократился вследствие естественной убыли. Встаёт логичный вопрос: откуда взяться свободным машинам для стажёров, когда их не хватает для профессионалов?

Увидав сомнение на моей физиономии, Мишка пояснил:

– Всё путём, «Кречет» шёл с двойной загрузкой «персеев» на замену старым машинам. Блинки подойти к нему малыми силами опасались, но и сблизиться с Галладом не давали. Встретили нас. Главное, знаешь что? На носителе имеется много лишних машин. Штаб приказал доукомплектовать эскадрилью крейсера и выделить одиннадцать машин для резервной смены. Теперь мы вроде как флот. Приказано задействовать всех свободных пилотов.