— Хольм, дружище, ты ничего не перепутал? — хмыкнул остановившийся в дверях Каллеман. — Мы не те, от кого следует защищать леди Бернстоф.

Глава полиции достал портсигар и посторонился, пропуская в комнату еще одного человека.

— Леди Изабелла, я искренне прошу прощения, я не хотел вас пугать, — бормотал Моня, бочком протискиваясь в комнату, — Понимаете, она была такая… прозрачная и неживая. А я жуть как боюсь привидений…

Он не договорил и с ужасом уставился на стоящего рядом со мной оборотня.

— Ой!

Тернгоф побледнел и пошатнулся.

— Кажется, волков я тоже очень боюсь, — умирающим голосом пробормотал он и, недолго думая, с громким стуком хлопнулся в обморок.

— Опять? — вздохнул Каллеман и подхватил безвольного Моню за шиворот. — Да что ж он такой нежный?

Глава полиции сделал короткий пасс, и Моня оказался на постели. Его лицо было бледным, веки слабо трепетали, руки беспокойно дергались.

— Лукас, хватит дурака валять, прими нормальный вид, — не глядя на волка, сказал Каллеман. — Нужно поговорить.

Оборотень повернул голову, пристально посмотрел мне в глаза, а через секунду на месте зверя уже стоял Лукас. Это превращение было таким молниеносным, что я даже моргнуть не успела.

— Что там произошло? — спросил Хольм Каллемана и покосился на бесчувственного Моню. — И зачем вы притащили сюда это… этого хлюпика?

— А затем, что, похоже, у нас есть еще один мастер-артефактор, — совершенно серьезно заявил Каллеман, а Давенпорт налил в стакан воды из графина и резким движением вылил ее на Тернгофа.

— А! — встрепенулся тот и, не открывая глаз, забормотал: — Помогите! Спасите! Чур меня! Уйди, не трогай… Я не хочу!

— Тер Тернгоф, очнитесь, — холодно процедил Давенпорт.

— Ох, это вы! — открывая глаза, с облегчением выдохнул Моня и тут же принялся озираться по сторонам. — А волк где?

— Какой волк? — деланно удивился Лукас.

— Что, мне опять привиделось? — растерянно спросил Тернгоф. — Ох, беда. Кажется, я схожу с ума. Говорила мне матушка, что жизнь в столице до добра не доведет, а я ей не верил.

— Успокойтесь, тер Тернгоф, — сжалившись над несчастным, сказала я. — Вы не сумасшедший. Волк здесь действительно был, но его… вывели. Так почему вы кричали? Что вас напугало?

Моня сел на кровати, пару раз моргнул и уставился мне в глаза с таким видом, словно я была его единственным спасением.

— Понимаете, леди Изабелла, я сегодня перебрался во флигель, и все было просто прекрасно, — охотно принялся рассказывать он. — Просторно, тихо, никаких пьяных выкриков и загулявших постояльцев, как в гостинице. Конечно, ремонт немного затянулся и оказался несколько дороже, чем я рассчитывал, ну да не беда. Все-таки собственное жилье ни с чем не сравнится. Вот только ночью пришла она.

Тренгоф снова побледнел и отер вспотевший лоб.

— Кто?

— Призрачная леди, — выпалил Моня и уставился на меня испуганным взглядом.

— Вы тоже ее видели? — вырвалось у меня.

— Что значит, тоже? — удивился Моня. — Неужели…

Он не договорил и прикрыл рот рукой, а в его глазах застыл страх.

— Леди Изабелла, вы хотите сказать, — после паузы продолжил Моня и снова замолчал.

— Леди Изабелла хочет сказать, что вы, по-видимому, унаследовали семейный дар Бернстофов, — пояснил Давенпорт. — И поэтому должны нам помочь.

— Но, позвольте, — Моня встал и нахмурился. — Какой дар? Видеть призраков? Нет, увольте, я не согласен! Я их боюсь. И матушка всегда говорила, что общаться с мертвыми — очень дурной тон. И потом, с чего вы взяли, что я собираюсь вам помогать? У меня много работы, да и вообще, я тут подумал, не так уж и нужен мне этот флигель. Если я договорюсь с ректором, то мне вполне могут выделить служебное жилье.

Моня говорил, а сам незаметно пятился к двери.

— Нет, вы уж меня извините, я отказываюсь участвовать в этих… в этом… В общем, я против.

Он добрался до выхода и рывком потянул на себя дверь, но Хольм оказался быстрее.

— Слушай сюда, хлюпик, — ухватив Моню за шиворот, рыкнул он. — Видишь вот этого человека?

Он кивком указал на Каллемана.

— Лорд Каллеман — глава магполиции и один из самых сильных магов Дартштейна. И он лично заинтересован в этом деле. Как думаешь, что будет, если ты откажешься нам помогать?

— Ой!

Моня закатил глаза и снова попытался упасть в обморок, но Лукас был начеку.

— Даже не пытайся, — хмыкнул Хольм и встряхнул Тернгофа, ухватив того за опасно затрещавший воротник.

— Но я не могу, — дрожащим голосом произнес Моня и посмотрел на меня. — Леди Изабелла, ну скажите им! У нас с вами и родство-то дальнее, какой там дар?

Лукас отпустил воротник картографа и усмехнулся, а мне стало жаль беднягу Эммануила.

— Тер Тернгоф, успокойтесь, никто не причинит вам вреда.

Я подошла к Моне, взяла его за руку и заглянула в глаза.

— Поверьте, нам очень нужна ваша помощь. Это важно.

Я посмотрела на Каллемана.

— Я правильно понимаю, что тетушка не просто так оставила флигель теру Тернгофу?

— Скорее всего, — кивнул тот. — Видимо, леди Летиция надеялась, что у тера Тернгофа может проснуться семейный дар.

— А я? Почему тетя ничего не сказала мне, когда поняла, что я вижу призраков?

Я повернулась к Давенпорту.

— Почему она не предупредила вас? Почему попыталась скрыть мой дар? Это ведь по ее просьбе вы нашли Келда?

— Да, — кивнул Давенпорт и задумался. — Вероятнее всего, леди Летиция не хотела, чтобы ты пострадала, как ее брат и племянник, поэтому сделала все, чтобы заглушить твой дар.

— Но ведь вы говорили, что моя магия очень слабая.

— Так и было. Я несколько раз проверял твой уровень, он с трудом дотягивал до единицы. Да и вообще, у артефакторов дар просыпается рано, лет в шесть-семь, а у тебя не было даже его зачатков.

— Значит, когда я стала видеть призраков, тетушка решила сделать все, чтобы мой дар исчез, — задумчиво пробормотала я.

— Похоже, она считала, что спасает тебя от печальной участи.

— Ага, а меня, значит, не жалко! — обиженно воскликнул Моня и, выдернув руку, снова попытался улизнуть. Но Хольм не позволил ему уйти.

— Стой, где стоишь, — рыкнул он на Тернгофа, и тот замер, испуганно вращая глазами.

— Вы не имеете права! Я буду жаловаться, — тихо проскулил Моня. — Чего вы от меня хотите?

— Резак в руках держать умеешь? — спросил Хольм.