Вера пригласила Ивана к столу, предложила выпить за знакомство. Спирт на брусничном соке показался ему лёгким ликером. Без задней мысли Иван выпил целый стакан и вскоре почувствовал, что опьянел.

– Ой, как мне у тебя хорошо, – обнял он Веру. – Так бы здесь и остался.

– Да подожди ты, – увернулась от него женщина. – Давай ещё посидим. – И она снова стала рассказывать, как сюда приехала. – Дорога оказалась такой длинной, что в двух словах всего не расскажешь. Чего я там только ни натерпелась! Хорошо, было лето, а то даже не знаю, что бы случилось со мною. Когда сюда приехала, обзавелась этим домом, – она показала на закрытое ставнями окно. – Но муж долго не протянул, вскоре после моего приезда умер в зоне. Что там произошло, до сих пор не знаю и, думаю, теперь никогда не узнаю. Говорят, будто бы начальник лагеря его приревновал ко мне…

Поняв, что сказала лишнее, Вера замолчала.

– Одним словом, это целая история, – вышла она из положения. – Его уже нет в живых, но жизнь продолжается. Понимаешь, Иван, тут меня мужики просто атаковали, проходу не дают, – улыбнулась она. – Кто сватается, а кто ещё чего-то хочет. Кобели проклятые! Всё бы ничего, да только народ на меня косо поглядывает.

– А что ж ты не замужем-то до сих пор? – деловым тоном спросил Иван, словно старый знакомый.

– Я же говорю, от женихов отбоя нет. Да таких я сама не хочу. Если пойду, только за хорошего человека. Вроде своего Гриши, – добавила она, посмотрев на Ивана. – А вообще, мне и так неплохо. Я свободна, как птичка: никому ничего не должна и ничем не обязана. Живу в свое удовольствие, как живётся. Мне нравится.

Перехватив инициативу, Иван рассказал о своей проблеме, и Вера пообещала помочь.

* * *

Через несколько дней Иван уже трясся в машине, ехавшей по зимнику, но мыслями ещё оставался в доме Веры.

«Без ведома начальника аэропорта улететь отсюда невозможно. А такого разрешения он ни за что не даст – тут всё под строгим контролем».

Этими словами Вера на корню зарубила его просьбу отправить самолётом.

– И что сделать ничего невозможно?

– Разве что договориться с экипажем и посадить тебя «зайцем».

– Давай хоть «зайцем», мне без разницы. Лишь бы улететь.

– Тебе-то всё равно, я пониманию, зато мне не всё равно – бесполезно рисковать я не хочу. Прежде чем на что-то решаться, надо всё хорошо просчитать. Есть тут у меня один знакомый командир – мужик что надо.

– Один из тех, кто замуж предлагает? – съязвил Иван.

– Это неважно. Может, и один из тех, главное в другом: в последнее время он куда-то исчез, и я, к своему стыду, даже не знаю, что с ним случилось. Может, летает по другому маршруту, а может, сняли за что-то. В наше время всё возможно – за год у нас много лётчиков поменялось. После войны, знаешь, добавились военные самолёты, и с ними пришли новые экипажи. То есть с пилотами сейчас нет проблем.

– А если мне улететь с каким-нибудь другим экипажем? На нём же не сошёлся свет клином.

– Сошёлся. Уваров надёжный человек, я за него ручаюсь, а за других поручиться не могу. Вдруг возьмут и заложат, тогда всем нам конец. Я тут останусь навеки, да и ты никуда уже не выедешь. Но ты не огорчайся, ещё не всё потеряно. Завтра я попробую что-нибудь узнать про Уварова, тогда и определимся.

Оказалось, что Вериного знакомого перевели в какой-то центральный аэропорт, поэтому вопрос о полёте самолётом отпал сам собой.

«К счастью, подвернулась ещё эта колонна, – посмотрев в зарешёченное окошко, подумал Иван. – А то хоть пешком беги отсюда, никто тебе не поможет. Молодец, Вера, всё-таки пристроила».

Колонна из пяти машин вышла из посёлка Тас-Хая, расположенного недалеко от аэропорта. Там заключённые добывали оловянную руду, которую теперь везли на какую-то обогатительную фабрику. Колонной командовал один из Вериных знакомых – капитан Щеглов, подтянутый моложавый военный с громким командным голосом и пронизывающим взглядом. Он сидел рядом с водителем мощного трёхосного «студебеккера», ехавшего впереди. За ним по пятам плелись четыре полуторки. В каждой кабине сидели вооружённые охранники. Предпоследней в этой колонне шла машина с утеплённой будкой, или, как о ней сказал водитель, «тепляк». Туда и определили Ивана на всё время пути.

Внутри тепляка стояла железная печка, труба от которой выходила в заднюю стенку будки. Прямо на полу были разложены матрасы, лежали дрова, личные вещи военных и стояли коробки с продуктами.

– Какие у тебя отношения с Верой? – на первой же остановке стал выяснять капитан.

От неожиданности у Ивана глаза полезли на лоб, тревожно застучало сердце, но он себя не выдал.

– Никакие. Я просто с ней работаю.

– Я этому не верю, ты врёшь, – зло сверкнул тот глазами. – Если бы требовалось тебя срочно отправить, обратились бы к моему начальству, а не просили бы Веру. Ты явно её хахаль. Точно? Давай, пацан, колись, не то хуже будет.

Следовало что-то предпринимать, и в очередной раз Иван выбрал нападение.

– Да ты что, офигел, что ли? – дёрнулся он на капитана. – У меня своя баба, не хуже Веры, да ещё совсем молодая. Я вижу, ты на Веру глаз положил и теперь за неё готов перестрелять всех.

Такого напора капитан не ожидал и, переступая с ноги на ногу, сделал шаг назад.

– Но-но, потише, ты. Стрелять я никого не собираюсь, а морду набью каждому, кого с ней увижу. И тебе сейчас бы врезал, чтобы другим было неповадно.

– Да ты что, не в своём уме? За что ты на меня окрысился?

– Я просто задницей чувствую, что ты с Веркой путаешься. – От злости капитан кипел, как самовар, но постепенно пожар стал затухать. – Ладно, на первый раз я тебя прощаю, но если увижу, что ты возле неё крутишься, тебе конец. Вот уж… подвернулся ты на мою голову. – Сгоряча он матюгнулся. – Из-за тебя я нарушил должностную инструкцию, а за это по головке не погладят. Даже не посмотрят, что я капитан, впаяют на полную катушку.

Ивану смешно стало смотреть на этого здорового сильного мужика, когда тот говорил о наказании, которое может последовать за нарушение неизвестной ему инструкции, категорически запрещавшей перевозку пассажиров.

– Не надо было меня брать. Я бы обошёлся без твоей помощи.

От этих слов капитан дёрнулся вперёд. Он явно взбесился и потому возразил крикливо:

– Легко сказать «не брать». Понимаешь, я не могу отказать Вере, она мне столько сделала.

Чтобы снять все вопросы и избежать напрасной ревности, Ивану пришлось сочинить целую историю о красивой любви к молодой врачихе, только закончившей медицинский институт. Что-то он рассказал из своей жизни, что-то приврал. Неожиданно капитан даже проникся к нему расположением, в душе завидуя молодому человеку, едущему на свадьбу со своей невестой.

– Только я бы её сюда ни за что не повёз, – сказал Иван жёстко, – места здесь больно дикие. Бабам с детьми надо жить на материке, вот как моя, например. Я на следующий год собираюсь в отпуск, тогда мы и свидимся.