Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тем не менее, в течение нескольких лет подобные сообщения не вызывали у научного сообщества особого беспокойства. В памяти были лишком свежи воспоминания о скандальной эпопее, развернувшейся не так давно в связи с «обнаружением» Нибиру, так называемой десятой планеты, и поэтому до некоторых пор все необычные феномены списывались на влияние неизвестных астероидов и планетоидов пояса Койпера.
Так продолжалось до тех пор, пока межпланетный исследовательский модуль нового поколения «Тифон», занимавшийся составлением подробной карты поверхности Титана, не передал на Землю фотоснимки какого-то крупного тела, пересёкшего орбиту Плутона.
По установленным координатам в спешном порядке был развёрнут Большой Телескоп, и вскоре стало ясно, что тело, стремительно продвигающееся по совершенно неправильной орбите между Ураном и Нептуном, является не просто крупным астероидом.
Интернет запестрил сообщениями о том, что «десятая планета» наконец-то найдена, однако профессиональные астрономы были очень озадачены. Дело в том, что все вычисления направления пролёта Гадеса сбивали астрономов с толку – новоприобретённая планета упорно не желала следовать законам Кеплера.
Тогда-то и было высказано предположение, что Гадес не имеет никакого отношения к «планете икс» и впервые попал в область притяжения Солнца, транзитом пролетая через Солнечную систему.
– Скорее всего, планета миллионы лет назад была вырвана со своей орбиты каким-то крупным телом, после чего началось её вечное скитание по галактике, – дал комментарий официальный представитель космического Агентства.
Дальнейшие наблюдения за галактическим скитальцем позволили установить примерные характеристики загадочного объекта. Так, Гадес был типичной планетой земной группы, с массой примерно в одну десятую от земной и примерно в пять раз меньше Земли по диаметру.
– Астрономический отдел дал вероятную траекторию пролёта Гадеса через нашу систему…
Ввиду предстоящего сближения с необычной планетой между руководителем межпланетных полётов Агентства, Георгием Пудовым, и его заместителем, Фёдором Узляковым, состоялся конфиденциальный разговор.
Сложив руки на груди, Пудов в упор смотрел на Землякова и продолжал:
– … Гадес вошёл в плоскость Солнечной системы под углом примерно в двадцать восемь градусов, – тут руководитель межпланетных перелётов кинул беглый взгляд на лежавшие перед ним бумаги. – Примерно через два года он пройдёт мимо Сатурна, максимальное сближение будет около трёх астрономических единиц. Затем, не пересекая линию его орбиты, планета начнёт удаляться из Солнечной системы…
Руководитель межпланетных полётов сделал небольшую паузу и пролистал пальцем какие-то файлы на сенсорном экране своего моноблока. Затем он вновь перевёл взгляд на Узлякова:
– Скорость движения Гадеса – почти двадцать километров в секунду, что, разумеется, позволит ему преодолеть гравитацию нашей звезды. Тем не менее, орбитальный отдел дал некоторые корректировки его траектории с учётом того, как на Гадес повлияет Солнце, а также Уран, Сатурн и Юпитер…
– Что-нибудь значительное? – внимательно посмотрел на своего начальника Узляков.
Тот отрицательно покачал головой:
– Нет, хотя итоговая скорость Гадеса относительно Солнца снизится на несколько процентов. Дело же состоит вот в чём…
Руководитель межпланетных полётов поднялся со своего кресла и подошёл к демонстрационному экрану. Нажав несколько клавиш на пульте управления, он жестом пригласил Узлякова подойти поближе.
На экран была выведена упрощённая карта Солнечной системы в реальном времени с разбросанными по всей её плоскости яркими точками. Приблизив одну из них, Пудов сказал:
– Как ты знаешь, изначально основной миссией «Громовержца» было создание надёжной базы для последовательного исследования спутников Юпитера, в противовес американской программе «Арес».
События были давнишние, Узляков тогда ещё даже в школу не ходил. Истоки этой истории уходили к той эпохе, когда отечественная космонавтика наконец-то добралась до пилотируемых полётов на Луну (а произошло это лишь к концу тридцатых); в штатах в это время уже полным ходом шли заключительные испытания перед марсианской экспедицией. Затем в мировой космонавтике случилась заминка продолжительностью в несколько десятилетий, когда о полётах человека к другим планетам никто вслух не высказывался, а идея о путешествии через глубокий космос казалась окончательно и бесповоротно дискредитированной.
Уже после выхода из этого застоя, когда пилотируемая космонавтика вновь стала активно набирать обороты, НАСА достало из архивов уже порядком запылённые планы по высадке человека на Марс. Российское же Агентство, не желая повторять ошибки ещё советской космонавтики, оперативно переориентировалось на изучение спутников планет-гигантов, и уже менее чем через пятнадцать лет на высокой орбите Юпитера были состыкованы первые три автономных блока «Одиссея», став основой для легендарной космической станции «Громовержец».
За последние два десятилетия «Громовержец» значительно вырос в размерах: помимо ещё нескольких больших блоков с лабораторным оборудованием, станция обзавелась огромным жилым модулем, аварийными капсулами, универсальными планетоходами с возможностью их высадки на любом их спутников системы Юпитера.
Последним штрихом, который превратил «Громовержец» в не просто уникальную, а по-настоящему передовую космическую базу, стали новенькие, специально разработанные для этой станции пилотируемые аппараты «Эол».
Изначально их было только два, но уже в следующее противостояние Земли и Юпитера к «Громовержцу» пристыковались ещё три «Эола», доставленные на одном сверхтяжёлом носителе класса «Циклоп». Это были миниатюрные, манёвренные корабли с небольшим запасом хода, но оснащённые сверх всякой меры самым различным исследовательским оборудованием. Каждый «Эол» рассчитывался на двух человек, но при желании модуль мог принять до трёх космонавтов; кроме того, «Эолы» работали и в автономном режиме, следуя заданной программе, а также могли управляться дистанционно.
Несмотря на простоту, эти исследовательские модули обладали высокой конструктивной прочностью, и их можно было без опаски сажать практически на любой из спутников планет-гигантов. В этих целях каждый «Эол», помимо небольших маневровых двигателей, имел две небольшие ступени – для посадки и взлёта соответственно. Кроме того, на каждом из аппаратов стояли компактные радиоизотопные термоэлектрические генераторы тока. Эти РТГТ-модули последнего поколения давали до нескольких киловатт энергии и не требовали дополнительного питания в течение многих лет.
– … Я полагаю целесообразным задействовать все доступные нам ресурсы для исследования Гадеса, пока он будет находиться в поле нашей досягаемости, – закончил свою короткую речь Пудов и прошёлся вдоль стола. Затем снова сел в своё кресло и перевёл взгляд на экран. – Под исследованием я подразумеваю высадку на его поверхность наших космонавтов и проведение полного комплекса стандартных исследований – как мы уже отрабатывали на спутниках Юпитера.
– Насколько я помню, сейчас на «Громовержце» припаркованы три «Эола» и стандартный аварийный модуль, – прищурившись, посмотрел на своего шефа Узляков, пытаясь сообразить, что тот задумал. – Но ведь даже со скоростями «Эола» до орбиты Сатурна ему лететь месяцев девять?
