— Ну… Салавар так не считал, — усмехнулся Альберт. — Он видел во мне тебя и каждый раз брался за кнут, когда его настигало безумие или какие-то его собственные демоны. Возможно, он хотел тебе отомстить, возможно, в этом было, и в самом деле, виновато проклятье, но я нисколько не жалею о том, что он умер. Хотя, может, мне и стоило бы. Но нет. Салавар был слабым. Поэтому он и потерял Искру. Но как Ассим не убил тебя потом, узнав о побеге?

— Мне помог Сираффа. Он обставил всё так, как будто это было похищение. Как будто вести о чудесных детях жрицы дошли до врагов Ассима далеко на юге. А я безутешно рыдала… Изображать горе было нетрудно, ведь я так тосковала по тебе! Материнская любовь не меньшая сила, чем прочие. И я так сильно желала тебя спасти, что своей волей подавила все воспоминания о том, как сама отдала тебя Шиане той ночью. И Ассим не смог прочитать этих воспоминаний. Он поверил в похищение и долго бродил по ложным следам, ища в пустыне колдунов, похитивших ребёнка. А я думала лишь об одном — как теперь спасти Кэтриону. Я готовила побег, но мне не повезло. Когда пришёл её черёд, когда Искра и в ней начала просыпаться, Ассим заметил её первой. И он забрал у меня дочь в тот же день, сказав, что дальше будет сам готовить её к великой цели. Я не стала ждать и в ту же ночь, как последняя воровка, влезла в окно и украла из лап Ассима свою собственную дочь. Мне снова помог Сираффа. Мы отправились в порт и спрятались на грузовом корабле, отплывающем в Рокну. Сираффе после этого тоже пришлось бежать, чтобы устроить для ищеек Ассима ложный след, а затем спрятаться в Скандре, в той самой академии, куда тебя якобы случайно послали учиться.

Сираффа приложил руку к сердцу и, чуть поклонившись, произнёс с улыбкой:

— Да, и за все мои труды мне достался весьма строптивый ученик. А уж сколько партий в карты мне пришлось у него выиграть, чтобы заставить делать то, что мне нужно!

— Вот сейчас я чувствую себя круглым дураком, — ответил Альберт, взглянув на Сираффу с прищуром, — и это какое-то очень странное чувство!

— Прости Сираффу, мой мальчик. Я хотела, чтобы он научил тебя всему, чтобы с тобой рядом находился хоть кто-то не чужой, ведь я была далеко. Но чтобы Ассим тебя не нашёл, мне ничем нельзя было выдать себя. Ни встречей, ни письмом, ни запиской, ни даже мимо пройти, ведь любовь вызывает такие волны, которые колдуны Ассима могли заметить. Я запретила себе о тебе думать и верила, что это тебя спасёт. Я принесла в жертву свою любовь к тебе…

Пламя в камине заплясало под её рукой, а королева обернулась и посмотрела на Альберта долгим взглядом. Затем, скрестив руки на груди, принялась ходить по комнате. Видимо, воспоминания о том времени давались ей нелегко.

— На корабле я познакомилась с Грейтом Карриганом, верховным джартом прайда Тур. Он приезжал в Ашуман в поисках каких-то красителей для керамики и вёз обратно образцы и контракты на закупку. Он ездил в Наффир и южный Ашуман, в сердце пустынь, и там его укусил красный овод. У него сильно распухла рука, и неизвестно, чем бы всё закончилось, красные оводы — это бич всех северян, попадающих в пустыню, но я помогла ему вылечить рану. Так мы и разговорились. Он страдал не столько от укуса овода, но ещё и от сердечной раны. Он любил одну женщину, но она предпочла ему кахоле — человека. Обычного человека, хотя сама была из прайда вед. И не просто какая-то там травница. Она была Хранительницей прайда, и Карриган не мог смириться с таким отказом. Он много говорил о могуществе и о том, что мог бы принести прайдам его союз с этой женщиной. А я слушала его и видела в нём ту же жажду, что двигала и Ассимом. От него я узнала о том, что в прайде вед есть Источник — Зелёная звезда. И что, согласно пророчеству, она должна вот-вот создать новый Источник. Могущественный и сильный, и, наверное, это привлекало Карригана даже больше, чем любовь той женщины. И когда он говорил, что с человеком у той веды всё равно не получится создать новый Источник, и такая редкая возможность пропадёт бесследно, я впервые и подумала о том, что могла бы выкупить у Ассима ваши с Кэтрионой жизни, обменяв их на что-то более ценное для него. Например, на чей-то Источник. Или на возможность создать новый.

— Карриган помог мне устроиться в Рокне. Заплатил одному торговцу, у которого мы жили первое время. Но тот оказался слишком любопытен, и уже очень скоро нам пришлось искать другое место. Мы скитались с Кэтрионой по съёмным домам в Нижнем городе. Я знала, что там Ассим не станет нас искать, ведь я была ашуманской принцессой, он бы никогда не подумал, что я способна выжить в таком месте. Но я выжила…

Королева рассказывала о том, как скиталась с дочерью по трущобам, зарабатывая гаданием и безобидными приворотами, но каждый раз всё заканчивалось одним и тем же — им с Кэтрионой приходилось спешно покидать свой дом. Люди были не так глупы и быстро понимали, что перед ними не обычная шарлатанка из тех, что торгуют приворотными зельями, сделанными из жабьего камня. И вскоре у её дверей появлялись те, чьего внимания она всеми силами старалась избегать.

— Однажды, когда мы сменили очередной дом, я поняла, что так нам никогда не вырваться из этого бесконечного круга, — произнесла королева устало. — Я не знала, что делать. У меня не было родных или друзей. Не было вообще никого, кто приютил бы нас, не опасаясь ярости Ассима. Я не знала, как устроить свою жизнь в Коринтии, ведь я ничего не умела, а мой дар привлекал слишком много внимания. И это было лишь вопросом времени, когда о могущественной колдунье узнают белые плащи… или ищейки Ассима. Меня постоянно зазывали в богатые дома и присылали гонцов, сулили золотые горы, но от этой славы мне каждый раз приходилась бежать, и иногда в прямом смысле этого слова. Ведь стоило только согласиться на предложение какого-нибудь князя, и об этом сразу бы стало известно Ассиму. И я бежала снова и снова… Спустя несколько месяцев такой жизни я совсем отчаялась. Моя дочь, моя маленькая принцесса, ходила босиком и торговала мидиями, мы спали на тюфяке из соломы, прямо на полу в какой-нибудь грязной комнатёнке над борделем или таверной, и я никак не могла этого исправить. А потом однажды у моих дверей появился не кто-нибудь, а сам «золотой фазан» короля! Это был князь Сиверт с дочерью — королевской невестой, и ему нужна была не просто услуга. Он попросил приворотное зелье для… короля, который вдруг передумал жениться на его дочери. И он обещал очень щедро заплатить.

Альберт напряжённо слушал рассказ о мытарствах матери, о том, как она бежала от убийц, подосланных вскоре князем Сивертом, как хотела отправиться в Эддар — последнее прибежище, которое вообще могло быть у неё в этом мире. И как её ограбили и едва не изнасиловали в порту. В итоге она оказалась под мостом, без денег, без дома, без крыши над головой, без надежды и сил, и в таком отчаянии, что ей не хотелось жить.

— Я так долго боролась… Но что-то во мне сломалось в тот момент. И тогда я решилась. Что мне было терять… кроме жизни? Я ведь всё-таки жрица бога Ашша… Поэтому я обратилась к нему сама, и он меня услышал.

— Но… Ты ведь до этого нарушила клятву? — удивился Альберт. — Что же ты хотела услышать от него в ответ?