Правда? Нет, предложение Тегрей мне действительно сделал. Вот только я в упор не помню, что ответила ему согласием. Сесилия вмешалась в самый неподходящий момент.

– И при всем этом твоя невеста носит помолвочное кольцо, принадлежащее роду Бейрил, – негромко, словно беседуя сам с собою, заметил король.

– Я бы закрыл эту тему, – торопливо вмешался Томас, пытаясь вернуть разговор в первоначальное русло. – Ваше величество, уверен, что у вас еще будет достаточно времени, чтобы обсудить с Тегреем его матримониальные планы. Сейчас есть задача поважнее.

– Действительно. – Улыбка тут же пропала с губ короля, и он сурово взглянул на меня, многозначительно нахмурившись.

После этого я сама не заметила, как не села даже – рухнула в ближайшее кресло. Да, пусть Роберт кажется более мягким и приятным в общении человеком, но уверена, это лишь напускное. Недаром и сам Уилфред говорил, что жесткость – это фамильная черта представителей рода Визгорд.

– Получается, пока у вас нет никаких зацепок, – медленно произнес Роберт, коротким кивком поблагодарив меня за исполнение своего повеления.

– Получается, – неохотно согласился с ним Тегрей.

Я нерешительно кашлянула, пытаясь привлечь к себе внимание. И тут же пожалела об этом, потому что мгновенно оказалась в перекрестии сразу трех взглядов.

– Леди Альберта, вы не согласны с данным утверждением? – полюбопытствовал король. – Полагаю, у вас есть какие-то соображения по данному поводу. Не стесняйтесь, озвучьте их. Брат расхваливал вас на все лады, утверждая, что ваша заслуга в спасении моей жизни чуть ли не основополагающая. Поэтому говорите. Мне безумно любопытно, не преувеличил ли мой брат ваши достоинства, ослепленный страстью.

– Мне просто очень интересно, как этот преступник так быстро узнал об интересе Тегрея к Стелле, – нерешительно начала я. – Мне казалось, что про такие вещи, как визиты в… м-м… дома терпимости, не принято рассказывать всем подряд. Или в высшем свете Бриастля подобное является предметом хвастовства?

– Что за бред? – Тегрей фыркнул от возмущения. – У меня вообще нет обыкновения делиться подробностями своего досуга с окружающими. И уж тем более я бы не стал рассказывать о том, что заглядывал в подобное заведение.

– Но тот человек, который дал Стелле перстень со смертельными чарами, был в курсе твоих похождений, – резонно заметила я. – Откуда? Если хозяйка заведения утверждает, будто не имеет к этому ни малейшего отношения.

Тегрей вскинулся было что-то сказать, но осекся на полуслове. Напряженная морщина разломила его переносицу, и он глубоко о чем-то задумался.

– Альберта права, – проговорил Томас, скрестив на груди руки. – Я верю Велдону. Он умеет вести допросы не хуже меня. Если он говорит, что хозяйка борделя ничего не знает, так оно и есть. Получается, это ты кому-то ляпнул про предстоящий визит.

– Да ничего я не ляпал! – аж взвился от негодования Тегрей. – Томас, дружище, это просто исключено! Я, напротив, изо всех сил старался, чтобы этот визит не стал достоянием общественности. Поэтому и выбрал заведение, известное своей крайней щепетильностью в вопросах сохранения тайны личности клиентов.

– Откуда ты про него вообще узнал, если там все настолько строго с вопросами безопасности? – спросила я. – Явно не по вывеске на улице.

– Нет, мне порекомендовали его… – Тегрей вдруг осекся и с приглушенным стоном хлопнул себя по лбу.

Медленно опустился в кресло и замер так, спрятав лицо за раскрытыми ладонями.

– Позволь, я угадаю, кто именно, – ядовито проговорил Томас. – Кто в высшем свете является заядлым завсегдатаем всех злачных мест и истинным знатоком и любителем порочных наслаждений?

– Роберт Гиль, – глухо протянул Тегрей. – Он явился ко мне через пару дней после объявления о твоем назначении главой Тайной Канцелярии. Сетовал на несправедливость и просил меня как-то воздействовать на короля. Видимо, рассчитывал, что я встану на его сторону, поскольку о нашей взаимной неприязни известно давно. Но я был не в духе по вполне понятным причинам. Чуть ли не вытолкал его взашей, рекомендовав разбираться со своими проблемами самостоятельно. На самом пороге он остановился. С хитрой усмешкой сказал, что знает отличное место, где с легкостью залечат любые любовные раны. И оставил мне визитку.

– Роберт Гиль был и у меня, – неожиданно подал голос король. – Молил переменить решение. На это я посоветовал ему забыть о балах и развлечениях и сосредоточиться на работе, как это всегда делал Томас. Мол, если он поразит меня и самостоятельно раскроет какое-нибудь крупное дело, то тем самым приятно удивит меня.

– Убийство брата короля. – Тегрей медленно отнял руки от лица и в упор взглянул на его величество. – Идеальное дело для того, кто хочет вернуть утраченные позиции. У этой пиявки Гиля достаточно связей и денег, чтобы найти козла отпущения. Даже если бы Томас прочитал мысли обвиняемого и понял, что тот ни при чем, то это ничего бы не изменило. Все знают про особенности наших взаимоотношений. И в свете наверняка распространился бы слушок, что Томас специально выгораживает убийцу из-за своеобразного чувства благодарности.

– Скорее всего, все было бы гораздо проще, – буркнул Томас. – Нельзя прочитать мысли мертвых. А сведения, полученные путем ритуала некромантии, никакой суд тем более не примет во внимание. Убийство опасного преступника при задержании. И Роберт мог бы почивать на лаврах победителя.

Тегрей вдруг с яростью шарахнул кулаком по подлокотнику. Так стремительно встал, что едва не перевернул кресло резким порывистым движением.

– Удушу гаденыша собственными руками! – прорычал он.

Я испуганно втянула голову в плечи. Ого! Таким разъяренным я Тегрея, пожалуй, еще не видела.

– Остынь, – сухо обронил король и выразительно посмотрел на меня.

Тегрей перехватил его взгляд. С усилием втянул в себя воздух. Затем выпустил его через рот – и пугающая алая мгла бешенства схлынула из его глаз. Правда, полностью не пропала. Всего лишь затаилась на дне зрачков блуждающими красноватыми искрами.

– Как бы то ни было, но у нас пока нет ни одного весомого доказательства его причастности к произошедшему, – проговорил Томас. – Увы, все сказанное – лишь рассуждения. Да, логичные, но не более. У нас нет ничего. Ни единой зацепки. Кроме того, что Роберт посоветовал тебе тот бордель. Но, согласись, это слишком мало для обвинения.

– Я уверен, что этот гад расколется на первом же допросе, – самоуверенно заявил Тегрей. – Гиль всегда был трусом. Даже давить особо не придется. Дайте мне побыть пять минут с ним наедине. И он выложит все как на духу.

– Тегрей, прости, но я не подпишу разрешения на арест лорда Гиля, – негромко сказал король, покачав головой. – Томас прав. Доказательства его вины ничтожны. Если бы речь шла о том, кто не входит в высший свет Бриастля, то был бы совсем другой разговор. Но Роберт – аристократ. Для его задержания нужно что-нибудь посущественнее.