Сем замялся, прежде чем ответить, он почувствовал, что зря начал эту тему. Было очень неловко хотя, зная репутацию Бренсона, он не удивиться, если тот даже не помнит девушку, с которой имел интрижку.

– Ты, в самом деле, не знаешь?

– Да уж просвети меня, а то я начинаю терять терпение.

– Молли, – медленно и едва слышно ответил Сем, – это одна из служанок в твоем доме, которая недавно родила, а ранее утверждала, что ты можешь быть отцом ее ребенку…

Бренсон аж поперхнулся своим напитком. Такого он не ожидал.

– Боже, какая несусветная чушь! Неужели люди в это поверили?

– Ну, ты знаешь… Все вспомнили, что это не первый раз. Твой отец, конечно, пытался тогда скрыть ту историю. Отослав тебя, наверное, думал все и вовсе забудут. Чтоб отвести от тебя подозрения, он даже выдал ту девицу замуж за одного из своих служащих. Лишь тогда люди притихли. Может и теперь стоит предпринять что-то в этом роде?

Бренсон не стал отрицать, что был тогда неправ. Перед тем как приударить за Сесилией, он вляпался по-крупному. Тогда он не знал, что близость может иметь последствия. К тому же то была служанка, разве это имело значение? Просто забыв о ней, он ринулся волочиться за мисс Нельсон. Именно она стала последней каплей. Очевидно, отец полагал, что с его напором, даже такая дева могла пасть с ним в блуд… сомнительно, конечно, но именно страх скомпрометировать дочь главы городского совета, заставил родителя действовать столь радикально.

– Да уж, – раздражительно фыркнул он, – я и забыл, что тут ошибок не забывают.

– Точно, особенно после того, что сделала твоя жена.

– Так она еще и в курсе? Прелестно. И что она сделала?

Сем смотрел на Бренсона с явным удивлением и недоверием. Как он мог быть в неведении того, что творилось у него под носом?

– Говорят, она помогла девице, выделив содержание. Другие говорят, что просто заплатила, чтоб та перестала говорить. В общем по–разному.

Бренсон оторопел. Значит, Джулия, узнав такое, даже не сочла нужным спрашивать его, действительно ли он причастен? А своим жестом сделала его почти стопроцентно виновным. Браво, женская логика поистине великолепна. Хотя за такую выдержку ее стоило бы наградить.

В голове подурнело.

– Кажется, мне надо выпить… – только и вымолвил Бренсон, размышляя как это все теперь воспринимать.

Жена думает он отец чужого ребенка… и при этом молчит…

Интересно, она его настолько любит или настолько плохого о нем мнения?

***

Было далеко за полночь, а Бренсона все еще не было. Джулия не на шутку разволновалась, всякую секунду ожидая каких–то вестей или его шагов. Что-то происходило, говорила интуиция, короткая разлука разрывает сердце. Самые ужасные мысли лезут в голову, а ведь его нет всего пару часов. Хуже всего, что ей приходили мысли о том, не проводит ли он сейчас время с другой. Ведь с тех пор, как она узнала о Молли, призраки других женщин постоянно мерещились повсюду.

Сесилия, Жанин, Молли – это те, с кем он был за то время, как они знакомы. А сколько еще их было?

Вдруг ее сильно пнул ребенок, оборвав мысли и заставив подняться с постели, чтоб расходится. Спину ломило уже не первый месяц. Она была слишком беременна для всех этих волнений. Усталость, преследовавшая ее днем и ночью, заставляла желать, чтоб все это поскорее закончилось. Даже роды больше не страшили ее. Хотелось разрешиться от бремени побыстрее. А впереди еще полтора месяца или около того.

Прохаживаясь по комнате, Джулия вернулась к мыслям о муже. Она привыкла, что он всегда рядом, его отсутствие делало ее совсем потерянной. В эту минуту она готова была забыть и простить все на свете, только бы он был рядом.

И тут дверь тихо отворилась, и он спокойно вошел, словно не отсутствовал без причины весь день.

Бренсон увидел жену, которая все еще не спала в столь поздний час. Резонно, он ожидал упрека и ее негодования.

Супруги смотрели друг на друга, сердцем почуяв перемену.

– Тебя долго не было, я волновалась, – подступив, сказала Джулия первой. Минуту она колебалась, но тут же подошла и обняла его.

Сердце Бренсона сжалось. Тихо выдохнув, обнял ее в ответ, поражаясь ее реакции.

– Скажи, за что Бог меня так наградил? Неужели я сделал хоть что–то путное в своей жизни? – пробормотал он, вдыхая аромат ее волос, странным срывающимся голосом.

– Не надо так говорить. Ты, похоже, немного пьян, – тихо констатировала жена. – Что-то случилось?

Он взял ее лицо в свои ладони поцеловав в губы. Джулия слышала запах спиртного, но не злилась, она была рада, что он жив, здоров и что здесь.

– Почему ты не злишься на меня, почему не гонишь прочь? Как ты находишь силы в себе прощать мне меня?

Джулия начала смутно понимать, почему он такой странный сегодня. Видимо слухи, наконец, дошли и до него. Что ж пора бы уже прояснить все, а то с ее трусостью, она никогда не осмелиться спросить.

– Я просто люблю тебя, – тихо и немного горько, сказала она, и нежно освободившись из его рук села в кресло. Бренсон недолго думая расположился у ног жены.

– Сегодня Сем Килфорд открыл мне глаза. Я даже представить не мог, как далеко заходят люди в желании почесать языки. Как им хочется все оклеветать и исказить.

– Поэтому лучше не давать им повода, – спокойно заметила Джулия.

Бренсон поднял на нее глаза, но она увела взгляд, нервно сложив руки.

– Почему ты помогла той девушке, после всего, что тебе наговорили? Ты, как и они думаешь, что это правда? Что я отец ее ребенка?

Джулия боялась этого разговора, но, похоже, от рока не уйдешь. Придется принять все, как есть.

– Я не хочу так думать, но предполагаю, что это возможно.

– Почему же ты не спросишь меня?

Бренсон стоял на коленях, прислонив голову к животу жены. Отстранившись, он посмотрел на нее и увидел проблески слёз на ее глазах.

– Прости, – всхлипнула она, – я боюсь одновременно и правды, и лжи с твоей стороны. Не знаю даже, что хуже.

– Посмотри мне в глаза, – приказал муж нежным голосом, – ты мне веришь?

Джулия послушалась и посмотрела ему в глаза. К удивлению, они были светлы и искренние, хотя, быть может, это всего лишь алкоголь придавал им столь мягкий блеск. Она кивнула в знак согласия, поскольку ком в горле сдавил голос. Твердо про себя она решила, что поверит тому, что он сейчас скажет. И смириться.

– Скажу все как есть, хотя быть может, это будет тебе неприятно слушать. Не отрицаю эта девушка заигрывала ко мне, и я один раз подзадорил ее, но это все. Я никак не могу быть отцом ее ребенку, поскольку до финала мы с ней так и не дошли. – Голос Бренсона слегка заплетался, выпил он немало. Но за свои слова, ручался. Разумеется, жене было трудно, но он поклялся сказать правду. – Кроме того, я бы никогда не допустил такой оплошности, даже если бы и переступил грань.