устали за время дневного перехода, поэтому просто разделили скудный ужин. Каждый молча жевал и таращился в огонь. Робкий ночной воздух приятно холодил мокрую кожу, покрытую солнечными ожогами. Каждый новый день давался с таким же трудом, как и предыдущий, и уже никто из них не знал, сколько еще они выдержат дней или недель этого невыносимого, опустошающего путешествия.

Берт открыл бутылку, и друзья все так же в молчании по очереди пили вино, пытаясь им наслаждаться. Во рту был постоянный привкус пыли, ставший уже привычной приправой к еде. Вино оказалось довольно кислым, и горло сводило при очередном глотке, но все равно каждый из них был рад хотя бы тому мимолетному ощущению душевного подъема, которое оно приносило.

Келл понимал, что утром, после сна и отдыха, им всем будет немного легче, но все же не настолько, чтобы проявлять хоть какой-то энтузиазм. Он уже давно задавался вопросом, влияла ли каким-то образом Инмори на их настрой. Раньше — в Долине Неживых и после — было трудно, но они никогда прежде не падали духом настолько. Всем им нужен был хороший длительный отдых, и желательно в местах, где солнце не пытается тебя испепелить каждую гребаную минуту светового дня.

— Может быть, когда доберемся до какого-нибудь более-менее приемлемого поселения, где о нас пока еще не слышали и где нет новой болезни, остановимся там на несколько дней?

Берт и Нова одновременно подняли на него глаза, блестящие в свете пламени. В темноте сложно было распознать выражение их лиц, кроме бесконечной усталости, которая, казалось, надолго вплелась в черты всех троих.

Нова пробурчала что-то невнятное, а Берт подтянул уголки губ в вымученной улыбке.

— Хорошая идея. Нам всем жизненно необходимо хорошенько отдохнуть, выспаться и напиться до беспамятства, не боясь, что кто-то может за нами прийти. Вот только найдем ли мы это место? — Он обреченно покачал головой. — Мне кажется, мы больше нигде не будем в безопасности.

— По крайней мере, пока с нами нет госпожи Инмори, — добавила девушка, после чего все дружно вздохнули.

— Вот странно. Она — самое опасное темное создание, но тем не менее, с ней мы были куда в большей безопасности, чем среди людей.

Утром их разбудил стойкий запах гари. Келл подскочил как ужаленный, едва определив в полудреме нотки горящей древесины, которые примешивались к обычному травянисто-пыльному духу. Скоро заворочались и остальные, сонно вращая головами в поисках источника запаха.

На востоке в лучах золотого утреннего солнца поднимались к небу столбы дыма и языки дикого пламени. Позади жидкой рощи различались черные остовы деревянных домов. Пламя нещадно пожирало высушенные на солнце постройки, перекидывалось на ближайшие деревья, расползалось по лишенной влаги траве.

— Надо помочь им, — выкрикнул Келл, спешно отвязывая свою лошадь.

— Нет, стой, — Берт крепко схватил друга за руку, а другой указал в направлении горящей деревни. — Ты разве не видишь?

Чуть в отдалении дымилась хорошо знакомая гора черных трупов.

— Ты ведь знаешь, что это значит. Мы не можем пойти туда и рисковать собственными жизнями.

— Но может… им нужна помощь?

— Скорее всего, они сами же и подожгли дома, чтобы остановить распространение заразы.

— А если нет? Вдруг это произошло случайно? Дай мне хотя бы посмотреть.

Берт только крепче сжал его предплечье, хмуро заглянул в глаза.

— Ты готов рискнуть нашими жизнями в обмен на спасение каких-то незнакомцев? Не забывай, что мы не можем позволить себе никакого риска. — Он кивнул в сторону Новы. Сейчас его лицо было до неузнаваемости серьезным, в голосе промелькнули угрожающие нотки. — В любом случае, ты уже ничем не сможешь помочь.

Келлгар еще несколько секунд раздумывал, пытался принять тяжелое решение. Доводы друга казались разумными, но что если людям в деревне и правда нужна помощь?

— Ладно.

Мужчина выпустил из рук веревку и подавленно уставился на горящие крыши домов, а Берт спустя мгновение разжал руку и облегченно выдохнул. Вместе с запахами горящей древесины в воздухе повисло напряжение.

Возлюбленные начали собирать вещи в дорогу, оба хмурые, словно грозовые тучи. Они тихо о чем-то переговаривались, явно не желая быть услышанными, и это неприятно задело Келла. Он вспомнил взгляд Берта, полный угрожающей решимости, его крепкую хватку. Берт готов был силой остановить друга, лишь бы тот не рисковал жизнью его любимой. Да, Келл предпочел своих друзей незнакомцам, но имел ли он право так поступать? Может быть, в том пламени умирали люди, дети, которых он мог бы спасти?

Ты ничем не можешь помочь.

Сейчас уже точно. Пламя проглотило деревянные строения как бумажные домики и устремилось в небеса в своем мощном, яростном порыве. Даже отсюда был слышен треск бревен, грохот ломающихся крыш. Может быть, этот грохот заглушал крики умирающих, а может, люди успели спастись.

Келл говорил себе, что Берт прав, но чувство вины упало тяжелым грузом на его и без того опущенные плечи. Новое деяние прибавилось в копилке сожалений к тому, за что он не сможет себя простить.

Берт обернулся к нему и хотел что-то сказать, но передумал. На его лице на секунду отразился страх, и он поспешно отвернулся. Келл заметил это странное выражение и с удивлением обнаружил, что его кулаки сжаты, а брови нахмурены. В кого он превратился, что собственный друг боится его?

Келл заставил себя расслабиться хотя бы внешне. Сейчас все на нервах, и держать себя в руках с каждым днем становится все тяжелее, но это не повод показывать друзьям свои темные стороны. Мужчина собрал одеяло, наполнил водой бурдюк, смочил волосы и плечи. День только начался, а раскаленное солнце уже приступило к своей ежедневной пытке.

В мутной рябящей воде Келл увидел свое отражение. Со дна реки на него глядел незнакомец.

День тянулся бесконечно. Солнце нещадно палило, и от его раскаленных лучей не спасала ни жидкая тень деревьев по краям дороги, ни теплая вода, которую Келл выливал на свою голову. Пот градом струился по спине, влажные руки еле держали поводья, кружилась голова. Келл каждую минуту чувствовал, что готов свалиться с лошади, и лишь каким-то чудом ему до сих пор удавалось держаться в седле. Сколько дней это будет продолжаться?

После того как Нова в очередной раз согнулась в рвотном позыве, Берт выкрикнул в спину Келлу:

— Может, сделаем привал?

Он не ответил, но остановил кобылу и устало отвел ее на обочину. Друзья будто отдалились от него. С самого утра никто так и не заговорил с ним, они лишь изредка перебрасывались между собой едва слышными фразами. Так и сейчас, Берт и