Мучительно сладко было дразнить того, кому нравишься. Особенно если не думать о последствиях.

– Ты такая невыносимая. – Шейн притянул Вэл к себе, пряча лицо в ее волосах. – Мне нравится, когда твоя кожа так пахнет, – шепнул он, глубоко вдыхая полной грудью.

– Как? – прижимаясь щекой к его груди, тихо спросил Вэл. Мягкость теплой шерстяной рубахи казалась мягкостью самого волка, словно даже его одежда несла в себе частичку его сущности.

– Когда ты вспотела, это…

– Если ты не замолчишь, я встану и уйду. Потому что нет ничего хуже того, о чем ты говоришь. – Вэл недовольно отстранилась и покосилась на чашку с чаем. Аромат стоял просто превосходный.

И когда же она уже сможет прикоснуться к чарующему напитку?

– Глупый котенок, – произнес Шейн.

Вэл задержала дыхание. Сердце сжалось, выкручивая болью.

Глупый. Котенок.

Котенок.

Не кролик.

Но от того не менее глупый.

– Ты признаешься, наконец? – Вэл подняла взгляд, ничем не выдавая своего замешательства.

– Мы ждем кое-кого, – опустив плечи, серьезно ответил Шейн.

– Кого? – Вэл мгновенно напряглась.

А вот это уже было действительно интересно.

Шейн промолчал, долгим взглядом смотря в голубые глаза.

– Шейн, – натянуто произнесла Вэл, – говори.

– Ты сказала, что готова помочь. Я ведь правильно тебя понял? – осторожно, но уверенно начал он.

Лицо его приобрело серьезное, вдумчивое выражение.

Вэл изумленно выдохнула. Не может быть. Просто невозможно. Значит, все ее догадки были верны.

Она отвела взор, криво улыбнулась и хмыкнула:

– А, ты об этом. Значит, ты все же решил мне поверить.

– Решил. И до сих пор не знаю, правильно ли я поступаю. – Шейн был откровенен, и это казалось очевидным.

Легкое волнение окутало душу, стискивая ледяными пальцами. Еще немного – и черта будет пройдена. Рискнуть и вывести игру на новый уровень?

Еще была возможность все прекратить, но что-то подсказывало, что поступи она подобным образом, то последствия запомнятся надолго.

С другой стороны, они неминуемы в любом случае. Стоило рискнуть и попробовать влезть в самое пекло.

«Одна попробовала – семерых родила».

Вэл болезненно улыбнулась, припоминая любимую поговорку Мадам.

Восхитительно. Просто великолепно.

«Валлери, да ты уже лучше всех разбираешься в сортах отборного дерьма. А это пахнет так, что разве только зверье вокруг не дохнет».

– Ты можешь мне верить. – Прозрачными как слеза глазами смело и уверенно подтверждая сказанные слова, она посмотрела на Шейна, изучая его напряженное лицо.

– Мы оба погибнем, если ты надумаешь обмануть меня, – твердо сказал он, и Вэл тихо засмеялась, откидываясь на набросанных на диванчике подушках.

– Прекрати, Шейн, – Вэл отмахнулась от светловолосого волка, как от мухи, – не преувеличивай!

Шейн улыбнулся и покачал головой, искоса поглядывая на нее и сдаваясь под ее обаянием.

Вэл вздохнула, рассеянно заправила за ухо выбившуюся из прически щекочущую висок прядь и потянулась к вожделенному чаю.

«Да, Шейн, ты прав, – подумала она, делая долгожданный глоток. – Только погибнешь ты, а не я. Потому что для меня будет приготовлено особое, куда более затейливое наказание».

Но Вэл не хотела подобного исхода. Волк нравился ей, быть может, даже больше, чем этого требовалось.

Да и чай был по-настоящему хорош.

Поэтому, когда дверь в комнатку отворилась, впуская среднего роста крепко сбитого мужчину никак не младше Кара, Вэл выпрямила спину, отставила свою чашку в сторону и повернулась, окидывая внимательным взглядом присаживающегося на второй диван гостя.

Наверняка волк из новой стаи Раза, не так ли? Вэл не требовалось подтверждения своих мыслей, она и так это знала.

Последовал приветственный кивок в сторону Шейна, и мужчина обратил свое внимание на девушку.

– Валлери? – Серые глаза изучали открыто и без смущения.

– Все верно, – кивнула Вэл, – так меня назвала мать, ей стоит верить.

Незнакомец не улыбнулся, смотрел, не меняясь в лице.

Смуглая кожа, испещренная морщинами, короткие темные волосы той самой масти, что Вэл предпочитала называть мышиной, невыразительная одежда, не запоминающаяся ни единой деталью, – мужчине однозначно удавалось не привлекать к себе внимания, настолько безликим был его облик. И Вэл почему-то была уверена, что это не случайно.

– Да, твое личико известно многим, – задумчиво сказал мужчина. – Человеческая девчонка, которая носит на руке браслет Раза.

Вэл едва не охнула.

Надо же. Кто-то все же называет ее Первого по имени. Это можно считать успехом или лишь более выраженной чертой презрения?

– Вы знаете мое имя, вы знаете, кто я, но я ничего не знаю о вас. – Вэл поймала себя на мысли, что чувствует себя слишком спокойно, точно сама не приняла того, что закручивается вокруг, неминуемо втягивая ее туда, откуда пути назад нет и не будет.

Но вся шутка была в том, что она приняла и поняла.

– А тебе и не нужно ничего знать. Все, что тебе необходимо, это ответить всего на один вопрос. – Мужчина смотрел прямо, и под его сильным и подавляющим взглядом Вэл ощущала себя на удивление бесстрастно.

Так не должно было быть, это было неправильно, и Вэл не узнавала себя. Она будто была сторонней наблюдательницей, оценивающей игру бродячих артистов. Независимая, беспечная, с легкостью в душе.

Удивительно.

Вокруг сконцентрировалась и оформилась точка невозврата, а ее сердце ровно и безмятежно билось в груди, не затронутое происходящим.

Вэл повернулась к Шейну, улыбнулась ему тенью былой улыбки, встречая встревоженный взгляд синих глаз.

Волк рискует. Рискует собой, доверившись любовнице того, с кем не следовало шутить подобным образом.

Интересно, что ему стоило убедить этого сурового мужчину прийти сюда. Какие слова он нашел для того, чтобы уговорить его довериться слепому случаю?

И что произойдет, если Вэл, вернувшись домой, предпочтет обо всем рассказать Раза?

Невероятное всепоглощающее чувство охватило ее.

Раза был прав, как и всегда.

Ей верили. Верил сам Раза. И верили те, в ком она была заинтересована.

Руки вдруг задрожали, и Вэл тут же сжала пальцы в кулаки.

Мужчина, сидевший напротив, поймал ее движение и наверняка принял за волнение.