— Спокойно, — приблизившись произнёс я. — Дёргаться не надо. Так будет только больнее.

— Решил прикончить и меня, милостивый государь? — скривившись спросил Большой.

Его глаза блестели от бессильного гнева.

— Вытяни руку, — вместо ответа произнёс я.

— Нет! — Большой упрямо сжал губы. — Не хочу!

— Это был приказ, а не просьба, — ровным тоном произнёс я. — Поэтому ты зря решил, что твоё желание хоть на что-то повлияет.

— Хочешь убить меня? Убивай! Но я не стану…

— Если бы я хотел тебя убить, то ты бы уже был мёртв, — я перебил коротышку и настойчиво повторил: — Вытяни руку!

Всё происходящее было провокацией. Я специально вёл себя так, чтобы Большой решил, будто бы его жизни что-то угрожает. Проверка на «вшивость» и стрессоустойчивость… А ещё возможность получить дополнительные гарантии безопасности.

Большой сжал губы так сильно, что они превратились в две бледные полоски, а затем резко выдохнул, но всё-таки выполнил приказ. Пусть с неохотой, однако он вытянул перед собой правую руку.

— Вот и славно, — я крепко сжал кисть коротышки и легонько черканул остриём кинжала по его запястью.

Совсем несильно — так, чтобы выступила всего пара капель крови.

— Что ты делаешь, милостивый государь? — с недоумением спросил Большой.

Гнев в глазах коротышки уступил место удивлению. Он явно не ожидал, что отделается так легко.

Вместо ответа я шагнул в сторону — туда, где прилёг коттар. Увидев испачканный кровью клинок, зверь оживился и задёргал хвостом.

— Что ты делаешь, милостивый государь? — с напряжением в голосе повторил свой вопрос Большой.

Дру-уг, который с интересом наблюдал за моими действиями, тоже хотел знать, что происходит. Его совиные глаза буквально горели от любопытства, однако я слегка качнул головой, предупреждая возможные расспросы. Излишняя говорливость морфана могла испортить всё «представление».

— Что ты делаешь⁇ — уже в третий раз спросил Большой. Теперь в его голосе слышался неприкрытый страх.

Я вытянул руку, в которой держал кинжал, и зверь осторожно слизнул капли крови с острия.

— Получаю гарантию твоей верности… — наконец ответил я. — Теперь он найдёт тебя где угодно

Коттар блеснул янтарно-жёлтыми глазами, Большой мертвенно побледнел, а Дру-уг посмотрел на меня с изумлением. Хорошо, что бывший «палец» не видел этого взгляда, иначе он бы сразу понял, что его разводят.

Разумеется, проведённый мной «ритуал» не имел никакого смысла. Сильно сомневаюсь, что коттар, даже обладай он такой возможностью, стал бы искать Большого. Желание отомстить чуждо диким зверям — ими управляют инстинкты, а не чувства.

Вот только Большой, несмотря на неплохой уровень образования, вряд ли об этом знает. А даже если знает, то не станет рисковать собственной жизнью, чтобы проверить достоверность сухих академических данных.

— Я и не собирался предавать тебя, милостивый государь, — поёжившись сказал Большой.

— Не сомневаюсь, — со всей серьёзностью кивнул я.

— Тогда зачем ты сделал то, что сделал? — Большой прищурился. — Другой человек на моём месте мог бы принять твой поступок за оскорбление…

— Тогда мне повезло, что ты не так обидчив, — я смотрел в глаза коротышки. Причём смотрел прямо и открыто, не отводя взгляд.

— Честные люди доверяют друг другу, милостивый государь! — возмутился Большой.

— А умные, — я едва заметно улыбнулся, — обеспечивают взаимное доверие чуть более надёжными способами.

— Ты снял с меня одно ярмо, чтобы тут же нацепить другое⁇

Голос Большого буквально звенел от горькой обиды. Он не хотел терять только-только приобретённую свободу. Неудивительно, ведь почти вся его жизнь прошла под гнётом чужой воли. Сперва это была воля маменьки, а потом — коллективного разума «пальцев».

— Нет, — я покачал головой. — В отличие от «пальцев», я не лишаю тебя выбора. Я просто делаю так, чтобы тебя нашли его последствия. Разве это не справедливо?

Про мать Большого я вспоминать не стал. Ни к чему сейчас ворошить старые раны.

— Справедливо… — выдавил коротышка через силу.

Он чувствовал, что загоняет себя в угол, но ответить по-другому просто не мог.

— Тогда забирай, — аккуратно подхватив с земли связку «игл», я бросил её под ноги коротышки. — И можешь идти.

— Что значит «можешь идти»? — с недоумением спросил Большой.

Бывший «палец» пристально смотрел на меня. Связка «игл» его пока совершенно не интересовала.

— Какая буква в этих двух словах тебе не понятна? — усмехнулся я.

— Ты отпускаешь меня, милостивый государь?

Большой недоверчиво щурился. Он явно не мог поверить в происходящее.

— Ты не мой пленник, — спокойно ответил я. — Ты — солдат… И как твой командир, я считаю, что тебе лучше действовать в одиночку.

Я много думал о том, как можно применить навыки Большого, и пришёл к выводу, что командная работа — это не его конёк. По крайней мере, пока.

Слишком уж сильны были детские психологические травмы, «настоявшиеся» за долгое время. Да и десятилетия, проведённые среди «пальцев», тоже оставили свой нехороший отпечаток.

Большой чуть ли не рефлекторно противился любому приказу, компенсируя тем самым годы, прожитые в угнетённом состоянии. Эту защиту можно сломать, превратив коротышку в почти безвольную куклу, но тогда от него будет мало толку. А значит, выход только один — придётся предоставить ему свободу действий.

— Дорогу ты помнишь, — продолжил я. — С кем придётся столкнуться — знаешь. А с тем, чтобы выбрать правильную цель, справишься сам.

Лицо Большого посветлело. Призрак маячившей впереди свободы победил недоверчивость.

— Ну а если ты ошибёшься с выбором… — я выразительно посмотрел на высунувшего розовый язык коттара. — То последствия не заставят себя долго ждать.

— Не ошибусь, милостивый государь, — радостно сообщил Большой. — И когда ты будешь считать трупы врагов, сражённых моей рукой, то поймёшь, что принял правильное решение!

Я усмехнулся. Глаза коротышки буквально горели от энтузиазма. Всего за пару секунд он превратился из недоверчивого, всюду ожидающего подвоха и работающего «из-под палки» человека в крайне мотивированного бойца… Не знаю, как сложится наше «общение» с людьми Ворона, но могу сказать, что скучно им точно не будет.

— А что это за уродцы, милостивый государь? — Большой хотел пнуть валявшуюся у его ног связку «игл», но передумал, заметив мой взгляд. — Думаешь, они смогут заменить мои болты?

— Думаю, ты очень удивишься, когда опробуешь их в деле, — хмыкнул я.