class="p1">— Не знаю — не знаю, милостивый государь… — выразил сомнение коротышка. Он осторожно извлёк из связки одну «иглу» и покрутил её в руке. — Ни хорошего наконечника, ни оперения… Да и слишком уж они лёгонькие…

— Зато острые, — я сделал акцент на этом слове. — Очень острые.

Большой изучал «иглу» ещё несколько секунд, а потом отошёл на пару шагов в сторону и с размаху воткнул её в дерево. Увидев результат, он присвистнул, а потом посмотрел на меня ошарашенным взглядом. «Игла» вошла в искрящийся ствол почти целиком.

— Действительно, милостивый государь… — хрипло произнёс Большой. — Они очень острые…

Губы коротышки растянулись в хищной улыбке. Похоже, он уже представил, как «иглы» прошивают насквозь тела врагов. И это ему явно понравилось.

— Они твои, — сказал я.

— Все? — спросил Большой.

— Все.

Улыбка Большого стала ещё шире. Он ловко подбросил связку «игл» носком сапога, поймал её и зажал подмышкой.

— До скорой встречи, милостивый государь, — Большой изящно поклонился, одновременно закинув на плечо арбалет. — Клянусь жиденькими волосёшками Первородного отца Самума, я сделаю всё, чтобы ты прожил как можно дольше!

— Если ты дерёшься хотя бы на четверть так же хорошо, как болтаешь, то мне придётся жить вечно, — усмехнулся я.

Большой радостно рассмеялся. Он небрежно кивнул, прощаясь с морфаном, а вот перед коттаром склонился в почтительном и даже слегка заискивающем поклоне.

Зверь негромко рыкнул, будто бы предлагая коротышке катиться на все четыре стороны, и тот спокойно вышел из-под сени искрящихся деревьев. Магии в Большом не было ни капли, поэтому Гиблый лес легко отпустил его из своих объятий.

Невысокая фигурка быстро растворилась в зелени под аккомпанемент квакающего смеха морфана.

— Ты лоувкоу оубманул коуроуткого челоувечка, — отсмеявшись, похвалил меня Дру-уг. — Оун поуверил, чтоу маленький поувелитель найдёт егоу поу капле кроуви… Соулнце слишкоум сильноу оупалилоу егоу глупую макушку!

Морфан говорил о чужой доверчивости с таким видом, словно его самого невозможно было обвести вокруг пальца ни при каких обстоятельствах.

— А что, думаешь, не найдёт? — медленно спросил я.

Сознание следило за окружающей обстановкой, но мысли были обращены в будущее. Впереди нас ждала серьёзная схватка, и я просчитывал все возможные варианты. Не так, как «Сапфироглазый», разумеется, но даже моих скромных аналитических способностей вполне хватало, чтобы понять: просто не будет.

Скоординировать действия в лесистой местности без надёжных средств связи практически невозможно. Как и предвидеть миллион случайностей, без которых не обходится ни один бой. А значит, строгое планирование не наш выбор.

Каждый в моём отряде знал общий замысел, но действовать все должны исходя из конкретных обстоятельств. Мне же придётся успевать везде и всюду… Впрочем, как и всегда.

— Коунечноу, найдёт, челоувечек, — с недоумением в голосе ответил Дру-уг.

Я настолько погрузился в размышления, что уже и сам позабыл о своём вопросе.

— Ноу маленькоуму поувелителю для этоугоу не нужна кроувь! — добавил после небольшой паузы Дру-уг. — Маленький поувелитель легкоу найдёт коуроуткоугоу челоувчека по запаху…

Я посмотрел на морфана и на коттара, сидевшего у его ног. Ещё немного подросший зверь обнажил клыки, словно в ехидной улыбке.

Что же, видимо, моя импровизация оказалась куда правдивее, чем можно было ожидать… Правда, сейчас это не имело никакого значения.

— Уходим, — коротко приказал я, подхватив трезубец.

Ставки сделаны, а значит, дело за малым. Осталось только как следует раскрутить «рулетку» и забрать выигрыш, если удача окажется на нашей стороне.

* * *

Обратная дорога заняла значительно больше времени. Во-первых, без Усача двигаться по Гиблому лесу приходилось намного осторожнее, а во-вторых, спешить нам было некуда. Без нас всё равно не начнут, а вот Лэйле требовалась хотя бы пара часов, чтобы оклематься.

Голова буквально пухла от мыслей, однако стоило добраться до точки выхода, как они канули в небытие. Остались только инстинкты и вбитые в подкорку навыки. Мышцы налились кровью, движения стали плавными, но одновременно с этим очень стремительными.

Моё тело и мой разум готовились к бою.

— Ты знаешь, что делать, — негромко произнёс я.

Дру-уг, почувствовавший произошедшие со мной изменения, не стал ничего говорить. Он лишь кивнул, жестом привлёк внимание коттара, а когда тот легко запрыгнул к нему на спину, активировал артефакт невидимости.

Фигуры морфана и зверя растворились в полумраке Гиблого леса.

Я развернул скатку, в которую была завернута книга Фруас Суара, и спрятал увесистый труд безумного учёного сзади за пояс. Тёмная, блестящая ткань легла на плечи на манер плаща — не знаю, сможет ли такая накидка защитить от магии Сара и Кача, но лишним это точно не будет.

Я быстро проверил снаряжение — всё было на своих местах, а значит, можно выдвигаться. Финальный прыжок на носках, сопровождаемый мелодичным звоном кольчуги… Пора!

Шаг вперёд. Плавный и стелющийся. Взгляд фиксировал малейшие изменения в окружающем пространстве.

Морфан следовал за мной по пятам. Увидеть его было нельзя, но обострившееся восприятие подсказывало точное положение моего спутника.

Я шёл не скрываясь, однако меня заметили лишь тогда, когда до границы Гиблого леса осталось не больше пятнадцати метров.

Расслабившиеся за время долгого ожидания бойцы вскинулись, подняли оружие и молча сверлили меня взглядами. На некоторых лицах читался неприкрытый страх. Другие, увидев, что я один, наоборот, испытали облегчение. Третьи радовались, что томительное безделье, наконец, подошло к концу.

Разные люди — сильные и слабые, отчаявшиеся и воодушевлённые, случайно оказавшиеся здесь и «идейные» негодяи. Разные судьбы… Но финал у всех будет один.

Маги, в отличие от простых бойцов, молчать не стали.

— Где остальные? — деловито спросил Сар, а вот Кач, огласив округу диким воплем, задал совершенно идиотский вопрос: — Ты Феликс???

— Нет, — я остановился в нескольких метрах от невидимой пелены. Морфан замер за моим плечом.

— А кто? — удивился Кач.

— Грибник, — коротко ответил я.

Взгляд скользил по фигурам магов, цепляясь за детали. Одежда, повадки, манера двигаться — всё откладывалось в памяти.

— Грибник? — переспросил Кач, но уже в следящее мгновение до него дошло: — А-а-а-а-а-а… Шутишь, да? Ну, шути-шути… И много грибочков насобирал, а, грибник⁇

— Тебе хватит.

— А ты дерзкий! Ворон предупреждал… — Кач криво усмехнулся. — Но ничего-ничего… Мы ещё посмотрим, как ты будешь дерзить, когда…

Сар ударил напарника по плечу, опасаясь, что тот наговорит лишнего. Похоже, в их тандеме именно пиромант являлся мозгом, а вот Кач,