– Огонь!!!

Кирьянов так и не смог определить, кто отреагировал накоманду прапорщика первым, – не до таких тонкостей было. Сам он, вытянувперед собой пушку, торопливо надавил на широкий, изящно выгнутый спусковойкрючок, и перед дулом повисло полупрозрачное сиреневое кольцо, этакий бублик изгустоцветного тумана.

В боевых порядках атакующих моментально образовались бреши,промоины, пустые места, взлетели облака густого пара, из которых ломились иломились новые твари, визжа, скрежеща, превращаясь в ничто, на смену им перлиновые, и не было конца и края, поток разбился на несколько рукавов, стрелявшихпытались обойти, взять в кольцо, успеть добраться в отчаянном рывке…

– Огонь!!!

Размашисто водя дулом вправо-влево, словно из шлангаполивая, Кирьянов покосился на командира – тот стоял, широко расставив ноги,утвердившись на земле, словно бронзовый монумент, прижав к бедру приклад,пошевеливая стволом с застывшей хищной улыбкой…

Время остановилось. Стена пара вздымалась в распадке, исквозь нее с нелюдским визгом, с гоготаньем и шелестом ломились и ломились ордыбелесоватых существ, ни на что знакомое не похожих и в то же время до жутинапоминавших злую карикатуру на человека. Им не было конца, от этогобезостановочного напора становилось жутко, и волосы поневоле вставали дыбом,тело и сознание холодели в смертной тоске, но Кирьянов не снимал палец соспуска, понимая, что в этом единственное спасение, и ствол казалсяраскалившимся, хотя такого никак не могло быть…

Сиреневая пелена встала стеной меж ним и окутанным паромскопищем тварей, что-то огромное заслонило солнце.

– Прекратить огонь, кому говорю!

Только теперь до него дошло, что команда звучит уже не впервый раз, но остальные, как и он, ее в первый момент пропустили мимо ушей…

И с превеликим трудом оторвал палец от спуска.

Почти над головой, почти задевая серебристым брюхом,бесшумно и плавно прошел огромный аппарат – остроносый, обтекаемый, весь вкаких-то сверкающих шипах и круглых решетках странного рисунка. Зависнуввпереди, над озером, он весь окутался сиреневым сиянием, пролившимся с него наземлю, как густой ливень.

Следом, правее и левее, величественно и грозно проплыли ещедва, форменные систер-шипы, вся тройка методично и безостановочно поливалатвердь земную убийственным сиянием.

Кто-то громко застонал рядом, как от зубной боли. Пеленатумана понемногу рассеивалась, разрываясь на тяжелые клочья, испарявшиеся,таявшие, расползавшиеся. Угасло сиреневое сияние, настала совершеннейшаятишина, и можно было рассмотреть, что от озера не осталось и следа – лишьогромная, глубокая, овальная ямища с неровным склизким дном, над которой всееще висели треугольником сверкающие боевые аппараты…

Чубурах, заложив на спинку коротенькие мохнатые лапки,совершенно по-человечески прохаживался по обширному столу штандарт-полковника –так ему было гораздо удобнее, нежели на полу. Хотя он и оказалсянежданно-негаданно разумным существом, полноправным галактом, офицером иособистом, роста это ему не прибавило ни на вершок.

«Хорошо же нас всех купили, – подумал Кирьянов с вялымраздражением. – Ну да, разумеется. Святую правду изрекал тот психолог,похожий на медведя: у иных рас самые дружеские чувства вызывают мохнатые.„Доверительные чувства в отношении покрытых мехом существ“. А неприязнь иотторжение вызывают как раз рептилии. Вот и сделали нас, как младенцев: майориз контрразведки, принимаемый всеми за забавную домашнюю зверюшку, невозбранношлялся по базе, присутствовал на каждой пьянке, слушал и мотал на ус, пока постенам и потолку ползала дурацкая ящерица, простенький кибер,запрограммированный на пару фраз, которого все и принимали за живого разумногоособиста…»

Тут же ему пришло в голову, что особенных поводов посыпатьголовы пеплом и страдать оттого, что их столь примитивно провели, в общем, инет: этот майор-недомерок, как сам только что признался, вовсе успешно незавершал расследование, ради которого был сюда направлен, – он попростуоказался перед фактом, лишь в самый последний момент заподозрив неладное…

Словно угадав его мысли, Чубурах чуточку сварливо продолжал:

– Кончено, я себя показал не лучшим образом. Каюсь ипризнаю. Но доля вины лежит и на руководстве. Я почти не работал среди существвашей расы, мне было трудно вжиться в тонкости вашего поведения, употребляяидиомы, многое для меня оставалось темным лесом, несмотря на инструктажи иизучение источников…

– Резонно и разумно, – бесстрастно сказалштандарт-полковник.

– Рад, что вы понимаете, – сердито фыркнулЧубурах. – Да что там, мне даже наблюдение за пределами зданий вести былотрудно – всяк норовил поймать глупую зверюшку и отнести домой…

– Почему же они послали именно вас?

– Да потому что не оказалось под рукой другогоспециалиста по вихавье, – огрызнулся Чубурах. – А я, не сочтите захвастовство, неплохой спец по этим тварям. И когда где-то в этом районе приборыуловили спектр, когда возникли стойкие подозрения, что вихавья обосноваласьгде-то поблизости, дернула меня нелегкая попасться генералу на глаза… Вот вычасто спорите с генералами?

– Не особенно, – признался Зорич.

Шибко тихо сидел в дальнем уголке – и, судя по егоугнетенному виду, до сих пор всерьез переживал то, что оказался в компанииодураченных.

– Что это было? – чувствуя тяжелую, томительнуюусталость, едва ли не полное опустошение, спросил Кирьянов.

Шибко хмыкнул:

– Тебе ж сказали: вихавья. Яснее ясного…

– Это такая тварь, – охотно объяснилЧубурах. – По сути, паразит. Мы так до сих пор и не отыскали материнскую планету,хотя она непременно должна быть, – Галактика, увы, непросто велика, анеобозрима… Судя по всему, тварь разумная. Даже наверняка. Вот только разумподчинен одной-единственной цели. Дать потомство, размножиться неисчислимо,захватить все, что удастся. Сначала она как-то создает озеро, довольно долго,по вашему счету, несколько месяцев. Это – инкубатор. Обычная вода преображаетсяв нечто вроде питательной среды…

Кирьянов вспомнил эту воду – странную, ни на что не похожую.Его неприкрыто передернуло.

– Потом она выходит на охоту, – менторским тономпродолжал Чубурах. – Ищет одиночек, имевших неосторожность оказатьсяпоблизости. И добывает сперму. Не важно, существ вашего вида или другихмлекопитающих, ну хотя бы таких, как я. Зафиксированы два случая, когда онатрансформировала сперматозоиды рептилиеподобных существ, были и другие примеры…Короче говоря, паразитирует на широком спектре разумных – лишь бы они дышаликислородом, лишь бы температура на планете была в неких пределах…

– Позвольте! – вскинулся Шибко. – Как же этаскотина в пространстве передвигается?