фамилию оказался! Без тебя бы и не поймали. Ну-ну, не скромничай… Может, еще и домой, в отпуск, поедешь. Где-нибудь осенью, на Седьмое ноября – раньше не обещаю… Так вот, как я гада того скрутил, так и Абрамцев почти сразу подъехал! На «Волге», неприметненько, в штатском. Видать, тоже боялся, что не успеет… Главное дело, если бы я его лично не знал, тоже бы отоварил! Вот ведь – бокс! Давай, Максим, выздоравливай и – на тренировку!

– Есть выздоравливать, товарищ лейтенант!

– Ну, ты лежи… Да, сестричку-то Наташей зовут?

– Наташей… Только, Андрей… бокс не бокс – а она сама, кого хочешь, отметелит!

– Отметелит… ага…

* * *

Оберштурмбаннфюрер СС Курт Брюкнер был хорошим командиром. Людей ценил и особо не зверствовал. А самое главное – всегда просчитывал ходы, насколько мог. Очень ему нравилась русская пословица про «соломку подстелить». Что, верно, и уберегло его когда-то от гибели и плена.

Вот и сейчас, когда так близко было окончание дела, Курт – австрийский гражданин герр Карл Вебер – решил «подстелить соломки» – еще раз убедиться, что все хорошо, все идет по плану.

Подъехал к известному особнячку на бывшем проспекте Андраши, именно там проходила выставка конгресса финно-угорских народов. Поначалу все шло нормально, без суеты… Герр Вебер расслабился и собрался уже было уезжать – хоть немного поспать перед дальней дорогой…

Но тут вдруг из особняка выскочил – именно выскочил! – Толик! Выскочил и побежал куда-то по тротуару, а следом за ним – какой-то солдат! А за солдатом – молодой офицер с погонами лейтенанта!

Там вскоре сделалась какая-то заминка, и герр Вебер хотел было выйти из машины да быстренько посмотреть… Хорошо, что не вышел! Иначе бы точно угодил в руки крепких парней в штатском из резко тормознувшей «Волги»!

Допрошенный Анатолий Резников, конечно, сдал своего заказчика и компаньона… но было уже поздно.

Выбравшись из города, Карл погнал машину на полной скорости и уже через час миновал Дьер. Теперь до границы оставалось совсем ничего.

Ну а дальше все прошло гладко, как и было рассчитано. Начальник пограничной смены капитан Геза Фаркош – бывший салашист и поклонник диктатора Хорти – сделал все как надо.

Никаких затруднений не возникло: быстро миновав пропускной пункт, герр Вебер оказался в родной Австрии и ходко покатил к Вене. К нелюбимой жене, к юной любовнице Эльзе, к долгам, кредиторам и лютой безнадеге безденежья.

* * *

«Вот вроде и все. Больше писать не могу, да вообще, многое разглашать нельзя, сама понимаешь. Потом как-нибудь дома расскажу. А наш взводный, лейтенант Реутов Андрей, занимается с нами боксом. Хороший парень и мой друг – я ему многим обязан…»

Оторвавшись от письма, Женька поправила настольную лампу и, моргнув, пожала плечами. Странное какое-то было письмо. Словно бы Макс порывался рассказать что-то важное, но недоговаривал и вообще ничего такого не писал, лишь поблагодарил за то, что когда-то она написала ему об Анатолии Резникове. Так и написал: «Спасибо за то, что предупредила». А больше ничего не пояснил, наверное, и вправду нельзя.

Что касается Анатолия, так тот оказался самым настоящим преступником, подельником Дылды и чуть ли не убийцей. Ушлый следователь раскручивал дело вовсю, и Женьку уже вызывали на очные ставки. Впрочем, не ее одну… Весь город гудел! Все говорили о каких-то сокровищах, о тайне заброшенной графской усадьбы, о картинах немалой цены… Правда, толком никто ничего не знал, но слухи ходили, один чуднее другого.

Убийцу Тамары Марусевич все-таки нашли. Им оказался Евсюков-Дылда, ему уже предъявили обвинение. Он же убил и еще одну женщину – из музея, другую же изнасиловал и чуть не убил.

Кружковода Анатолия Резникова арестовали аж где-то в Венгрии – о чем уклончиво писал Макс – и немедленно этапировали в Тянск для допросов. Говорили, что, кроме картин, при нем нашли несметные сокровища и валюту…

Такие вот дела.

Покачав головой, Женя взяла лежащий на столе конверт, еще не распечатанный. Сегодня у нее был счастливый день – сразу два письма. Одно – из Венгрии, от Максима, и другое – вот это – от Тыниса. Почему-то именно его девушка припасла напоследок. Может быть, потому, что они простились с Тынисом… так хорошо… с поцелуем… Ах!

Почувствовав томление в груди, Женька быстро вскрыла письмо.

«Здравствуй, милая Женя!..»

Хорошее было письмо, доброе и веселое. Тынис с юмором описывал студенческую жизнь и передавал привет от Лиины, которая «буквально на днях» отправилась в очередной туристский поход куда-то на Сааремаа. Еще в письме были такие отрывки… не сказать чтобы открытое признание в любви, но что-то вроде того… Женя перечитала их несколько раз. Вслух, но негромко.

* * *

Закончив столь резонансное дело, старший следователь прокуратуры Алтуфьев взял отгулы и уехал в Таллин, появившись на работе лишь после выходных – на себя не похожий. Весь такой задумчивый и загадочный, словно не от мира сего.

И только Марта Яновна Кюйд знала, что Владимир Андреевич (с ее подачи!) уже начинал присматривать себе место в северо-восточной Эстонии – в Кохтла-Ярве, Силламяэ, Раквере…

Еще там, в Будапеште, при обыске особист, майор Абрамцев тщательно проверил бывший при Резникове фотоаппарат «Зоркий-4». Мало ли что там, на пленке? Тем более схваченный подозрительный тип сильно походил на шпиона.

К удивлению майора, пленки в камере не оказалось. Зато оказались валюта и драгоценности, спрятанные в фотокассете. Два рубина, три изумруда, аметист. Редкостной чистоты камни… Как позже оказалось, из той партии, что пропала когда-то в Прибалтике…

Там же, в Будапеште, на Дунае, прибилось к островку Магрит мертвое тело. Пожилой уже, лет семьдесят, в костюме и коричневом галстуке. В карманах ни документов, ни денег. Чистой воды «глухарь», или как там у них, в Венгрии, называют? Труп-то оказался криминальный – несколько колотых ран! А идентифицировали – по галстуку производства таллинского трикотажного объединения «Марат». На всякий случай проверили всех приехавших в страну эстонцев – не так уж их и много оказалось за последнее время. Так и установили: погибший – профессор Тартуского университета Отто Янович Арнольд. Приехал на конгресс финно-угорских народов, вечером выпил – и вот… Что и говорить – судьба!

Ну, это венгерская милиция на судьбу ссылалась, а вот у Тянской районной прокуратуры были на это убийство свои виды. Как и на одно старое дело с валютчиком, застреленным из пистолета «вальтер». И в этом свете Толику Резникову откровенно светила «вышка»…

* * *

Что же происходило в Озерске? Да, в общем-то,