— Пошла бы я воровать деньги, если бы от сыта лопалась?

— Пошли, пообедаешь вместе со мной и моей подругой, — Сокол поднялся на ноги.

— Ты меня в гаражах зарежешь и на органы продашь. Разве не понял, я не дурочка, — девочка вскинула подбородок.

— Не зарежу, — Сокол вскинул руки. — Обещаю. Ты в любой момент сможешь сбежать, я держать не буду.

— Клянись на мизинчиках!

Девочка протянула свой крохотный кулак, на котором оттопырила пятый палец. Сокол долго смотрел на этот жест, стараясь вспомнить, где же он это видел. Но в конце концов, протянул свой мизинец в ответ. И, скрепив их, они заключили клятву.

— Ну, пошли, снегирь.

— Сокол.

После этого девочка пожала плечами и пошла рядом с Соколом в здание по широким улицам. Сокол не хотел вести ее короткими путями через дворы, чтобы она не подумала, что он ее обманывает. Поэтому выбрал дорогу там, где много людей. Поначалу она шла вприпрыжку, а после устала и стала идти медленнее. Сокол не торопил ее, а старался подстроиться под ее темп.

— Тебя родители не потеряют?

— Было бы кому терять, я бы не шаталась по парковкам.

— А где ты живешь?

— Живу на улице, ночую дома, — она нахмурилась и посмотрела на Сокола. — У тебя снова вопросы маньячьи.

— Я же поклялся, что не трону тебя.

За тополями виднелась каменная крыша здания, и Сокол обрадовался, что путь закончен. За полгода он таки не смог назвать это место домом. Это было просто здание, временное жилище, но не более. Дом был с Филином, но здесь было все не то. Сокол не был уверен, сможет ли он найти что-то подходящее.

— Нам сюда? Серьезно? И ты все еще утверждаешь, что не маньяк, — девочка указала пальцем на заброшенное здание.

— Я не маньяк! — Сокол понятия не имел, как доказать девочке, что он всего лишь хочет ей помочь. — Давай так. Я пошел вперед. А ты, если хочешь, идешь следом. На том расстоянии, какое кажется тебе безопасным.

Девочка кивнула, и Сокол пошел. Первый этаж был полностью пустым, а они с Ласточкой занимали лишь второй. Там все также лежало три спальных мешка, и никто из них не хотел посягать на третий. Ласточка сидела на коленях и мешала еду в котелке. Как только она заметила Сокола, то чуть улыбнулась, а после помрачнела, смотря за его спину.

— Это кто? — спросила Ласточка.

— Вы что, бомжи? — девочка удивилась.

— Это… — Сокол хотел представить новую знакомую, но понял, что не знает ее имени. — Как тебя зовут?

— Френсис, — она запрокинула голову. — Дочь Курта Кобейна. Нас просто в роддоме перепутали. И поэтому я здесь. А там кто-то на моем месте.

— Не выдумывай, — Ласточка улыбнулась. — Она родилась месяц назад, а тебе уже лет десять.

— Ничего я не выдумываю! — девочка сложила руки на груди. — Я просто особенная. И быстро взрослею.

Ласточка посмотрела на Сокола, в ожидании объяснений, но тот лишь пожал плечами. Она махнула рукой и начала накладывать из котелка гречневую кашу в тарелки.

— Хорошо, Френсис, садись есть кашу, — Ласточка протянула ей тарелку. — Ты же ешь такое?

— Вообще, я предпочитаю красную икру, — она наигранно смахнула прядь волос с лица. — Но так уж и быть, составлю вам компанию. А то вы тут совсем скучно живете.

— Сначала руки помой, — Сокол достал из пазухи фляжку с водой. — Иди сюда, я полью.

Девочка удивленно посмотрела на Сокола, но послушно подошла к нему, чтобы смыть с рук грязь и пыль. Усадили ее на спальный мешок Дрозда и всучили в руку ложку, краска с которой немного слезла. Несмотря на заносчивое поведение и бесконечное кривляние, девочка ела кашу очень резво, не отвлекаясь, и закончила прием пищи быстрее всех. Она довольно выдохнула, а после упала назад на спальный мешок Дрозда, раскинув руки в стороны.

— Сытно тут у вас, — она провела рукой по животу. — Оказывается, бомжи хорошо живут.

— Мы не бомжи, — Ласточка строго посмотрела на Сокола, а затем жестом пригласила его отойти поговорить.

Сокол отставил в сторону тарелку с остатками каши и подошел к Ласточке. Девушка сложила руки на груди и исподлобья посмотрела на Сокола. Она прокашлялась и шепотом заговорила.

— Ты зачем ее притащил?

— Она бросалась под машины, чтобы ей платили. Явно не от хорошей жизни люди ступают на этот путь, — он метнул беглый взгляд на девочку. — Да и посмотри, какая она голодная.

— Сокол, это не собачка. Нельзя просто так подобрать ребенка с улицы. У нее есть семья, родители. Возможно не самые лучшие. Но у них, в отличие от нас, есть дом.

— Филин подобрал меня ровно также, — Сокол слегка нахмурил густые брови. — А насчет дома, я найду, где нам жить, обещаю. Гурова посадили, а значит, теперь у нас открыты все дороги.

— Филин был взрослым мужчиной. Как минимум, с домом, — она поджала губы и посмотрела вниз. — Ей нужно учиться и общаться со сверстниками.

— Я решу вопрос с домом.

— Я видела, люди сдают квартиру недорого, — Ласточка подняла на него взгляд. — В районе, где жили мы с мамой.

— Нет. Ни в коем случае, — Сокол поднял ладонь, пресекая эту тему. — В том районе только с крыши прыгать. До зимы мы будем жить в нормальном месте, я тебе гарантирую.

— Помнишь, мы когда-то хотели уехать? — ее голос стал еще тише. — Суд окончен. Обидчики наказаны. Мы свободны.

— Считаешь, двенадцать лет за убийство семьи справедливое наказание? — тон Сокола похолодел.

— Делай, как считаешь нужным, — Ласточка вскинула руки. — Но я не собираюсь брать на себя ответственность за ребенка. С нами ей будет не лучше.

Сокол хотел возразить ей, продолжить настаивать на том, что для девочки с острым языком куда безопаснее жить с ними. Он понимал, что эта девочка не заменит потерянную семью, не сможет восполнить ту часть вырванной души, что сейчас зарыты глубоко в землю. Но ведь она тоже может стать семьей. Другой, не похожей на прошлую, но семьей. За спинами послышался шум, и Сокол инстинктивно обернулся и увидел, как девочка, оторвав нужную половицу, рассматривает содержимое. Под этой половицей лежало оружие и несколько тетрадей, в которых Сокол описывал происходящие события, когда подворачивался момент.

— Тебя не учили, что нельзя трогать чужие вещи? — он схватил ее за руку и оттащил в сторону.

— Не трогай! Отпусти! Отпусти! Отпусти! Не подходи! — она закричала так сильно, что у Сокола зазвенело в ушах. — Не надо! Не надо!

Он выпустил ее запястье из своей руки и отшатнулся назад от неожиданности. Ласточка подбежала к девочке, и та кинулась в