Раннее утро… Маленькая уютная комната, над моей кроватью висит большая икона. Бабушка тихонько пробирается к иконе и долго молится шепотом. Я просыпаюсь, но не шевелюсь – боюсь помешать бабушке читать молитву… Слушаю…

Потом бабушка тихонько открывает окно, и в комнату вместе с чистым свежим воздухом летят утренние звуки нового дня: скрип калитки, веселое пение птиц, и шмель, летая с цветка на цветок, словно произносит своим жужжанием: «Пора вставать».

Но я снова засыпаю, несмотря на эти вдохновляющие и бодрящие звуки нового дня…

До сих пор храню в душе это ощущение абсолютного полного счастья.

Как сейчас помню 21 февраля: день рождения моего брата Олега. Идет 1991 год. Я впервые поездом приехал в Харьков. Накануне вечером, садясь в поезд, я посетил вечеринку в честь 23 февраля со студентами одногруппниками – первый совместный выход на стипендию в ресторан. То есть прибыл в состоянии после возлияния, но с радостным чувством, что в Харькове будет продолжение. Мне девятнадцать лет. Брату соответственно тридцать. Он провел в Харькове свои бесшабашные аспирантские годы. Диссертации по экономике он не защитил, зато познакомился с немкой и наладил деловые отношения с Германией. У брата есть немецкие марки, уйма бизнес-идей и даже баллончик с перечным газом. Брат всегда любил приключения. Он сгребает меня в охапку на перроне и, хохоча, увозит на харьковский Центральный рынок. Ряды, уходящие за горизонт, тетеньки в белых передниках и цветастых платках, украинская речь, аромат зелени, солений, копченостей, сладкой сдобы, еще людская толчея, свист синиц под крышей – все это становится достоянием моего развернутого похмельного сознания. Наконец во рту пересыхает и хочется пить. «На, пей!» – кричит мне брат и сует литровую банку холодного ослепительно белого молока. Я начинаю пить. Глоток за глотком я утоляю жажду и понимаю, что это не похмельная жажда. Это жажда жизни в мои девятнадцать, жажда счастья.

Сейчас апрель 2006 года. В такси я еду из больниц, в которых провела пятьдесят дней своей жизни. Доктора не верили, а остальные сомневались, что я вернусь к нормальной жизни после остановки сердца и амнезии. Я не понимала, почему они все так суетятся. Я точно знала, что придет весна и я надену свои новые офигенные вишневые ботинки, купленные мной накануне болезни у «Карло Пазолини». Я смотрю через окно на лужи и думаю – как же вовремя все закончилось. И начинается!

Так получилось, что «церемония» вручения дипломов затянулась, и домой пришлось возвращаться на последней электричке. Вымотанная, голодная, промокшая, прислонившись к холодному окну, я задремала, и всякие мысли бродили в моей голове: «А что будет, когда я умру? Останется мое образование со мной? Юристы на том свете требуются?»

– Нет, – в этот момент кто-то другой начинает со мной беседу. Я не слышу его голоса, просто чувствую, как приходит информация, и не могу проснуться.

– И знания мои не нужны? – продолжаю спрашивать.

– Нет.

Начинаю понимать, что как-то обидно мне, что неужели вся эта латынь, история, ТГП, АХД, и т. п., и. т. д., все эти мегабайты информации, упорно загружаемые в мозг на протяжении долгих лет, не нужны?! Все, чему я училась, – ничего не останется? А что останется?

– Любовь, – приходит ответ.

Вижу солнце, такое красивое, неяркое, золотое, светом своим разлилось по всему вагону и повсюду. Какой красивый цвет! Я такого никогда не видела. Невероятная шамбала посетила меня в тот момент, непонятный, бесконечный кайф, из ниоткуда. Я поняла, что слово «любовь» бесконечно, что это и есть сама суть и я ее частица.

Открываю глаза, в вагоне никого, только вечерние сумраки. Чувствую, как теплее стало, опускаю руку. О чудо! Печку включили.

24 мая 2012 года. Нижний Новгород. Мне ставят диагноз рак, мне кажется, жизнь кончена. Я беру билет в Израиль, иду на прием к доктору, за который заплатила бешеные деньги. Врач делает УЗИ и говорит, что у меня просто обширное воспаление, но оно лечится медикаментами. Я счастлива, я еду к морю, опускаю ноги в холодную воду. Я буду жить.

Середина 2009 года, 30 августа, 19:00. Мы с семьей: папа, мама я и братик – прибыли на железнодорожный вокзал одного из самых красивейших и гостеприимных городов в мире, город Баку. Сошли с платформы и остановились наблюдать за тем, как заботливый папа бросился в поиске свободного такси. Наконец! Мы отправились по самому центру Баку, по направлению к папиным знакомым, которые нас с нетерпением ждали! Из окна виднелись ночные огни и роскошные фонтаны города. Все это очаровывало мой взгляд. Через некоторое время мы оказались в одном из кварталов города, который заполнили высотные многоэтажные дома. Папа сообщил своим знакомым, что мы подъехали и ждем возле подъезда одного из девятиэтажных домов. Вдруг я наблюдаю, как в окнах пролетов подъезда виднеется тень младшего сына той самой семьи, который спешит нас встретить и сопроводить. Он выходит из подъезда, но так как на улице было темно, я не успеваю полностью разглядеть образ молодого человека. По очереди приветствуя всех рукопожатиями и теплыми объятиями, очередь доходит до меня. И вот он! В момент соединения наших рук пульс начинает биться чаще. Внутри ощущение того, что со мной произошло что-то необыкновенное, как, например, я оказалась в космосе, и эмоции переполняют меня изнутри! Я ранее никогда не испытывала подобного чувства, будто произошел удар электрическим током. Сейчас 2014 год. Я не упускаю случая, когда могу честно признаться своему супругу: «Я еще тогда поняла, что ты будешь приносить мне вечное счастье!»

Летнее буднее утро 2013 года. Я собралась на работу, взяла шлем и пошла за своим двухколесным другом. По дороге поднимаю вверх глаза… Там голубое небо, зеленые кроны и яркое солнце! Я улыбаюсь – это мое маленькое ежедневное счастье!

Жители Нью-Йорка – моряки. Их навигация проста и похожа на позывные в рубке радиста. Они назначают встречу, положим, на углу Восемьдесят девятой западной улицы между второй и третьей авеню. И это с непривычки звучит так же загадочно, как «Шестьдесят семь градусов северной широты и тридцать восемь восточной долготы».

Я только почти научился мысленно, по внутренней карте, определять, где будет следующая точка маршрута, как это знание мне уже больше не требуется. Потому что я еду в такси в конкретное место – аэропорт Ла Гуардия.

Я покидаю Нью-Йорк. Город, ошеломительно ворвавшийся в мой личный топ и твердо обосновавшийся там на первом месте. Сам удивляюсь: как странно, что я не побывал здесь раньше.