Часто заходил Бен. Он рассказывал Нелли об Урбсе и читал стихи. Тетка Джен сначала напрягалась при его появлении, но, убедившись, что ничего, кроме тихих бесед, не происходит, смирилась и перестала требовать от Нелли при появлении гостя держать дверь в ее комнату открытой. Однажды тетка принесла новость: оказывается, в Портовом квартале Нелли называют «укротительницей». Нелли возмутилась и попыталась объяснить ей смысл понятия «друг». На что тетка усмехалась и говорила: «Ну-ну!»

Все свободное время Нелли рисовала. В основном, крыс: на отдыхе, бегущими и играющими. Тетка смотрела на рисунки косо, но панику не поднимала.

Дни тянулись, длинные и пустые, какие могут быть только у людей.

Однажды Нелли приснился Крысолов. Сон был размытым и темным. Крысолов наклонился над ее кроватью, но его лица она не разглядела. Он нежно коснулся рукой ее волос. «Первый раз – спасение, второй – предупреждение, третий – наказание», – сказал он. Нелли проснулась в ознобе и до рассвета не могла успокоиться.

Восстановить душевный покой не удалось и на следующий день. Она едва высидела уроки и, как в тумане, добрела домой. Наткнувшись на кухне на сэндвичи, приготовленные теткой, Нелли сначала не поняла, что это такое. Когда после пристального разглядывания вспомнила предназначение кусков хлеба с курицей и помидорами, решила, что тихо сходит с ума. Наверное, яд фламинов смог добраться и до Нелли-человека.

Она забралась с ногами на кровать и, обняв подушку, решила дождаться Бена и рассказать ему о Крысолове. Больше советоваться было не с кем.

Бессонная ночь взяла свое, и Нелли задремала. А когда проснулась, обнаружила сидевшего рядом Гая Армса.

Нелли подскочила, вскрикнув, и запустила в него подушкой. Гай, испугавшись ее крика и летящей подушки, тоже подскочил, опрокинул стул и оказался на полу.

– Ты что здесь делаешь? – взвилась Нелли.

– Прости. Я сижу и жду, когда ты проснешься.

Нелли с трудом успокоилась, помогла Гаю подняться и навести порядок.

– Как ты вошел?

– Дверь была открыта. Я, кстати, стучал.

– Плохо стучал.

– Я не мог долго оставаться там, на крыльце.

– Почему?

– Не хотел привлекать внимание.

– Уже стесняешься приходить в Рыбный переулок?

– Я пришел по поручению. Твоих друзей.

– Кто такие?

– Вон эти, – сказал Гай и указал рукой на подоконник.

Там, среди книг, альбомов, рассыпанных красок и карандашей, вазочек и коробок, сидели три крысы. Нелли сразу их узнала: рыжий крепыш Сефлакс, Корнелий со светлым треугольником на груди и упитанный Нума.

Забыв о данном обещании, Нелли взвизгнула, снова напугав друзей, и бросилась к окну. Первым попался Нума. Нелли несколько раз поцеловала его в нос, положила на колени и щекотала живот, щипала за бочка. Нума выворачивался, но слабо. Потом досталось триарию. Корнелий тоже недолго отсиживался за коробкой. Нелли нашла и его, но он так отчаянно сопротивлялся ее тисканью, что ей пришлось оставить его в покое.

– В чем дело? – спросила Нелли, улыбаясь. Она стояла на коленях перед подоконником. Ее глаза были как раз на уровне мордочек крыс.

– Проблемы какие-то, – ответил за крыс Гай, скромно сидевший в углу.

– Может, просто в гости пришли?

Но Нума отрицательно покачал головой.

– Ты их понимаешь, Гай? – спросила Нелли.

– Не совсем. Надо настроиться.

– Настройся!

– Я не за этим здесь.

– А зачем? – Нелли обернулась.

– Я на некоторое время поменяюсь с кем-нибудь из них. Поговорите. Но часто это делать нельзя, можно умереть. Видимо, произошло что-то серьезное, раз они меня к тебе пригнали.

– Кто пойдет в оборот? – спросила Нелли у крыс. Нума и Сефлакс отчаянно замахали лапками. – Корнелий, придется тебе.

Корнелий сидел неподвижно, только хвост подергивался.

– Ты же следопыт! – с укоризной воскликнула Нелли. – Должен это дело попробовать.

– Времени мало, – сказал Гай, взял в руки Корнелия и лег на пол.

Сефлакс нырнул под крышку коробки из-под красок и появился оттуда с маленьким узелком, свернутым из листа клена. Он подвинул Корнелия ближе к голове Гая и резким движением швырнул в них зеленый порошок. Зеленая пыль поднялась облачком, побелела, потом заискрилась цветными звездами и исчезла.

Зрители, ожидая результата, сидели молча. Гай пошевелился и громко чихнул.

– Корнелий! – обратилась Нелли к маленькой крысе на полу. Крыс открыл глаза и показал лапой на человека, лежавшего рядом.

– Корнелий? – теперь Нелли обращалась к человеку.

– Й-а! – промычал он.

– То есть? – не поняла Нелли.

– Я, – уже четко сказал человек.

Нелли засмеялась и помогла ему сесть. «Странное дело, – пришло ей в голову. – Одного Гая сегодня я уже поднимала, другого недавно тащила с поля боя, этого сейчас сажаю на свою кровать. И каждый раз это другой Гай! Что-то здесь не так».

Корнелий сел, крепко вцепившись в спинку кровати. Он никак не мог совладать с глазами, часто моргал и водил ими как безумный.

Нелли положила свои ладони ему на щеки и повернула его голову к себе:

– Смотри на меня! Узнаешь?

Корнелий кивнул.

– Приятно быть человеком?

– Не-ет.

– Не ври! Я уже тогда знала, что ты мечтаешь стать человеком.

Глаза Корнелия округлились.

– Ага! Попала!

– Привет, Нелли, – сказал он и улыбнулся. Глаза засияли хитринкой, которую Нелли сразу узнала. – Ты, как всегда, в здравом уме и хорошем настроении.

«Удивительно: оболочка та же, а как ее меняет содержание, – подумала Нелли. – Никогда не перепутаю их друг с другом. Fronti nulla fides est! Внешности – никакого доверия!»

– Что случилось?

– Ох, Нелли! Мы не хотели тебя втягивать, но даже Красс согласился поговорить с тобой о помощи.

– По существу, Корнелий.

– Новое жилье просто великолепное. Места много. Еды много. Воды достаточно. Но Сабину, которая стала новой прародительницей, посетило видение. Очень страшное.

– Что за видение?

– Она увидела тебя с Крысоловом. Декурионы решили, что это плохое предзнаменование.

– Скажем так, недоброе. Но ведь вы пришли не из-за одного видения.

– Цицерона и Улисса забрали в Лабораториум…

– Как?!

– Аврора помогла. Нума очень надеется на тебя.

Нума запрыгнул на кровать и нежно обнял Неллину руку.